Трибан медленно повернул голову и мрачно посмотрел на нахала. Больше всего он не любил, когда подчинённые говорили о начальстве в таком неуважительном тоне. Он считал, что это расшатывает дисциплину. Но наказывать болтуна не стал. Варла̀й служил в сыске всего полгода, слыл редким весельчаком и был, по мнению данетия, оболтусом. Сам Трибан никогда бы в здравом уме на службу его не взял, но дед парня, данетий городской охраны, подсуетился. Тем не менее Варлай ему нравился. Чувствовалось в нём что-то толковое.

– Не за что, а зачем, – сурово осадил Трибан охламона. – Неугодных в сыск не отправляют. У нас тут нередко всплывают тайны не самых простых лиц. Давать же такую информацию ненадёжному никто не рискнёт.

– Но ведь он был дарѐном6! – глаза Варлая восторженно блеснули. – Я слышал про него. Ранха̀ш Во̀тый! Немилосердный! Гроза всех нарушителей закона! Молодой командир из числа подающих большие надежды! Блестящий воин! И это всё к нам?! – парень недоверчиво хмыкнул.

– А тут история, как с твоим дедом, – язвительно пробасил данетий. – Старый консѐр7 Вотый отдал распоряжение, и дарену Ранхашу пришлось подчиниться. Слышал, он был серьёзно ранен, и вот для поправки здоровья его решили отослать на более спокойную службу. К нам. И, видимо, чтобы он не скучал, поручили ему уделить особое внимание этому делу, – Трибан неприязненно кивнул на кипу бумаг.

Варлай посмотрел на документы без неприязни, но с осуждением. Это событие произошло более чем за полгода до его прихода в сыск, но он, как и все здешние сыскари, успел проникнуться нелюбовью ко всему, что было с ним связано.

Вообще этот случай считался беспрецедентным для их города. Санарѝш хоть и имел значение одного из самых крупных городов Салѐи, был речным портом и располагался на торговых путях, слыл всё же тихим местечком. Преступления тут больше совершались ненароком да не по трезвому состоянию. Крупные шайки и серьёзные нарушители закона предпочитали обходить их город стороной: здесь располагалась военная часть, которая нужна была для охраны от близости Гава-Ыйских болот. Кроме того, в Санарише находилась одна их трёх салейских школ для магов, с которыми тоже далеко не все любили связываться.

А тут такое! Ограбление сокровищницы! С убийством! Да ещё кем! Город три месяца после этого события кипел и бурлил, переваривая новость. Данетий Трибан постоянно ощущал непривычное для него давление со стороны вышестоящего начальства, которое требовало раскрыть это дело в ближайшие сроки. Всё же была вынесена одна из главных реликвий сокровищницы.

Данетий даже не думал, что с этим делом могут возникнуть какие-то сложности. Главный подозреваемый был известен, хотя его личность вызывала недоумение.

Варлай встрепенулся и взволнованно уставился в окно, чем привлёк внимание данетия. На улице напротив входа в здание сыска остановился закрытый экипаж чёрного цвета без каких-либо опознавательных знаков. Дверца его решительно распахнулась, и на мостовую сошёл мужчина. Данетий даже не успел рассмотреть его лицо, как понял, что пожаловал их новый начальник: волосы, уложенные в длинную косу почти до пояса, серебром вспыхнули на солнце.

Приезжий стремительно зашагал к зданию, очень сильно припадая на левую ногу. Следом из экипажа выбрался высокий мужчина с полностью седой головой и, что-то крича и размахивая над головой тростью, бросился за ним.

Данетий нервно оправил одежду и повернулся к двери. Варлай, позабыв, что ему вообще-то нужно встретить гостей, замер рядом с ним, а затем, спохватившись, метнулся прочь из комнаты. Трибан зашипел от досады. Никакого достоинства! Что о них новый начальник подумает?!

Дверь распахнулась, и в комнату быстро и уверенно зашёл харен. За его спиной звучали немного сконфуженный голос Варлая и возмущённый голос спутника харена.

– Проходите…

– Господин Ранхаш, если вам не дорога ваша нога, то давайте я вам её сразу отрежу!

Господин Ранхаш, проигнорировав оба голоса, прямо уставился на данетия и спросил:

– Данетий Трибан?

