– Принимал. – сказал, глядя прямо в глаза.

– Врёшь. – подошла к кровати и упёрла руки в бока сощурив глаза.

Солгал и глазом не моргнул! Мы были бы идеальной парой. – пронеслась мысль.

– Вру. – продолжал смотреть мне в глаза, не показывая на лице ни одной эмоции.

– Нельзя пропускать приём таблеток, это важно, иначе ты не пойдёшь на поправку. – в его глазах ни капли раскаяния – Пожалуйста.

– Разве ты не должна быть против всей этой химии? – действительно, он прав конечно…Но с чего такие выводы?

Уточнять конечно не стану, но очень интересно!

– Против, но я не фанатик и не принуждаю всех следовать за мной. – вот так по крупинке он что-то и узнаёт обо мне – Тебе это нужно, не пропускай пожалуйста больше.

– Уже поздно, ложись спать. – ответ на мою просьбу.

Ну что за человек? Стоило один раз не проконтролировать и всё, ни о каких таблетках он и слышать не хочет. Что ж, придётся теперь следить за этим.

Я переоделась в ванной в его футболку и залезла под одеяло. Сегодня был активный день, и я вымоталась, на завтра тоже куча планов, но в первую очередь – найти хоть какую-нибудь информацию о Викторе Лис.

Прошла уже неделя и один день, с тех пор как я живу в доме незнакомца. Хотя не такого уже и незнакомца. На маньяка вроде не похож, из минусов только упрямость и вера в то, что его приказы все должны исполнять. Ну на счет всех не уверена, а вот я точно должна, он так считает, но и у меня характер не сахар, так что мы еще посмотрим кто кого.

Вчера мы ездили в больницу на приём. Николай Ильич заверил меня что восстановление идёт согласно графику и нужно продолжать в том же духе. Витя по-прежнему не помнит последний год жизни и чем дальше, тем страшнее. Не представляю даже его реакцию, когда он всё вспомнит.

– Мне надоело. – сказал, отставляя от себя тарелку с едой – Приготовь завтра что-нибудь нормальное. – откинулся на спинку стула глядя на меня.

Нормальное? Да я с шестнадцати лет не ем мясо, за редким исключением и то, это исключение для рыбы, по праздникам. А тут готовлю для него, и он еще не доволен?

– У тебя диета. – вместо своих мыслей отвечаю ему и продолжаю наслаждаться своим салатом.

Уже как два дня мы обедали и ужинали вместе. Витя встаёт и иногда ходит по дому, пока я не вижу, конечно.

– Доешь, завтра пожарю картошки. – предлагаю ему, всё-таки за эту неделю поняла, что спорить с ним бесполезно.

Мы продолжили есть, глядя какую-то передачу по телевизору, кажется новости. Вите вроде нравится, а я так, за компанию. Телевизор обычно я смотрю редко, но не в последнее время, Витя часто его включает "для фона".

– Напоминаем, что продолжаются поиски пропавшей девушки Ульяны Терновой. Особые приметы:… – доносится голос из телевизора.

На большом экране всплывает моя фотография и, кажется, я сейчас провалюсь со страху на нижние этажи. Боюсь пвзглянуть на Виктора, так и замираю с вилкой в руке, но боковым зрением замечаю, что он продолжает спокойно есть. Будто сейчас говорили не про сидящую рядом с ним девушку.

– Всё, завтра с тебя картошка. – довольно отставил от себя пустую тарелку.

Медленно перевожу на него взгляд и вижу полное спокойствие на его лице. Руками тянется к горячей кружке с чаем и кидает в неё пару кубиков сахара.

– Завтра? – не своим голосом спрашиваю у него.

– Ты обещала, – кивает – Нужно всегда держать слово. – отвечает, слишком спокойно для сложившейся ситуации.

– Кажется н-нам нужно п-поговорить. – выдавливаю из себя с заиканием. Не знаю сумел ли он расслышать, но повторить не решаюсь.

– Думаешь? – отставил от себя кружку и принялся внимательно изучать моё лицо.

Почему у него такая реакция? Да если бы я на его месте увидела такое по телевизору, то я как минимум потребовала бы объяснений. Если только не узнала всё раньше…Но как? Неужели он вспомнил?

– Наверное мне стоит уйти. – растеряно пробормотала, не глядя на него.

