Единственное, что не нравится мне – это волосы. Раздумываю над всеми возможными прическами целых две минуты и, в конце концов, сдаюсь. Скручиваю их в тугой узел на затылке и скрепляю невидимками.

Раздается наконец-то звонок. Снежана.

– Владислава Александровна, мне не удалось узнать, что за встреча, – нервно говорит она.

– Я так и думала, – отвечаю ей и вешаю трубку.

Сердце начинает стучать быстрее, потому что неопределенность меня пугает.

Иду в прихожую, отыскиваю там подходящие туфли. Ставлю у выхода и возвращаюсь обратно в спальню. Набираю номер мамы. Длинные гудки пронзают слух своей монотонностью, пришлось отстранить телефон от уха. Ждала, пока оператор не оповестил о том, что абонент не может ответить. Сжала челюсть сильней, скрежеща зубами. Просила же, чтобы аппарат был всегда включен и доступен, чтобы не волновалась я понапрасну.

Обрываю себя на полумысли и понимаю, что из меня льются слова, похожие на слова Руслана. Но если я берегу свои нервы, дабы дальше работать спокойно, зная, что с мамой и Мишей все в порядке, то чего добивается Руслан, мне стало ясно наверняка. Полный и безоговорочный контроль. Я его собственность, его вклад.

Вот только меня забыл он спросить, хочу ли я быть той, кого он так тщательно пытается сделать из меня.

Мои желания и мысли как никогда абсолютно солидарны в ответе – нет. Видимо пришла пора сказать Руслану «стоп», объяснить, что он перегибает палку.

Звонок телефона, как обычно, не вовремя подал сигнал, разрушая своей трелью тонкую нить, что сплеталась во мне, образуя зачатки противостояния великому и ужасному боссу.

Олег маниакально пунктуален во всем. Я выхожу из подъезда, и в этот момент ко входу подъезжает черный мерседес. Водитель открывает передо мною дверь, и я, откидывая полы темного кашемирового пальто, сажусь в салон автомобиля.

– Куда едем, Олег? – спрашиваю мужчину, как только водитель оказывается за рулем.

А он молчит, лишь на дорогу смотрит, прямо перед собой. Я поджала губы и вздернула подбородок, отвернулась к окну.

– Пресненская Набережная, двенадцать, – говорит Олег, а я, не ожидавшая уже ответа, прокручиваю еще раз про себя адрес.

На Набережной много заведений, названия которых мне неизвестны. И этот адрес мне ни о чем не говорит. Но больше я спрашивать ничего не стала. Молча ехали всю дорогу.

Через час мы были на месте. Москва-Сити, стоило догадаться.

Олег паркует машину, а я в недоумении разглядываю фасад стеклянного здания, горящего яркими огнями в опустившейся на город темноте.

Водитель открывает дверь машины.

– Вас на входе будут ждать, – говорит мне, помогая выбраться из салона.

Коротко киваю ему. Обхожу машину и впервые неуверенно смотрю на главный вход. Меня пугает неизвестность. Как и изменившийся Руслан.

– Владислава Александровна, – слышу голос позади себя, – вас уже ждут.

Кротко бросаю взгляд через плечо и с тяжелым камнем недоброго предчувствия на душе медленно вышагиваю ко входу в здание.

Жуткое дежавю развевалось за моими плечами невидимым плащом, и от этого становилось только еще хуже. Шла, будто на эшафот, хотя с чего бы такое чувство? Презентация или встреча партнеров, на скольких я побывала за все время, что работаю у Руслана? Не хватит и пальцев рук. Почему же сейчас меня придавливает к земле неимоверная тяжесть? И мне кажется, что я не иду, я ползу по выметенной дочиста брусчатой подъездной дороге.

Уже когда захожу в просторный холл, понимаю, что людей настолько много, что вряд ли до меня хоть кому-то есть какое-то дело. Оглядываюсь по сторонам, ищу глазами того, кто должен меня встретить.

– Владислава Александровна, – слышу за спиной мужской голос и вздрагиваю.

Резко делаю поворот на сто восемьдесят градусов и сталкиваюсь лицом к лицу с той самой тенью, что стояла в моем коридоре сегодня в обед. Лицо тут же обдает жаром. Щеки вспыхивают, и я чуть отступаю.

– Руслан Миронович уже ждет.