Тот кивнул. Голос на мгновение ему отказал. Данетий гордился своей выдержкой, но тут его взяла оторопь.

Харен Ранхаш, как и большинство мужчин его рода, не отличался высоким ростом. Всего лишь немного выше среднего. Среди присутствующих в комнате он был самым низким. Могучим телосложением он тоже не выделялся. Но, несмотря на это, данетий не мог назвать его незначительным. Даже рядом с ним господин Ранхаш не казался мелким, хотя куда более высокий Варлай в сравнении с данетием был слишком тощим. Красавчиком харена данетий бы тоже не назвал, хотя тот был красив. Черты его лица имели немного хищные очертания: резкий разлёт бровей, чётко очерченные линии скул, подбородка и нижней челюсти. Но эту хищность смягчала правильность каждой линии. Казалось, что это лицо с особой любовью и старанием создавал талантливый скульптор. Можно было даже вообразить, как он прилежно вытачивает ноздри прямого аккуратного носа, смахивает пальцами пыль с только что выточенных губ или подправляет разрез глаз. Но от этого лица так и веяло холодной каменностью, которая убивала в живом существе всякую привлекательность. Даже короткие пряди, выбившиеся из причёски и обрамлявшие лицо, имели холодный стальной оттенок.

Но данетия ввели в оторопь глаза харена. Насыщенно янтарного цвета, с длинными, как у девушки, серыми ресницами, они казались скованными льдом. Когда харен взглянул на него, данетию показалось, что его окатили зимним холодом.

– Харен Ранхаш Вотый, – представился новый начальник.

– Мы рады с вами познакомиться, – его спутник решил побыть любезным и за себя, и за харена. – Позвольте представиться. Личный лекарь господина Ранхаша, Шида̀й Да̀ший.

Лекарь? Данетий едва удержался от недоумённого взгляда. Харена сопровождает лекарь? А где помощник? Слуга, на худой конец?

Судя по весёлому прищуру, господин Шидай представлял, о чём мог подумать Трибан. В отличие от своего господина, он выглядел на удивление живым и солнечным. Будучи выше харена на целую голову, он маячил за его плечом, как телохранитель.

– О, какая прелесть! – господин Шидай неожиданно обогнул харена и направился к окну, где ярко пестрели цветочки. – Это явно для меня. Наш холодный господин такое не оценит.

Стоящий за спиной харена Варлай смертельно побледнел и испуганно посмотрел на данетия Трибана, ожидая, что наглому лекарю сейчас язык вырвут. Но харен словно задался целью не замечать лекаря вообще и пропускать его колкие фразы мимо ушей.

Господин Шидай, широко улыбаясь, склонился над цветами. На его лице было много морщинок, которые говорили о том, что улыбается он часто и с удовольствием. Данетий, пристально наблюдающий за ним, отметил, что мужчина явно не молод. Короткие волосы были совершенно седы, а жёлтые глаза выцвели, приобретя прозрачно-холодный оттенок. Только холодными они не казались. В окружении лучиков морщинок они горели весьма живо и посматривали по сторонам с интересом.

– Сами собирали? – лекарь весело посмотрел на Трибана.

Тот растерялся и лишь поэтому ответил:

– Нет, дочь.

– О, уверен, что это прелестная маленькая госпожа!

Данетий почувствовал, что это дружелюбие выбирает почву у него из-под ног, и мрачно спросил у харена Ранхаша:

– Прошу прощения, но на территории сыскарей могут находиться только сами сыскари. Вы уверены, что вашему лекарю можно здесь быть?

Шидай улыбнулся ещё шире и насмешливо взглянул на своего господина. Тот впервые дал понять, что всё же знает о его присутствии.

– Уверен, – твёрдо заявил господин Ранхаш и похромал к столу.

– Ну, если это ваш приказ… – Трибан поморщился.

– Это приказ Шѐреха Вотого, – холодно отрезал харен, присаживаясь.

Лекарь подмигнул обескураженному оборотню.

– Здесь всё? – уточнил харен, осматривая документы.

– Вы хотите посмотреть их сейчас? – растерялся Трибан. – Разве вы не сегодня прибыли в город?