Я хотела сбежать, собрать вещи и сбежать, но меня приковал к месту его стальной тон. К такому приказному обращению, за неделю я привыкла и научилась игнорировать. Напугало меня не это, а то, что он может сделать за лож.

– Сиди. – и мысли о побеге только утроились – Куда ты собралась? – спросил после затяжного молчания.

– В комнату, за вещами, потом к себе. – отвечаю, не глядя на него.

– Посмотри на меня. – прозвучало более мягко, скорее, как просьба, что удивительно.

Я подняла на него взгляд и встретилась с лицом, на котором невозможно прочесть ни одной эмоции. О чем он думает или чувствует мне удается отгадать по его взгляду и очень странно что его взгляд не выражал ни капли злости.

Виктор

– Твоя память… Ты все вспомнил. Да? – тихим перепуганным голосом спрашивает Птичка.

Ничего не говорю, просто киваю в ответ.

– Давно? – на секунду отводит взгляд.

Ей страшно. Чувствую это в её голосе, взгляде, резких и неуверенных, бессмысленных движениях.

Дано ли я вспомнил? Наверно на третий день после аварии. Но как только увидел её, сразу понял мы не знакомы, это я мог сказать со сто процентной уверенностью. Она очень отличается от всех моих друзей и знакомых особенно женщин. Не только внешностью, но и поведением, особенно характером. До её появления в моей жизни мне никто не перечил, не пытался указывать что делать, и никто не спорил. То же самое относительно питания, даже мать не могла заставить меня есть то, что мне не по вкусу, я уже молчу о гречке. С Ульяной иначе, ей всё это удаётся, как она это делает?

Кроме интуиции и внутренней уверенности, хромала легенда. В принципе её и не было. Я не расспрашивал. Зачем? Всё равно знал, что мы не знакомы. А такие простые факты как отсутствие её номера в моём телефоне – только подкрепляли мою уверенность. Первую ночь – жалась к краю кровати. Боялась. С Серым она не знакома, что тоже подозрительно. Вещей её в квартире не было, даже зубной щётки – то же наводит на определённые мысли.

Что я почувствовал, когда всё вспомнил и понял, что прав? Я был в ярости! Меня разрывало на части от злости. А потом она вошла в мою спальню, вся такая светлая, красивая, со своим завтраком, который я ем через силу, и вся злость исчезла, ка по щелчку её пальцев. Решил продолжать её игру. Насколько далеко был готов зайти? Не знаю.

– Третий день после аварии. – отвечаю ей.

– И ты молчал? – возмущается птичка.

Серьёзно? Она собралась меня в этом обвинять?

– Не приятно, когда тебе лгут. Правда? – пропускаю её возмущения мимо себя.

Уля нахмурила светлые брови и закусил нижнюю губу. Я засмотрелся на это и, кажется, выпал из реальности.

– Прости меня. – её тихий, робкий голос вернул меня к жизни – Я хотела всё рассказать, правда. – начала, глядя на меня – Сразу не смогла, не спрашивай почему, просто не смогла, потом хотела просто уйти, после первой ночи в твоём доме, но не смогла оставить тебя одного. Тебе нужна была чья-то помощь, а очереди из желающих я не заметила. – оу…У птички есть зубки? Интересно.

– Тебе уже лучше, я сегодня уйду. Только не сообщай обо мне, ладно? – спросила с надеждой.

– Куда пойдёшь? – пропустил мимо ушей её просьбу.

– Я снимаю квартиру, начала снимать. – ответила сбивчиво.

– Не думаешь, что тебя могли узнать и уже сдать? – говорю очевидную вещь, которая видимо не приходила в голову моей птичке.

Именно моей и конечно я не собираюсь её никуда отпускать. Не знаю, что будет дальше и зачем она мне, но она остаётся. Сама виновата.

– Что-нибудь придумаю, это мои проблемы, я сама их решу. – упрямо поджимает губы.

– Теперь мои. И сегодня на ужин я хочу видеть здоровенный стейк.

– Тебе нельзя, столько жареного. – она встаёт со своего места и косится в сторону двери

Хочешь сбежать? Попробуй…

– Окей, не хочешь готовить я сделаю заказ, а ты можешь пока заняться своими ритуалами. – говоря все это я тоже встал со своего места и стал возле двери. Отрезая пути отхода для Ули.