Заученные фразы, всегда одни и те же, только вот сегодня все чувства так обострены, что я готова впиться этому мужику в лицо ногтями и разодрать его в кровь. Эта буря внутри нарастает, как снежный ком. А внешне я медленно стягиваю пальто и вешаю его на согнутый локоть. Лицо приобрело нормальный оттенок, и только губы скривились в циничной усмешке.

– Ну, что же, раз ждет, не будем более задерживаться, – говорю ему, а на его лице и мускул ни один не дрогнул – застывшая маска.

Ну, и отлично, с такими людьми общаться намного проще и легче. Подходим к лифту и ждем, когда тот откроет свои створки. Я пожалела, что сняла пальто, в тот момент, когда сзади потоком прохладного воздуха сквозняк забрался под ткань и пробежался по голому телу, обжигая его своим касанием.

Передергиваю плечами и делаю шаг за охранником Руслана, который, расталкивая народ в стороны, расчищает дорогу в лифт для меня. Кто-то возмущенно зашипел нам вслед, но стоило только охраннику посмотреть на шипуна, как тут же все стихло.

Шестьдесят второй этаж. Поистине высота высот. Уже когда разъехались дверки лифта, я поняла, что голова налилась тяжестью, и уши заложило напрочь. Сглатываю один, второй раз, и отпускает. Наступает откат от разницы в давлении. Ладошки потеют, и я прячу их в пальто. Небольшая прелюдия, маленькое фойе, где расположилась на кожаных диванах, в основном, молодежь. За матовыми стеклянными дверьми, я так понимаю, начинается само представление.

– Ваше пальто, – возникает откуда-то справа молодой человек, и, в буквальном смысле этого слова, непостижимом образом пальто уже висит у него на предплечье, я даже не поняла, как это получилось.

– Да, конечно, – растерянно отвечаю ему.

Не могу словиться с быстротой меняющихся событий. Кручу головой по сторонам, а паренек уже исчез.

– А номерок? – у воздуха спрашиваю я.

– Не переживайте, ничего не пропадет, – вежливый тон охранника приводит меня в чувства.

Он берет меня за локоть и подталкивает к распашным дверям. Иду на не сгибающихся ногах, будто вместо них вдруг выросли костыли. Сердце стучит, как бешеное. Фантазия уже рисует исход этого мероприятия. Во рту все пересохло, больно сглотнуть слюну. Охранник распахивает дверь, и я зажмуриваю глаза от яркого света, что режет, будто острое лезвие бритвы – обостренная реакция из-за успокоительных.

– Пройдите в следующий зал, там вас ожидает Руслан Миронович, – слышу сквозь громкую музыку мужской голос и разлепляю в узкую щелку веки.

Киваю охраннику и чуть ли не наощупь делаю первый шаг.

Внутренности сотрясаются от громкой музыки, и я вязну в ней. Хочется бежать, столь сильно она давит на перепонки, голова готова разорваться от повышенных частот.

– Вам помочь?

Сердце делает кульбит, когда слышу знакомый голос и ощущаю тепло мужской ладони на голой коже спины.

Медленно, как во сне, поворачиваю голову к мужчине и задыхаюсь от воспоминай, которые холодным водопадом обрушиваются на меня, унося быстрым потоком в прошлое.

Два года назад, Вязьма.

– Марк, ты мне не звони больше, – шепчу в трубку, потому что мама суетится на кухне, готовит Мише смесь.

Сама я в этот момент пытаюсь уложить сыночка в кроватку. Уже несколько дней у малыша колики, и мы с мамой попеременно дежурим у его кроватки по ночам.

– Влада, что произошло? Почему не хочешь встретиться? – так же тихо раздается в динамике.

– Слав, ну как там Мишенька? – слышу из кухни мамин голос.

– Уже глазки закрывает, мам, – отвечаю ей. – Марк, извини, мне правда некогда.

Нажимаю отбой и тут же удаляю телефон из истории входящих вызовов. Нет номера – нет соблазна позвонить. Ставлю на беззвучный и как раз вовремя, потому что в комнату входит мама.

– Надо завтра доктора вызвать, это не дело – вот так ночами возле него сидеть, – она кивает на Мишеньку.

В голосе слышится усталость, и я опускаю глаза. Стыдно за себя перед матерью, но ничего, все еще можно поправить.