– Не слишком откровенный наряд? – осторожно возразила швея. – Так себя показывать…

– Ваши платья не скрывают ничего, кроме ног, – возразила девочка, – а мне пока нечего показывать. И ещё я хочу домашний наряд, который у нас называют пижамой. Ходить в спальне в платье неудобно, а в ней – в самый раз. Это тоже рубашка и штаны, но шьются из мягкой ткани. Выберите что-нибудь понаряднее и украсьте кружевами. Да, я буду довольна, если вы пошьёте трусы. Я вижу, что они вас заинтересовали, вот на мне и попробуете. Сколько с меня за всё?

– Пока десять золотых, – ответила швея. – Это задаток, а рассчитаетесь, когда пошьём. За два дня должны успеть, но вашу пижаму доставят завтра.

Едва Настя рассчиталась со швеёй, как приехал башмачник. Им оказался пожилой и почти лысый мужчина с недовольным лицом. Было видно, что он за день устал, а недовольство, наверное, было связано с поздним вызовом. Вместо рисунков он привёз большую сумку с обувью.

– Мне сказали ваш возраст, и я кое-что привёз, – сказал он девочке, вываливая обувь на пол. – Может, подберём вам что-нибудь по ноге, а из остального выберете образец для заказа.

На её ноги и дома было сложно найти обувь, которая нигде не жала бы и не натирала пальцы, и здесь из двух десятков пар подошли только одни туфли на высоких каблуках. Остальное по разным причинам было забраковано.

– Это туфли для танцев, – сказал мастер. – Вы не пойдёте в них по мостовой.

– Для мостовых мне нужны такие, – выбрала девочка, – и ещё вот эти, у которых совсем нет каблука. Скажите, вы не сможете пошить домашнюю обувь? А то моя протёрлась.

Он не понял, о какой обуви идёт речь, поэтому ей пришлось вытащить свои шлёпанцы.

– Можете сделать их из ткани покрасивее и украсить шитьём или мехом, – сказала Настя, видя, что он заинтересовался её заказом. – Подошва должна быть кожаная, но и на неё нужно изнутри наклеить или нашить ткань. В такой обуви ногам очень удобно.

Заплатив мастеру задаток и получив уверения в том, что вся обувь будет пошита через два дня, она выпроводила его и заперла дверь. Хорошо было бы искупаться, и Верн что-то говорил о мытье, но Настя так вымоталась, что не могла уже думать ни о чём, кроме кровати. Она рано заснула, поэтому и проснулась, когда за окнами только начало светать. Приспичило в туалет, а вчера не узнала, где здесь это жизненно важное помещение. К счастью, помог книжный опыт. Девочка поискала в памяти то немногое, что об этом читала, и полезла искать под кровать. Книги не обманули, и она нашла ночную вазу, которая была на треть заполнена водой. Облегчившись, Настя опять забралась под одеяло и решила скоротать время до завтрака разговором со своими советниками.

«Я вам не помешала? – обратилась она сразу к обоим. – Вы ничего не надумали?»

«Ты говоришь о смысле жизни? – ехидно спросил Лор. – Если о нём, то у меня было слишком мало времени для размышлений».

«Я хочу знать, что делать дальше, – не обращая внимание на слова паладина, сказала Настя. – Через два дня я буду вся из себя благородная, даже обещали пошить новые трусы. И что дальше? У вас часто графини живут на постоялых дворах?»

«Хочешь сказать, что нужно покупать дом? – спросила Элла. – В столице они дорогие. И к дому положено иметь слуг, лошадей и карету для выездов. Золота у тебя много, и его хватит всё это купить и прожить несколько лет…»

«Глупое занятие – загадывать свою жизнь на много лет вперёд, – перебил её Лор, – особенно глупое для женщины. Она может через пару лет выйти замуж, и все проблемы решатся сами собой. Или богиня вернёт обратно. Надо подумать над тем, как достойно устроиться, не связывая себя покупкой дома. Ей ещё нужно войти в столичное общество…»

Паладин со жрицей затеяли очередной спор, от которого пришлось отвлечься, когда постучали в дверь. Оказывается, Верн о ней позаботился и заказал на утро помывку. Горячая вода прибыла в большой бочке, которую принесли двое слуг. Мыла Настю молодая служанка. Она рьяно взялась за дело, использовав для мытья какую-то серую пасту. Полоскания после такого купания не предусматривалось, поэтому девочка выбралась из бочки и дала себя вытереть. На середине этой процедуры служанке стало плохо. Её глаза округлились, кровь отлила от лица, и женщина упала на пол.

