Мастер Милим поднял голову от бумаг и мрачно посмотрел на директора. Харен повернулся к нему.

– Это так? – поинтересовался Ранхаш.

В глазах преподавателя артефактологии вспыхнули искры ненависти, а на лице заходили желваки.

– Да! – отрывисто подтвердил он. – Это так! Майяри была невероятно талантлива. Но это не значит, что она могла кого-то убить ради раритетного камня и пары-тройки побрякушек!

– Я пока её ни в чём не обвинял, – холодно заметил Ранхаш.

– Простите, – мастер Пийш поспешил вмешаться в беседу, – просто данетий Трибан предположил, что она могла бы использовать украденное для своих целей, и у них был… м-м-м… не очень приятный разговор с мастером Милимом.

Харен знал об этом. В отчёте данетий Трибан написал: «Господин Милим отказался отвечать на вопросы и повёл себя крайне агрессивно. Из-за устроенного им пожара пришлось отложить допрос».

– В отчёте данетия нет упоминаний о том, что у девушки были такие выдающиеся способности, – господин Ранхаш прищурился.

Директор опустил глаза, а мастер Милим лишь плотнее сжал губы.

– Как-то разговор об этом не зашёл, – с мягкой улыбкой ответил мастер Пийш. – Данетий задавал так много вопросов, что мы и не вспомнили.

– И в характеристике об этом тоже ни слова. Даже в написанной вами, – харен пристально посмотрел на мастера Милима.

– У меня было много других дел, – отрезал тот. – К тому же какое это может иметь значение?

Говорить о том, что многие артефактчики вожделенно грезят о том, чтобы получить в руки украденный камень, харен не стал. Господин Милим и сам это наверняка прекрасно знал и просто притворялся дураком. Причём без всякого старания.

– Благодарю за уделённое время, – харен поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу.

Несколько обескураженные преподаватели проводили его настороженными взглядами. Шидай плавно поднялся и, лучезарно улыбаясь, извинился:

– Простите, его плохо воспитали. Моё упущение. Хорошего вам дня и послушных учеников.

Закрывая за собой дверь, лекарь увидел, как мастер Милим кровожадно сжал пальцы на раскрытой чернильнице, а мастер Пийш поспешно схватил какие-то бумаги со стола.

Уже в экипаже Шидай не выдержал и, толкнув харена носком сапога в голень, серьёзно спросил:

– И что вы думаете?

Тот продолжал молчать, смотря на стену. Послышался щелчок хлыста, и экипаж тронулся.

– У вас же наверняка появились какие-то вопросы? – продолжал допытывать его Шидай. – Хватит молчать. Вознаградите меня за то, что я так безропотно сношу все тяготы общения с вами.

То ли харен действительно захотел его вознаградить, то ли просто решил проговорить свои мысли вслух, но он всё же раскрыл рот и задумчиво протянул:

– Хотел бы я знать, почему сгорели Розыши? И, – глаза его холодно блеснули, – почему список украденного известен тем, кто не вовлечён в расследование?

– Розыши… – заинтригованно протянул Шидай, но отвлёкся на что-то за окном.

Покидали территорию школы они через другие ворота и как раз проезжали мимо длинного двухэтажного здания красного кирпича. Часть его стены выделялась своей свежей краснотой, словно здесь не так давно обновили кладку.

– Это здесь её пытались задержать? – уточнил лекарь.

Харен прищурился, вспоминая строку из отчёта.

«Подозреваемая разрушила стену общежития и скрылась от стражи».

Сразу после заезда на территорию родового дома семьи Ишый в глаза бросился кусок скалы, точащий над кронами деревьев. Местность здесь была совсем не гористая, поэтому Шидай озадаченно приподнял брови. На вершине скалы показался белый пятнистый котёнок и огласил парк испуганным мявом.

– Площадка для детишек? – предположил лекарь.

Дорожка вильнула, и из-за поворота вынырнуло большое белое здание, немного вычурное в своей торжественности.

Экипаж остановился напротив широкой лестницы, и не успел харен ступить на землю, как в дверях появился высокий сухой старик. Он проворно сбежал по ступеням и придержал дверь экипажа.

