Я делаю глубокий вдох и долго размышляю. Сказать правду или нет? Не знаю, как он воспримет рассказ о двенадцатилетке в футбольной форме и записке для меня, а потом и для Бейли, оставленной в школе, что подумает про сумку с деньгами… Нет, пока не разберусь сама, не стану рассказывать человеку, которого едва знаю.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, – говорю я. – Приготовила ужин для Бейли, ей не понравилось, и она уехала на тренировку. Я услышала о «Технолавке» в новостях, пока ждала на школьной парковке. Мы приехали домой. Оуэн не вернулся. Уснуть мы так и не смогли.

Грейди склоняет голову набок, глядя на меня с недоверием. Осуждать его трудно – он и не должен верить мне на слово. Впрочем, Грейди решает не заострять на этом внимание.

– Сегодня утром он тоже не звонил? Не писал?

– Нет.

Грейди молчит, словно размышляет над внезапно пришедшей ему идеей.

– С ума можно сойти, когда человек исчезает ни с того ни с сего, правда?

– Ну да, – соглашаюсь я.

– И все же… вид у вас вполне спокойный.

Я останавливаюсь. Да как он вообще смеет судить о моих чувствах?! Что он себе вообразил?

– Простите, не знала, что есть надлежащие нормы поведения на случай, если в компании твоего мужа устроили обыск, а сам он исчез! – вспыхиваю я. – Еще что-нибудь не так?

Он задумывается.

– Вряд ли.

Я смотрю на его безымянный палец. Обручального кольца нет.

– Насколько я понимаю, вы не женаты?

– Нет, – отвечает Грейди. – Постойте, вы имеете в виду сейчас или вообще?

– А это важно?

Он улыбается.

– Нет.

– Так вот, будь вы женаты, то поняли бы: больше всего я волнуюсь за мужа!

– Боитесь за его жизнь?

Я думаю про записки Оуэна, про деньги. Вспоминаю девочку-футболистку, столкнувшуюся с ним в школьном коридоре, разговор Оуэна с Джул. Он знал, куда едет. Он знал, что ему нужно убраться отсюда подальше.

– Я не считаю, что его удерживают против воли, если вы об этом.

– Не совсем.

– Так что же вы хотите знать, Грейди?

– Грейди – мне нравится. Я рад, что теперь мы на дружеской ноге.

– Что вы хотите знать?

– Вы остались одна разгребать проблемы, не говоря уже про заботу о его дочери, – замечает он. – Лично я бы здорово разозлился. Это наводит меня на мысль, что вы знаете нечто, о чем не хотите мне говорить…

Его тон становится напряженным, глаза темнеют – теперь передо мной настоящий следователь, и я внезапно оказываюсь по другую сторону черты, которую он проводит между собой и подозреваемыми.

– Если Оуэн рассказал вам, куда уехал и почему, то вы обязаны сообщить мне. Это единственный способ его защитить.

– Значит, ваш основной интерес в том, чтобы его защитить?

– В общем-то, да.

Похоже на правду, и меня это здорово тревожит.

– Мне пора домой.

Я порываюсь уйти, потому что близость Грейди Бредфорда выбивает меня из колеи.

– Вам понадобится адвокат.

Я резко оборачиваюсь.

– Зачем?!

– Проблема в том, что вам будут задавать массу вопросов об Оуэне – по крайней мере до тех пор, пока он не объявится. Отвечать на них вы не обязаны, но без адвоката вам придется нелегко.

– Я могу просто сказать правду: понятия не имею, где Оуэн. Мне скрывать нечего!

– Все не так просто, Ханна. Некоторые будут делать вид, что они на вашей стороне и хотят помочь, но это не так. У них свой интерес.

– Вы про следователей?

– Ну да, – отвечает он. – Кстати, сегодня я озаботился звонком Томасу Шелтону, своему старинному приятелю, который занимается семейным правом в штате Калифорния. Я лишь хотел убедиться, что вы будете под защитой на случай, если внезапно объявятся желающие взять временную опеку над Бейли. Томас подергает за ниточки и сделает так, что опекунство достанется вам.

Я не в силах сдержать вздох облегчения. Мне уже приходило в голову, что я могу потерять опеку над Бейли, если вся эта неразбериха не разрешится в ближайшее время. Кроме отца, близких родственников у нее нет, бабушка с дедушкой умерли. Но мы с ней не в кровном родстве, и я ее не удочеряла. В принципе, Бейли могут забрать у меня в любое время, по крайней мере пока не выяснят, куда подевался ее единственный законный опекун.

