— А не страшно? — хитро осклабился Дракон, — а вдруг начнут стрелять с обеих сторон. Там же не стойбища с пугливыми женщинами и детьми, а войска. Причём и человеческие, и орочьи. Я ведь должен опуститься достаточно низко, что бы они увидели на моей спине вас. В этом ведь была задумка?

— Ой, только не говорите при орчанках об их пугливости. Или что-то очень сильно изменилось в их семьях с момента вашего ухода с Данории, или вы просто никогда не общались с женщинами орков. Особенно, если при них их дети. Вылететь над селением, пожалуй опаснее, чем на линии боёв, — Корвин даже сотворил охранный знак, чего раньше за ним не водилось, — а сделать так я хочу потому, что орки могут решить, что Дракон, возможно, был не один. И обязательно бросят часть войск на защиту своих стойбищ. Причём не женщин и детей, как вы могли подумать, а буйволов и лошадей. Орчанки и подростки ещё бы получили от своих "любимых", если бы Драконы задрали хоть одну молочную буйволицу или породистого степного жеребца, а те их не защитили. Так что орочьи дамы строгого воспитания. Орчанка боится только одного — не угодить мужу. Иначе шаманы обреют ей волосы, лишат имени и выгонят в степь. А это процедура магическая. Волосы больше не вырастут. А с потерей волос уходит и сила. Её детям и родственникам будет запрещено узнавать её. И ни одно из соседних племён не даст ей приют.

— Я помню урок по расоведенью, — подтвердила я, — нам говорили, что, если потрава случается по вине львов или волков, то орчанка может дать магическую клятву, что убьёт всех членов прайда или виновной стаи, вплоть до детёнышей, что бы избежать изгнания. И были такие, что справлялись. Но не думаю, что орки, воспитанные на сказании о Звере, уничтожившем две армии, смогут допустить мысль о том, что с Драконом справятся даже все орчанки племени. Их даже изгонять не стали бы. Совсем без жён остаться им вряд ли захочется. Я думаю Корвин прав. Если воины на границе решат, что Дракон мог быть не один, они рванут к своим селениям и стадам.

— И на границе станет на много легче. И понесутся вестники к королю, — добавил Корвин, — а, уж, добравшись до селений, пусть хоть год заседают, решая как избавиться от Зверя и за что их боги так наказали. Я думаю большинство орков тоже устали от войны. И Драконы, как предостережение от Богов, станут отличным способом для перемены традиций. Причём не признавая себя побеждёнными людьми.

— Ну, тогда я не знаю что лучше, показывать их вам или нет? Может вы правы и достаточно будет пролететь между армиями на высоте и сделать несколько кругов, захватывая и степь, и земли королевства. Я так понимаю, армии людей не бросятся в сторону своих домов? — обдумывая новое предложение, Дракон улыбался.

Вообще-то улыбка у него жутенькая, но мы-то чувствуем его эмоции изнутри и нам не важно как они выглядят на его морде.

— Без приказа главнокомандующего, то бишь короля Тернса, наша армия и шагу назад не ступит, — уверенно заявил Корвин, — а королю, полагаю, уже известно от Хранителя, что мы собирались писать письмо Драконам. Так что он примет этот пролёт, как добрый знак. Ему же сообщат, что агрессии Дракон не проявил. Да и с границы, с нашей новой силой, мы сможем связаться с Академией, даже не вызывая Хранителя сюда. Боюсь он ещё не восстановился. А вот мыслеречью дотянемся до декана. На это силы точно хватит. В крайнем случае, добавлю заклинанию связи крови Ниверлингов. Во мне её хоть и не много, но она тоже есть. А из Академии стационарный портал есть. Мар Арие сможет сходить к Теренсу. Ну поболит у него голова чуток. Он ведь не менталлист, придётся вламываться.

— Я помогу, — пообещал Дракон, — он просто подключится к нашему объединённому сознанию. От этого голова болеть не будет. Даже увеличит резерв, как вы.

— Ух, ты! — обрадовалась я, — мар Арие хороший. Пусть и ему подарок от вас будет! Повысится резерв, дольше проживёт. Он у нас уже в возрасте. Советник, это же замечательно, сворачиваем к границе!

Я почувствовала как испугался моей неожиданной фамильярности Корвин, ощутив, как я в нетерпении подпрыгнула. Но сразу же пришла волна нежности от Дракона. Ему нравилась моя непосредственность. И мой жених расслабился. А ящер накренился, закладывая вираж.

Наше возвращение к группе встретили радостными криками. Мне жутко нравилось видеть степь внизу, когда Дракон делал широкий разворот над рощей и Кругом камней. Когда под огромными крыльями были ориентиры, лучше ощущалась скорость полёта и от неё захватывало дух.

— Мне было приятно провести это время с вами, — обратился ко всем Советник, опустившись у лагеря, — но мне нельзя надолго покидать наш мир. Я могу в любой миг понадобиться его жителям. Я тоскую по тем дням, когда на мне не было обязательств столь серьёзных. Тогда можно было путешествовать по порталам и видеть другие миры. Но моё короткое отсутствие не помешало совершить огромное дело. Я могу сказать, что моя жизнь уже не сможет назваться пустой. Я настрою портал так, чтобы в него могли пройти люди. Но с ними должен будет находится кто-нибудь из вас. Вы можете прийти в мир Драконов когда захотите. Приглашение Советника останется в силе при любом новом правителе.

— А ты что, собираешься на пенсию? — c удивлением спросила я.

— Может я повременю. До того момента, пока не начнутся хоть какие-то подвижки с орками. Нам это не менее важно, чем вам.

Мы провожали Дракона к Кругу и совершали все манипуляции с перенастройкой с каким-то чувством не реальности происходящего. И когда наш гость исчез в портале, на миг показалось, что ничего из произошедшего в эти дни не было. Что огромная фигура Дракона, только что находившаяся здесь, вам просто приснилась. Однако наши друзья затормошили нас требуя полного пересказа всего от начала и до конца. Ведь все эти невероятные события прошли мимо них и совершались где-то вдали, заставляя только нервничать и ждать. Что бы отвлечься от тревоги, они продолжали заниматься выполнением плана практики. Описывали новые находки и собирали травы, редкие для наших мест, и вполне обычные для степи. Достать их в орочьей части степи можно было только окольными путями. Через посредников.

После наших рассказов, а каждый дополнял его собственными впечатлениями, мы засобирались в обратный путь. Уложить и систематизировать все находки нужно было очень тщательно и аккуратно. Очень не хотелось утратить что-то по небрежности. Ведь дальнейший кусок путешествия по степи не стал короче или удобнее от того, что мы возвращались. Встречаться с королём по прежнему не очень хотелось. Но то, что Дракон появился через неделю, а не в конце отпущенного срока, оставляло нам приличный кусок времени для, запланированного ранее, визита в мой дом, к родителям. А те, уверена, заждались, что бы помолвка дочери, в конце-то концов, всё таки завершилась свадебным обрядом. Корвин, с которым мы за эти годы учёбы несколько раз навещали наш дом, был любим и обласкан матушкой, получил полное доверие от отца и здоровый интерес от брата и сестёр. Конечно, будь они магами, он смог бы дать им больше, но и для них, лишённых дара, он нашёл много интересного в общении.

А уж когда наши родители узнали, что мы хотим провести все пять свадеб вместе, то суета сменилась сосредоточенностью. Матушка всегда так реагировала на, по настоящему сложные задачи. Казалось бы, наоборот, гости одни, вечеринка общая, только нарядов потребуется в пять раз больше, пытались мы уговаривать родителей. Но мама, серьёзно расспрашивая каждую пару о том, как принято проводить свадьбы у них в семьях. И оказалось, что обряды оборотней и синих различались как земля и небо. И были моменты, которые каждой из рас было важно не упустить, как мы ни старались подогнать всё под стандартный королевский обряд. Правда, многие вещи были оговорены парами заранее.

Например, Марсен сходил с Дилей через её экзаменационный портал ещё на пятом курсе в самое негостеприимное место на Берегу Слёз, что бы отыскать свою слезу, для обмена с невестой, во время произнесения клятв у храмового алтаря. Эта область пустыни не принадлежала ни одному из родов, поскольку для соотечественников Дили, не имеющих возможности уйти в портал от неожиданно возникшей песчаной стены или вихря, сухой грозы, когда молнии ударяют в песок с частотой десятка в минуту, она могла бы служить только местом казни, посредством изгнания.