– Мы рады приветствовать гостей в нашем доме. Мне будет дозволено узнать ваши имена? – старик улыбался благожелательно, но вот глаза блестели настороженно. Один из гостей был слишком похож на отпрыска Шереха Вотого: невысокий, смазливый, сероволосый и желтоглазый.

– Харен Ранхаш Вотый, – холодно представился глава санаришского сыска. – Мне нужно переговорить с господином Виидашем по поводу его бывшей невесты.

Старик старательно растянул губы в улыбке и махнул рукой в сторону дверей.

– Прошу вас, проходите.

Он проводил гостей внутрь дома и, оставив в небольшой гостиной, отправился искать молодого господина.

Харен осмотрелся и вместо того, чтобы расположиться в кресле, направился на выход. Ничуть не удивлённый лекарь спокойно последовал за ним.

– А хорошо Еро̀н тут устроился, – протянул он.

– Знаешь его? – холодные жёлтые глаза уставились на Шидая.

– Его много кто знает, – поморщившись, ответит тот. – Неприятный тип. Высокомерный, желчный, кичливый, но… – Шидай презрительно хмыкнул, – порядочный. Когда-то вдрызг разругался со всей семьёй и уехал сюда. С тех пор на севере больше не появлялся. К старости, наверное, стал ещё хуже.

Они миновали коридор и вышли в полукруглый холл – преддверие к изящной витой лестнице. Солнечный свет вливался в высокие арочные окна, играя в многочисленных хрустальных подвесках гигантской люстры. Осмотревшись, Ранхаш проигнорировал двери и направился вверх по ступенькам.

Коридор наверху, в отличие от залитого солнцем холла, был погружён в полумрак. Втянув носом воздух, харен мягко и почти неслышно направился к одной из комнат.

– Вы уверены? – только и успел прошептать ему вслед Шидай.

Ранхаш тронул пальцами дверь, немного приоткрывая её, но замер, так и не распахнув.

– Напиши ей! – донёсся до его слуха умоляющий женский голосок. – Виидаш, ты же мучаешься. Напиши!

– Боги, Рена! Ты думаешь, это так легко?! – в голосе ответившего мужчины слышалась боль. – Как я могу ей написать? Что написать? Это ведь я…

– Сразу видно – отпрыск Шереха! – прокатил по коридору скрипучий старческий голос. – Вместо того чтобы дожидаться хозяина там, где его оставили, он шатается по чужому дому!

Ранхаш мягко подцепил кончиками пальцем дверную ручку, прикрыл створку и только после этого повернул голову.

По коридору спешил морщинистый согнутый старик. За его спиной маячил слуга, что встретил их у входа.

– Шереховская порода! – презрительно процедил незнакомец.

Оценив почтенный возраст говорившего, крючковатый нос и копну выбеленных временем волос, Ранхаш предположил, что перед ним сам Ерон Ишый. Холодно приподняв брови, он уставился на слугу.

– Это Виидаш Ишый?

Тот только улыбнулся и согнулся в поклоне.

– Что семейству Вотый нужно от моего правнука? – гаркнул старик, становясь напротив харена.

– Ваш правнук ещё не достиг зрелости? – спокойно уточнил Ранхаш.

– Что? – господин Ерон посмотрел на него с непониманием.

– Я не понимаю, почему должен беседовать с вами, если пришёл к господину Виидашу. Он ещё слишком мал?

– Наглец! – вскипел престарелый оборотень. – В семействе Вотый одни выскочки! Но я знаю, зачем ты здесь! Это всё из-за той девки, с которой идиот Виидаш имел глупость связаться!

Дверь, перед которой стоял Ранхаш, распахнулась, и в коридор шагнул очень высокий хорошо сложенный молодой мужчина с короткими светлыми волосами.

– Что здесь происходит? – голубые глаза холодно взглянули на Ерона Ишый, что ещё больше взбесило того.

– Смотри, к чему привела тебя эта девка! – старик махнул рукой на харена. – Я тебе сразу говорил, что нечего связываться с безродными человечками! Из-за неё ты втравил нашу семью в такую историю!

– Прекрати, – тихо, но твёрдо велел правнук.

Но прадед только распалился.

– Вся эта романтическая дурь от твоей бабки!