– Ваше величество, я посмел побеспокоить, потому что нахожусь в растерянности! – сказал королю его первый министр Варк Зикарт.

– И что же это за дело, которое ввергло вас в растерянность, любезный граф? – с любопытством спросил Габриэл. – Наверное, что-то не совсем обычное? Садитесь и излагайте!

Уже старый граф с облегчением опустился в кресло, которое поставили специально для него, и сказал находившемуся здесь же секретарю:

– Азам, передайте начальнику столичной стражи, чтобы вошёл сюда. Будет лучше, если он сам доложит королю и ответит на вопросы. У меня во время его доклада их было много!

Король редко занимался государственными делами, он переложил большую их часть на плечи первого министра, который некогда был его воспитателем. Поэтому подобные вольности со стороны Варка в присутствии короля были в порядке вещей, и секретарь со всех ног бросился выполнять приказ. Едва он исчез, как в королевский кабинет вошёл барон Джур Мавад. Прошагав к сидевшему за столом Габриэлу, он почтительно поклонился и замер.

– Барон, расскажите его величеству всё, что рассказали мне! – приказал граф. – И рассказывайте с подробностями.

– Три дня назад к нам прибежал хозяин постоялого двора «Императорский», – начал свой рассказ начальник стражи. – За день до этого к нему вселились два странных постояльца…

– И в чём же заключалась их странность, барон? – спросил Габриэл, который до прихода первого министра изнывал от скуки и был доволен развлечением.

– Вечером к нему зашли двое. Мужчина лет шестидесяти, по виду бывший военный, ничем не отличался от многих других, но с ним была девчонка лет тринадцати, которую хозяин принял за бродяжку. Она была одета в мальчишечью одежду и босая.

– Действительно, попрошайка, – согласился король. – И он их пустил?

– Хозяин наорал на девчонку, за что мужчина чуть его не зарубил. По его словам, это была знатная дама, с которой в дороге приключились какие-то неприятности.

– Сказать можно что угодно, – заметил король. – Он как-то доказал свои слова?

– Он потребовал два лучших номера и отсыпал хозяину кучу золота, – ответил барон. – В тот же вечер на постоялый двор прибыли лучшие мастера, которым заказали обувь и одежду. По заказам никто не торговался, и вчера они были оплачены.

– Вы заинтриговали меня, барон! – потирая руки, сказал Габриэл. – И кем же оказалась эта парочка? Если к вам примчался сам хозяин, значит, у него были для этого основания.

– На следующий день после вселения к молодой особе отправили горячую воду и служанку, – продолжил свой рассказ начальник стражи. – Обычное, в общем-то, дело после дороги. Когда служанка мыла девочку, её удивило то, что на ребёнке был золотой пояс, а после мытья она заметила на шее алмазный амулет богини и хлопнулась в обморок. Девочка вытерлась сама, а служанку унесли из номера. Естественно, что она обо всём рассказала хозяину. Он записывает имена постояльцев, но только тех, кто производит расчёт. До этого случая девочка его не интересовала, после лично сходил к ней и потребовал назваться. Она назвалась графиней Нальдой Рожди. После этого хозяин к нам и прибежал!

– Как Нальдой? – не понял король. – Род графов Рожди угас тысячу лет назад. О них уже давно забыли бы, если бы графиня Нальда Рожди не стала первой королевой Вардага! У девочки точно алмазный амулет? Что вы молчите, рассказывайте дальше!

– Меня тогда не было в столице, поэтому делом занялся один из моих помощников. Он решил сначала разобраться с тем, кто сопровождал девицу. Этот тип назвался Верном из рода Мартов. Быстро выяснили, что он двадцать лет служил дружинником у графа Фельмора, а вскоре после его смерти ушёл со службы.