– У него есть на это полномочия? – спрашиваю я.

– Да, и он вам поможет.

– Почему?

Грейди пожимает плечами.

– Потому что я его попросил.

– Зачем вам просить за нас?

– Чтобы вы мне доверяли, когда я попрошу вас вести себя тише воды ниже травы и нанять адвоката. Есть кто-нибудь на примете?

Я вспоминаю единственного знакомого адвоката. Разговаривать с ним совсем не хочется, особенно сейчас.

– К сожалению, да, – отвечаю я.

– Отлично! Позвоните ему и ведите себя тише воды…

– Вам что, нравится это повторять? – вскидываюсь я.

– Нет, не очень. – Внезапно на лице Грейди появляется улыбка. – В течение суток Оуэн не пользовался ни кредиткой, ни чековой книжкой. Ваш муж слишком умен, так что можете ему зря не звонить – от телефона он уже избавился.

– Тогда почему вы спрашивали, звонил он мне или нет?

– Он мог воспользоваться одноразовым телефоном, – отвечает Грейди. – Их нелегко отследить.

Одноразовый телефон, бумажный след… Послушать Грейди, так Оуэн – прямо гений преступного мира!

Он нажимает кнопку на брелоке сигнализации, и машина на противоположной стороне мигает фарами.

– Не стану вас задерживать, вам наверняка есть чем заняться. Если Оуэн выйдет на связь, передайте, что я могу ему помочь, если он пожелает принять мою помощь.

И он протягивает мне салфетку от «Фреда», где написано имя, Грейди Бредфорд, и два телефонных номера, один из которых помечен как сотовый.

– Вам я тоже могу помочь.

Я кладу салфетку в карман и смотрю, как он пересекает улицу и садится в машину. Собираюсь уходить, и тут мне кое-что приходит в голову.

– Погодите! Вы о чем?

Он опускает стекло.

– Я помогу вам справиться с возникшей ситуацией. Кстати, это самое простое.

– А что тогда самое сложное?

– Оуэн не тот, кем вы его считаете, – заявляет Грейди Бредфорд и уезжает.

Я забегаю домой лишь за ноутбуком Оуэна.

Не собираюсь сидеть и размышлять о том, что наговорил Грейди. И о том, чего он не сказал, что беспокоит меня гораздо больше. Откуда ему столько известно про Оуэна? Похоже, Эйвитт не единственный, за кем они следили весь год. А вдруг Грейди строит из себя хорошего парня – помогает с опекунством над Бейли, раздает советы, – чтобы я допустила промах и выболтала ему что-нибудь про Оуэна?

Была ли я осторожна? Пожалуй, да. И все же я больше не стану рисковать ни в беседе с Грейди, ни с кем еще. Сперва выясню, что происходит с Оуэном.

Я сворачиваю влево и иду к своей мастерской.

Сначала нужно зайти домой к друзьям Оуэна. Мне не очень приятно с ними встречаться, но если кто и знает, что я упустила, так это Карл.

Карл Конрад – лучший друг Оуэна в Сосалито. И один из немногих людей, насчет которого мы с Оуэном расходимся во мнениях. Оуэн считает, что я к нему несправедлива, и отчасти прав. Карл забавный, умный и принял меня сразу, как только я перебралась в Сосалито. Увы, он изменяет жене, и мне неприятно знать об этом. Оуэн тоже не одобряет его поведение, однако говорит, что старается не заострять на этом внимания, ведь Карл – замечательный друг.

Уж таков Оуэн. Своего друга он больше ценит, чем судит. Впрочем, может, не судит его потому, что Карл отвечает тем же и хранит тайну Оуэна.

Даже если я ошибаюсь, нам нужно поговорить: Карл – единственный адвокат в городе, которого я знаю.

Стучу в переднюю дверь, никто не открывает. Странно, ведь Карл работает дома! Он любит находиться рядом с детьми – у него двое малышей, у которых сейчас дневной сон. Карл с Пэтти – ярые сторонники соблюдения режима дня. Пэтти прочла мне об этом целую лекцию в первый же вечер нашего знакомства. Накануне она отпраздновала свой двадцать восьмой день рождения, что и придало ее нотациям особенно назидательный характер. Если я еще способна иметь детей – именно так она и выразилась, – мне ни в коем случае нельзя позволять им верховодить. Я должна показать, кто в доме главный. Значит, нужно соблюдать режим дня. В ее случае – дневной сон в двенадцать тридцать. Сейчас без четверти час. Если Карла нет, то где же Пэтти?