Вот и снял бы себе на время другую квартиру!

Бесит.

И тут из-за приоткрытой двери я услышала шаги и милое щебетание моей мамы…

Нет-нет-нет!!!

Я сорвалась с кровати и выбежала в коридор:

– Нет! Не в моём крыле, мам!

Мама замерла и строго посмотрела на меня, а Фил… на него я усердно старалась не смотреть, но кажется, взгляд у него насмешливо блестел. Придурок.

– Это гостевое крыло, Вера, – тем временем заметила мама. – И ты сама захотела в нём жить, насколько я помню.

Правильно! Вам же всё равно плевать рядом я или нет. А из окна моей новой комнаты вид лучше. И, как сейчас выясняется – к сожалению, в этом крыле отдельная ванная комната. Одна. И я не хочу её делить с похотливым самцом!

– Посели его в моей старой комнате!

– Вера, прекрати себя так вести. Немедленно.

– Ах да! – издевательски воскликнула я. – Некрасиво себя вести запрещено лишь мне, и ничего, что наш дорогой Саша пропал без вести и даже трубку не берёт – ему-то можно всё, да? Плевать! Сели этого "дорогого" гостя, где хочешь!

Я с силой захлопнула за собой дверь, но всё же услышала, как мама вновь просит прощения за свою непутёвую дочь. Бесит!

– И прекрати за меня извиняться! – заорала я и упала лицом в подушку.

Меня трясло от злости. Не знаю, что там вчера произошло после ужина, но Саша исчез вместе со своей знаменитой в последние дни в нашем доме девушкой, от которой мама буквально пришла в экстаз, и не ночевал дома. И мама же полночи места себе не находила из-за этого. Но нет, плохо себя веду здесь я! А Сашеньке и выговора не сделают, – что вы! – на него столько надеж возложено, нельзя тревожить его хрупкую натуру. Пусть папа вчера и гневался на него, но я уверена, что при встрече он вновь начнёт целовать пяточки своего горячо любимого сыночка. Лицемер.

Я перевернулась на спину и уставилась в окно, за которым ветер трепал ещё зелёные литья высоких деревьев. Осень. А затем зима. Я скучала по зиме – обожаю лепить снеговиков, перестреливаться снежками; когда-то и Саша любил это дело… А ещё мне нравятся ароматы настоящего Нового года. Крепкий мороз, колющий щёки, и тёплые ладони отца, пытающиеся трением отогреть мои заледеневшие после улицы руки…

Чёрт, ну вот зачем я вспоминаю то, что давно прошло?

Теперь для папы остался только один ребёнок. Сын! А милая дочурка давно выросла и уже не нуждается в том, чтобы ей дули на оцарапанные колени.

Я пнула плюшевого зайца так, что он свалился с кровати и раскинул свои непропорционально длинные уши на ковре в разные стороны, и схватила с тумбочки телефон с наушниками. Вскоре я врубила на всю катушку любимую Metallica и закрыла глаза.

Через пару часов мне срочно захотелось покидать мяч.

Я подошла к шкафу и отрыла в его недрах самые из обтягивающих майку и легинсы. Пусть Филиппушка слюной подавится, когда меня увидит! Накинула поверх майки спортивную куртку и вышла из комнаты. Если судить по звуку, мама поселила нового жильца через комнату от моей. Чёрт, ему ближе будет до ванной комнаты, а вот мне каждый раз придётся ходить мимо его комнаты. Сейчас за её дверью было тихо. Слишком тихо для того, чтобы в ней кто-то был. А значит, нарядилась я не зря.

Готов меня лицезреть, самодовольный индюк? Я, если что, не намерена делать тебе искусственное дыхание, пусть и умею.

Его голос и голос моего дорогого братика я услышала ещё до того, как вышла к лестнице. Надо же! Объявился!

Они с Филом сидели друг напротив друга в креслах у камина и мило общались. Сейчас-то я и добавлю ложку дёгтя в ваш сладкий мёд беседы!

– О-ой! – воскликнула я с издёвкой, быстро сбежав по лестнице. – Наша заблудшая звезда домой вернулась! Развлекался со своей девчонкой, а, братик? Смотри, у нас тут дома устроили приют для страждущих, ещё раз пропадёшь и лишишься своей комнаты!

– Иди куда шла, Вер, – поморщился брат, даже не глянув в мою сторону. Что вы, что вы!

