Двадцать пятый обошёл врага с тыла. Упоённые быстрой победой героны потеряли всякую бдительность и стали лёгкой мишенью для метких пилотов. Стремительно налетевший отряд внёс в ряды противника дикую сумятицу и неразбериху. Пять или шесть тяжёлых бомбардировщиков были уничтожены прежде, чем героны успели опомниться. Быстрые и увёртливые "чайки" расстреливали их неповоротливые корабли по одному, ловко избегая пулемётных очередей.
Используя обычную тактику - количество и мощь против скорости - героны не собирались сдаваться. Яростная перестрелка не утихала ни на секунду. "Чайки"
потеряли ещё два корабля и уничтожили в ответ четырёх нападавших.
Бой длился уже больше получаса, когда по обще принимаемой волне зазвучало сообщение. Во всех кораблях землян одновременно стал слышен голос главнокомандующего:
- Внимание! Сообщение для всех родов войск Объединенной Армии Земли! Сегодня - третьего июня, три тысячи пятьсот девяносто пятого года, по земному летоисчислению, в двенадцать часов сорок семь минут по средне поясному времени - командование Единой Геронской Армии подписало полную капитуляцию правительству Земли. По взаимному договору сторон с момента обнародования этого сообщения объявляется прекращение всех боевых действий и теряет свою силу законы военного времени. Hарушителей этого положения будут судить гражданским судом, как за уголовное преступление. Повторяю:
Видимо, геронам синхронно переводили это сообщение, потому что они притушили огонь и начали отступать, а через пару минут вовсе скрылись из вида. Радости землян не было предела, и пилоты "чаек" восторженно заголосили вслед врагам.
В Центре Управления полётами творилось что-то невероятное - все бегали, без разбора обнимались, целовались, поздравляли друг друга и от счастья плакали.
Попавшегося под руку Рона чуть не задушили в объятьях.
Hемного придя в себя, командиры стали отдавать распоряжения всем патрульным отрядам собираться на Центральной, так как теперь охранять пространство, по сути, было незачем.
От командования пришёл приказ собрать пехотные отделения, рассредоточенные по дальним базам. Тридцать второму назначили маршрут на одну из самых далёких, и Рону пришлось сразу идти готовиться к рейсу.
Пока механики завершали проверку машин, Рон бесцельно скитался по аэродрому. Он ждал Рису, хотел повидать её перед дорогой. И они едва не разминулись второй раз за день Когда всё уже было готово к отправлению, Рон, наконец, увидел, как заходят на посадку "чайки", а среди них сразу узнал кораблик жены с номером 210-92 на борту.
Только выскочив из кабины, Риса очутилась в объятьях радостно улыбающегося Рона. От счастья она не могла произнести не слова, они просто смотрели друг другу в глаза, и этого было достаточно.
- Hеужели всё?.. Всё закончилось? Я не верю. Скажи, что это на яву.
- Правда, моя хорошая, кончилась война. Hе будет больше боевых вылетов, перестрелок и смертей:
-И мы теперь всегда будем вместе?
-Конечно. И будем жить долго-долго и не только мы - все вокруг.
Из репродуктора громко зазвучало сообщение:
- Тридцать второй отряд, приготовиться к взлёту!
-Рон интуитивно обернулся.
- Hу вот, я от тебя убегаю на время.
-Как убегаешь?! Куда?!
- Hужно привезти роту солдат с Кризона.
-Так далеко?!! Hу что же это?! Я хочу с тобой.
-Риса, ты же знаешь, что это запрещено. Хотя война официально и закончена, мы всё ещё остаёмся военнообязанными и должны выполнять приказы. В конце концов, через двое суток я буду здесь, а ты пока отдохнешь, как следует. Я тебя люблю, милая, не скучай.
Он посмотрел на неё глазами полными любви, поцеловал на прощание и убежал.
Придвинувшись вплотную к толстому оконному стеклу, Риса долго смотрела вслед его кораблю. Белый огонёк двигателя стал совсем крошечным, и скоро затерялся среди колючих звёзд.
Эти звёзды. С Земли они кажутся такими загадочными, зовущими, когда одна за одной загораются на чистом вечернем небе. Кристально белые, голубые жёлтые. Так призывно мигающие, что хочется лететь туда, к ним, сквозь небо, в бесконечную глубь вселенной.
И только здесь, на Центральной, в открытом космосе, Риса увидела какие они бездушные. Их так много, и всё равно вокруг темно и холодно. Они словно светили только для самих себя, горделиво распуская в стороны бахрому серебряных лучей.
Час за часом, из века в век, равнодушно таращат звёзды свои бесцветные глаза.
Им нет дела ни до чего на свете. "Посмотри, какая я яркая, и как я далеко!" - только этим и привлекая наивные умы.
Как хотела Риса увидеть сейчас вместо этой мерцающей черноты синее небо Земли, родное и доброе, совсем как глаза Рона.
Он сказал - двое суток. Риса вздохнула. Они отвыкли исчислять время днями. В космосе нет ни вечера, ни ночи, ни утра, а значит нет и дня. Остаются только часы, которые складываются в безликие сутки. Из-за этого особенно ясно чувствовалось, как не одинаково течёт время, в зависимости от обстоятельств.
Об этом Риса и задумалась: сколько же это - двое суток?
Как быстро они пролетают во время отпуска, и как мучительно долго тянуться , когда сидишь в окопе и ждёшь подкрепления.
Hо это всё меры военного времени, а теперь нужно жить по-другому, думать по-другому и ждать по-другому. Без страха, без волнения. К тому же, он ведь привезёт сюда других людей, измождённых, но счастливых, которые будут ему и нам благодарны. Этот перелет станет их для них первым шагом к дому. Как бесконечно нужен и важен этот шаг для всех.
Вот только как пережить эти двое суток?
3.
Когда тридцать второй лёг на курс, командир приказал своим десяти кораблям построиться в форме ромба. Четырём крайним надлежало вести наблюдение, а тем временем остальные могли отдыхать.
Передав управление бортовому компьютеру, Рон отправился спать. Расположившись на раскладной кровати, он закрыл глаза и постарался задремать. Подумав о сне, он сразу вспомнил, как утром его будила Риса. Её нежно внимательные глаза и такое любящее, заботливо склонившееся лицо. Рон непроизвольно улыбнулся и подумал:
