Литмир - Электронная Библиотека

Потоптавшись у двери несколько невыносимо долгих минут, выхожу. Прохлада, лизнув спину, пробирается и выше. Отчего кожа покрывается мурашками.

– Вещи на кровати, – слышу я его резкий голос.

Стоит у окна в излюбленной позе. Опирается на подоконник. Руки в карманах. На нём уже мотоциклетный костюм и кроссовки.

– Одевайся. Домой отвезу.

Мне дважды повторять не надо. Это, пожалуй, самые желанные слова, которые я надеялась услышать от кого-нибудь сегодня. Плевать на его друзей, бессовестно издевавшихся надо мной. Плевать на него и его слова о моей стоимости. И даже на эти вещи, покоящиеся на идеально заправленном покрывале. Его вещи, которые придётся надеть. Ведь мои, к сожалению, остались там в лесу.

– Отвернись! – командую сквозь зубы.

– Как-то поздно стесняться, – заявляет он, продолжая пялиться на меня в упор.

Один бог знает, как это выводит из себя.

– Да и к чёрту тебя! – хватаю одежду, с силой сжимая от досады губы.

Дрожащими пальцами натягиваю серый свитер на мокрый, спортивный бюстгальтер. Тону в нём, но тёплая, гладкая ткань приятно греет кожу, создавая иллюзию мнимого комфорта, а потому, всё, что мне остаётся – просто не думать о том, кому принадлежит этот свитер. Не в белье ведь в конце концов ехать? Я итак сегодня перевыполнила программу сверкания неглиже на год вперёд.

Быстрыми, неловкими движениями надеваю спортивные брюки. Всё это время Беркутов сверлит меня своим морально давящим взором. Так и хочется подойти и врезать, но я думаю об Ульяне и о том, как сильно хочу её увидеть. Помогает.

Возвращаюсь за кедами в ванную. Обуваюсь. Беркут поднимает с тумбочки ключи и выходит из своей комнаты первым. Я плетусь за ним, прожигая ненавидящим взглядом сквозную дыру в его спине. Век бы не видела ни этот источающий пафос дом, ни его комнату…

Замечаю на белом полу чьи-то зубы и кровь. Морщу нос. Отворачиваюсь и невольно вздрагиваю. Мы уже почти доходим до лестницы, но внезапно нас окликает мягкий, женский голос.

– Роман Александрович, можно вас на минуту, у нас тут проблема… – замолкает и косится на меня.

– На улице жди, – словно собаке прилетает мне команда.

Беркутов разворачивается на сто восемьдесят градусов и направляется в дальнее крыло. Там, выглядывая из-за двери, его ждёт весьма обеспокоенная на вид женщина средних лет. Прислуга? Учитывая, что на ней униформа – вполне вероятно.

Роман Александрович. Фыркаю. Прям коробит! Да кто он такой и чем заслужил подобное обращение от человека, который вдвое старше него?

– Там на полу надо прибрать, – бросает он ей через плечо. Женщина послушно кивает и спешит удалиться, сжав в руках невесть откуда взявшееся ведро.

Я пару минут разглядываю впечатляющий дворец Беркутовых. Все эти вычурные картины (поди какой-нибудь раритетной коллекции), исполинских размеров люстра.

– Ну и ну…

Эхо: гулкое, раздающееся на весь дом, совершенно лишают уюта этот «музей». Моё внимание привлекает голос Беркутова и какой-то шум. Любопытство берёт верх. Тихо крадусь по коридору и останавливаюсь у той самой приоткрытой двери, в которую он вошёл ранее.

– Савелий, слышишь? Давай прекращай.

Знаю, подглядывать нехорошо, но… слишком настораживает тон Беркутова. Заглядываю в комнату. Детская. Это сразу бросается в глаза. На полу все возможные игрушки: железная дорога, мини футбол, качалка-единорог, а ещё пазлы. Ничего не понимаю, насколько я знаю, Роман – единственный ребёнок в семье…

– Не капризничай. Будь хорошим мальчиком. Я скоро вернусь, а ты пока поспи, окей?

Беркут сидит на корточках, а напротив него…

Похолодев от тех эмоций, что завладели мной, в растерянности отступаю назад в коридор. Ощутимо при этом бьюсь головой о дверь. Моя кривобокость всегда при мне. Прислоняюсь спиной к стене, закрываю глаза, но изображение как нарочно никуда не исчезает. Стоит перед глазами и всё! Настолько увиденное меня поразило. Пытаюсь успокоиться и взять себя в руки, но выходит не очень. Зачем, зачем я зашла туда?