– Ты бы хоть на звонки отвечал! – разозлилась я. – Мама тут места себе не находила! А папа успел тебе выговор сделать? Или, как обычно, только и хвалил? Ты же вечно у него самый хороший.

– А ты, стало быть, вечно плохая? – усмехнувшись, влез наш дорогой гость.

– А тебя кто спрашивал, нахлебник? – насмешливо подняла я бровь.

– Вер, перегибаешь, – заметил Саша, наконец, посмотрев на меня.

– Твоя сестра просто злится, что ей внимания не уделяют столько, сколько тебе, Сань. Да, язва? – насмехался этот придурок.

Язва?! Да как он смеет!

– Заткнись! – прошипела я, делая шаг вперёд. – Ты вообще здесь никто! И мне плевать, что ты пасынок моей тёти. Плевать, что родители тебя пожалели и приютили. Для меня ты никто!

– Вер, тебе плевать на всё и всех, – раздражительно спокойно сказал мой брат. Вот кто в совершенстве умеет контролировать свои чувства. – Это не новость. Но вот кричать об этом на каждом углу не обязательно. – Он поднялся с места и почему-то решил, что я нуждаюсь в совете: – Это мы терпим длину твоего языка, но знай, что однажды найдётся тот, кто терпеть не будет. И я не уверен, что это закончится для тебя хорошо.

– Думаешь, побегу к тебе за помощью? – фыркнула я. – Ещё чего!

– Вот и договорились, – бросил он и развернулся в сторону коридора. – Надо зайти к отцу. Фил, заходи ко мне потом, если что.

Кто-то соскучился по поцелуям в попу?

– Обязательно, – кивнул ему Филипп, а затем вонзил свой насмешливый взгляд в меня: – Так и что, Вер? К кому побежишь, если не к Сане?

– Не переживай за меня, – хмыкнула я. – Мне есть к кому обратиться за помощью.

– И кто же этот герой, если не секрет?

– Секрет!

Я развернулась к нему задом и не спеша пошла к столовой, чтобы через неё выйти на веранду, а там и за задний двор, где было установлено баскетбольное кольцо.

Я злорадно и тихо усмехнулась, когда услышала, что Фил поднялся с кресла и направился следом за мной:

– Куда путь держишь, язва?

– Не твоё дело! И не вздумай ходить за мной хвостиком!

– Пока Саня занят, ты, Вер, увы, моё единственное здесь развлечение, – хохотнул он.

– Что, по воскресеньям, твои обожательницы отдыхают? – притворно посочувствовала я.

– Совершенно не понимаю, каких таких девиц ты мне всё время приписываешь? – невинно поинтересовался он. – Вер, – следом замер он испуганно, я тоже остановилась, почувствовав тревогу, – Вер… Да нет… С чего тебе меня ревновать? Но похоже, да. Очень похоже, – нагло улыбнулся он в конце. Совсем, как тогда в коридоре! Ненавижу такие улыбочки.

– Ты! – вспыхнула я. – Пошёл ты, знаешь куда!

Я задвинула за собой дверь и сквозь её стекло показала этому придурку средний палец. Не понимаю, чем он нравился мне в детстве совершенно! Ведь он всегда был неисправимым бабником! У меня на таких аллергия, самая настоящая. Буквально-таки зудят кулаки, чтобы врезать по наглой морде!

Чёрт, а я ещё ждала, когда же он припрётся к нам в гости! Днём я слукавила о том, что не знала, что этот дебил уже давно живёт в нашем городе. Помню, как неконтролируемо обрадовалась. Начала фантазировать на тему того, как он приятно удивится моим возрастным изменениям. Я ведь уже не маленькая, пристающая с вопросами девочка. Я теперь другая. Взрослая и красивая девушка. А он… Он ни черта не изменился!

Грязные – имя наречённое… Чтобы вы знали, здесь не только гоняют на мотоциклах, ставя на кон бешенные бабки. Грязные заключают в себе всё запрещённое и опасное. Чёрный рынок азартных развлечений, если хотите. Люди, что заведуют этим местом – серьёзные. Такие, с какими человек в здравом уме никогда бы не связался. Саня вот не связался, и меня предупреждал не связываться, но где здравый ум и где я? Однозначно в разных местах.

Вот, например, сейчас я сидел за столиком с кружкой паршивого кофе и невидящим взглядом наблюдал, как за сеткой на ринге колошматят друг друга два бугая.

Я стиснул зубы и думал.