Наложив повязку, нам удалось остановить кровь. И через несколько минут Бруно пришёл в себя.

– Что случилось, брат? – чуть не плача, спросила Хосефина. – Кто тебя ранил?

– Рабочие, – морщась от боли, ответил бледный Бруно. – Они устроили настоящий бунт на фабрике. В стране кризис, и мы попали под большое сокращение, с чем, конечно, не согласны работники, – пояснил он. – На прошлой неделе они собрали целый митинг, где обещали нам большие проблемы, если мы не вернём на фабрику сокращённых рабочих. Но мы ведь не можем этого сделать. Нам нечем платить им за работу. А сегодня днём мне даже звонил один из них и угрожал. Когда я приехал домой, то увидел, как двое мужчин что-то пишут на нашем заборе. Я вышел, чтобы отогнать их.

– Но тут они тебя опередили, – вставила своё слово Хосефина.

– Хосефина! – укоризненно остановила её я.

– В общем-то, да, – через силу ответил Бруно.

– Вам надо к врачу, это добром не кончится. Нельзя медлить ни минуты, вы ведь уже потеряли столько крови, – вмешалась я.

– Нет! Ни в коем случае! Позвоните нашему семейному доктору, пусть он приедет, – попросил Бруно.

Наутро Бруно проснулся от сильной боли в голове и увидел… спящую рядом голенькую Розу, то есть меня. Он заглянул под одеяло, но, несмотря на то что и сам был неглиже, всё же не верил, что между нами могло что-то произойти. В конце концов, Роза не в его вкусе, да и с работниками он бы никогда не завёл романтических связей. Он был мужчина строгих правил!

– О, вы проснулись! – зевая, сказала я.

– Что вы здесь делаете, позвольте спросить вас? – шёпотом прошипел Бруно, укрываясь одеялом.

– Как что?! Вас караулю. Вы долго не могли уснуть, а потом сильно бредили. Я не могла оставить вас одного, не дай бог что-нибудь случилось ещё похуже, – разъяснила я непонятливому хозяину.

– Спасибо, что… остались, – запинаясь, поблагодарил он.

– Не благодарите. Мне было очень-очень приятно!

– Роза! – возмущённо воскликнул он.

Но я уже была одной ногой за дверью и сделала вид, что не слышала его возмущений.

Из-за такой ночи безумно хотелось спать. Вера, когда мы остались с нею одни, даже стала подшучивать, мол, имеет подозрение, что между мной и Бруно что-то было! Ведь она приметила, что мы оба чувствовали себя за завтраком неловко, словно нас застали за чем-то неприличным.

– Отчасти это так, – пошутила я, и Вера, кажется, была в шоке.

Но, как бы там ни было, Бруно всё же снял наказание с Хосефины!

Однако в этой семье не бывает идиллии, это я уже заметила. Если потух один вулкан, то следом обязательно взорвётся другой. Так и случилось.

Бруно, хотя просил всех молчать, сам же для чего-то рассказал о вчерашнем инциденте своей тёте. А та и не собиралась держать язык за зубами – поведала всё в подробностях своей любимой Мире.

– Ему наложили восемь швов?! – восклицала Мира.

– Ну, вообще-то пять… – вмешалась я в их разговор и тут же пожалела.

– Откуда ты-то знаешь, Роза? – обернулись они обе ко мне с удивлёнными лицами.

– Я вызывала доктора, помогала ему оказывать Бруно помощь. А потом помогла Бруно подняться в комнату и следила за ним всю ночь, – сделала я подробный отчёт.

Я не знаю, зачем сказала это. Видимо, моя двойная жизнь даёт о себе знать – мне тяжело постоянно притворяться кем-то другим. Я устала.

И когда Бруно пришёл домой, то Мира потребовала от жениха объяснений. Однако тот, разумеется, всё опровергнул.

И тогда Берна обвинила меня во лжи.

Сегодня я наконец-то смогла дозвониться до Хермана. Я не успела спросить, кто тогда был с ним, да это было совсем не важно. Главное, что я услышала его.

Он назначил мне встречу в нашем парке, но Вера не хочет, чтобы я ехала на неё, – чувствует подвох. Засаду.

– Рик отвезёт тебя, – сказала она так, что спорить с ней было бесполезно.

Рик – водитель в семье Маравия.

– Ты всё ему рассказала? Но зачем, Вера?! – воскликнула я.