Беркутов тут же появляется в проёме.

– Я же сказал ждать на улице! – недовольно чеканит по слогам, перехватывая мой испуганный взгляд. Стискивает до боли локоть, склоняется ближе к лицу. – Ляпнешь кому-то – сотру с лица земли! Поняла?

И я охотно ему верю. Нет никаких сомнений в том, что именно так он и поступит.

– Поняла или нет? – встряхивает, сжимая до хруста челюсти, отчего мышцы на скулах проступают ещё отчётливее.

Сглатываю. Киваю в ответ. Поражённая тем, что увидела минутой ранее, я всё ещё стою, привалившись к стене, когда он, разжимает пальцы и направляется к лестнице. Ватными ногами ступаю по сверкающему чистотой полу. Спускаюсь вниз по бесконечным ступенькам. Выходим через парадную дверь на улицу. Сперва кажется, что там очень холодно, но постепенно тело привыкает к разнице температур.

К моему великому ужасу, мы идём прямо к мотоциклу. К его Хонде. Стоило бы догадаться. Ох, нет, нет, нет. Пожалуйста, только не это!

– Вызови мне такси, – прошу глухо.

Он оборачивается, вздёргивая бровь под идеальным углом.

– Четыре утра. Хочешь сгнить закопанной в лесу? Валяй! – цедит, залезая на вгоняющего меня в ужас железного коня.

– Мне совсем не нравится твой мотоцикл! – хмурю брови, выдавая абсолютнейшую правду.

– Я тоже не испытываю восторга от твоего общества! – мрачно изрекает рикошетом. – Села. Не беси меня сейчас, Лисицына!

Он вставляет ключ, поворачивает, и мотоцикл адски ревёт. Хочется перекреститься, почитать молитву и потянуть время. Которого в распоряжении я не имею. Понимаю, что иного выхода нет. Тяжело вздохнув, всё-таки лезу, неуклюже перекидываю ногу и усаживаюсь позади него.

Напрягаюсь. Становлюсь деревянной. Так всегда происходит, когда я чего-то боюсь. Вся трясусь, что уж скрывать. Мне не просто страшно! Мне страшно до подскочившего к самой глотке сердца, заметавшегося в конвульсиях. До отбивающих джагу коленок. До дрожи, щекочущей шею под волосами.

Куда девать руки не понятно. Верчу растерянно головой. Вот вроде сзади специальные штуки…

– Соскребать твои мозги с асфальта в мои планы не входит, – повернувшись полубоком, говорит мне он.

– Я… первый раз, – зло бросаю в ответ.

Раздражённо вздыхает. С терпением у этого парня всегда были большие проблемы. Не его это конёк.

– Что?

– Что… За меня держись, тупица! – начинает некстати выходить из себя. Обстановка итак накалена до предела.

– А ты можешь не оскорблять меня всякий раз когда…

Мой поток слов тонет в рёве мотора. Газует, трогается с места, и я, едва не рухнув от неожиданности, вынужденно хватаюсь за него.

– Нормально держись, ты не на пони катаешься! Не вздумай отпускать руки!

И это говорит мне Беркутов… Да всё равно кто он, боже! Уже при выезде на трассу, я от ужаса цепляюсь за него просто намертво. Пока мимо пролетают деревья, стройные ряды фонарей и машины, думаю лишь о том, чтобы не свалиться под одну из них от страха, сковавшего все конечности.

Довольно долго трусливо прячусь за широкой спиной, даже не пытаясь разглядывать окрестности МКАДа.

– Дышать-то мне нужно? – намекает на мои чересчур активные объятия он, когда мы стоим на светофоре.

Смущаюсь до корней волос. Сконфуженно ослабеваю хватку и отодвигаюсь от прохладной кожи куртки, но стоит только ему разогнаться, как я опять бесконтрольно, на автомате, прижимаюсь к нему.

Час спустя тело ноет от постоянного напряжения, а голова кружится от новых ощущений, которые постепенно завладевают мною.

Рассвет – прекрасен не смотря ни на что. Влажные волосы развевает ветер. После дождя пахнет свежестью. Облака расступаются, являя взгляду чистую голубизну, а огненный диск выглядывает из-за линии горизонта, раскидывая лучи по утреннему небу.

Я смотрю на эту красоту и думаю о том, что наша жизнь поистине непредсказуема. Знала бы я тогда, насколько…

Глава 13

АЛЁНА

24
{"b":"763119","o":1}