– Не всё, а только малую часть, – успокоила меня Вера. – Не волнуйся, он свой. Не выдаст. Он отвезёт тебя на место встречи и подождёт, чтобы привезти домой. Если Рик увидит засаду, то тут же увезёт тебя. Если я ошибаюсь, то вечером открою бутылку вина и мы выпьем за твоё благополучное возвращение.

– Договорились, – ответила я. Но про себя подумала: разве Херман, мой Херман, сможет предать меня?

Мои мысли о предстоящей встрече прервали приехавшие из школы дети. У Хосе, как всегда, всё плохо, у Лео – отлично, и он рад быть дома. Да, ещё раз убеждаюсь по его полным нежности взглядам в мою сторону, что, кажется, он в меня действительно влюбился! Но надеюсь, что это всего лишь привязанность, желание восполнить потерю родной матери… Однако на всякий случай при нём надо постараться ходить в кофте с закрытым декольте.

– А почему ты с чемоданом, тётя? – спросила Хосе, когда Берна переступила порог гостиной.

– Я поживу какое-то время у вас, – ставя на пол свою нелёгкую поклажу, ответила Берна. – Мне начали названивать какие-то сумасшедшие, и я не хочу, чтобы однажды они пришли ко мне домой.

– Мы очень рады, – сквозь зубы сказала Вера и пошла готовить чай. – Роза, сделай милость, окажи мне помощь, – любезно кивнула она мне.

– Качорра, нам нужно что-то делать! – воскликнула Вера, когда мы очутились на кухне одни. – Берна, как пиранья, будет весь день следить за нами, а тебе же нужно уехать.

– Не переживай, я сделаю ей свой фирменный коктейль, – успокоила я.

– Как он называется?

– Коктейль от Качорры, – прыснула я в кулак.

– Не сильно оригинально. Я хотела спросить: а почему Качорра?

– Так меня папа называет ещё с детства. Он говорит, что это имя отражает мой нрав, – объяснила я.

– В чём-то он прав, – рассмеялась Вера. – Тебе слово в карман не положишь.

– Нет, там, кажется, не так говорится. За словом в карман не полезешь – вот как! – попыталась я найти более правильное выражение.

– Милая, я в таком возрасте, что мне плевать, как там говорится. Я как помню, так и говорю, – звонко рассмеялась Вера. – Но как ты заставишь Берну выпить свой коктейль?

– Доверься мне! – подмигнула я и смешала в кастрюле спиртное всех видов, какие только нашла в баре.

Долго уговаривать Берну выпить мой напиток не пришлось. После эмоционального разговора, который слышали все, кто был дома, она сама пришла на кухню с просьбой налить ей чего-нибудь покрепче чая. И судя по тому, что она залпом сразу выпила половину напитка, разговор был для неё неприятным.

– Скажи-ка мне, Роза, ты действительно хочешь охмурить моего племянника? – заплетающимся языком спросила у меня Берна.

– Какого племянника? – удивилась я.

– Ну, конечно, старшего!

– Дак она уже и так залезла к нему в постель, – вмешалась Хосе.

– Что?! – чуть не протрезвела Берна.

– Ничего, Хосе, как всегда, немного шутит, – миролюбиво сказала я, аккуратно забирая у тётушки стакан. – А вам лучше прилечь. День у вас, кажется, был тяжёлый.

Вера проводила Берну в её комнату, а я пошла на поиски Рика. Пора было ехать.

До центрального парка, что располагался в самом центре нашего небольшого городка, мы доехали за двадцать минут. Вера не обманула, когда сказала, что Рик – самый быстрый водитель в городе. Хотя мне сравнивать не с кем. В моей семье машины не было. Отец после смерти матери всю жизнь работал, чтобы только у меня было всё, а в последнее время кафе-магазин не приносит желаемой выручки, и мы еле-еле сводили концы с концами. А Херман водить не умеет, поэтому наш с ним транспорт – это велосипед или мопед, взятый напрокат.

– Стой, Рик! Останови, пожалуйста, вот здесь, возле театра, – попросила я.

– На площади? – спросил водитель.

– Да.

– Но здесь нельзя вставать, если только ненадолго… Ты не пойдёшь?

– Нет. Когда мы проезжали мимо банка по той узкой улице, что ведёт на эту площадь, я увидела машину, в которой сидел мой отец с каким-то мужчиной. Это наверняка детектив или кто-то из них. Мой мир рухнул, Рик.