– Они хотели отобрать фотоаппарат!
– У кого стащили, признавайтесь?! – голос женщины стал переходить в визг. Рядом остановились несколько других взрослых.
– А почему вы решили, что мы его стащили? – Петька наклонил голову влево, с искренним интересом разглядывая обвинительницу. Март же решил, что настал третий момент, когда нельзя давать кому-либо делать правильные вещи за него. Хватит и того, что Петька лучше него знает историю Находки и намного лучше умеет драться. Он шагнул вперёд и сказал:
– Мы защищались! Нельзя, что ли?
– Для этого человеку дано богом умение говорить, – назидательно ответила женщина, поджав губы. Но в её глазах мелькнуло беспокойство. Мартин с весёлым изумлением вскинул брови:
– То есть подставить вторую щёку? Простите, но это философия рабства.
– Ишь, умный сыскался! – вспылила женщина. – Сначала вырасти, потом права качай, молоко ещё не обсохло на губах.
– Пошли, ребята, – Галя успокоилась, услышав банальные слова взрослой.
– Айда, может они ещё недалеко ушли, – согласился Петька.
Женщина растерянно посмотрела на Мартина и сказала:
– Что же вы… Они же детдомовские!
В душе у Марта что-то ёкнуло, но тут же мальчик ощутил желание рвануться вперёд, с головой ныряя в ясное понимание неправоты ситуации. Он решительно сказал:
– И что? Им теперь всё можно? Можно быть зверями?
– Но они же сироты… – совсем потерялась собеседница. Что-то нехорошее и злое заклубилось в её глазах, а затем она вновь перешла на крик: – Совсем распустились! Куда смотрят ваши родители?!
– Они смотрят в правду, – отрезал Мартин. И они с друзьями двинулись прочь от остановки. Некоторые из ожидающих автобус делали вид, что вокруг тишина и покой, а некоторые с кривыми ухмылками смотрели на ребят. Петька через несколько шагов пробормотал:
– Вот так и у нас. Люди творят плохое, а остальные делают вид, что всё хорошо. Все боятся. И дрожат за свои шкуры.
– Не говори так! – почти крикнула Галя. – Ведь есть те, кто борются.
– Есть, – на лице Петра появилась улыбка. – Как мой отец.
– А ты где так научился драться? – спросил Мартин, правая рука которого всё ещё ныла от неумелого удара.
– Мой папа кадровый офицер украинской армии, командир части, – Петька исподлобья глянул на ребят, словно проверяя реакцию. – Он и научил меня защищать себя и друзей.
– Здорово, – Март с завистью вздохнул. – А мой отец и сам подраться не любит и мне запрещает.
– Это зря, – посочувствовал Петька. – Совсем беспомощным быть нельзя. Как же тогда бороться за справедливость? Таким Мишкам только дай волю, все наплачутся.
– Точно, – согласился Мартин. После некоторого молчания Галя вдруг остановилась и спросила:
– А вы обратили внимание на то, что хулиганы из детского дома?
– И что? – удивился Март.
– Может быть Тём тоже оттуда? – предположила девочка. – Потому и не рассказывает ничего?
– Он же сказал, что живёт в частном секторе в Рыбном Порту, – Мартин даже засопел. А ведь может быть. Очень даже!
– Мало ли кто что сказал, – покивал Петька. – Я вот тоже не всем говорю, что мой отец украинский военный. Начнут всякое говорить, ругаться. А он вовсе и не пошёл на Донбасс. И свою часть оставил в стороне. То ли переформирование начал, то ли учебные сборы. Не знаю точно. Но он говорит, что умные люди ещё скажут своё слово.
Мартин молча протянул ему руку. Пётр так же в тишине пожал её. Галька насуплено проворчала:
– Надо проверить насчёт Тёма.
– Зачем? – спросил март. – Раз он не хочет говорить об этом, значит, так надо. Потом сам расскажет.
– Галя права, – тут же откликнулся Петька. – Если они с этими… из одного детдома, то у Тёма, наверное, постоянные стычки с ними и проблемы. Надо ему помочь.
Март чуть не покраснел. И как ему самому это в голову не пришло. «Тоже мне, благородный нашёлся…» – подумал он про самого себя. Галя спросила:
– Тогда возвращаемся на остановку? Автобус ждать.
Они втроём двинулись обратно. Мартин вырвался вперёд, увидев, как к остановке подкатил бело-синий корейский транспорт. Через секунду девочка и два мальчика уже неслись со всех ног. Водитель ждать не будет.
7. «Ты не такой!»
Путь наверх по распадку, застроенному панельными и кирпичными многоэтажками, промелькнул как-то очень просто и быстро. Им было не привыкать носиться по улицам Находки, растянутым по склонам сопок. Наконец, перед ними появился побеленный бетонный забор, обсаженный акациями и молодыми тополями. Кое-где мелькали и кусты вишни. За забором на старой детской площадке копошились несколько мальков лет по шесть. Ребята прошли в калитку и через пару секунд остановились возле горки, по которой катались два пацанёнка в невзрачных серых одёжках. Один из них, рыжий и конопатый, с довольной улыбкой съехал прямо под ноги Петьке и серьёзно уставился на мальчика. Март шагнул поближе к Петру, протянул руку и сказал:
– Привет.
– Здравствуй, – ответил пацанёнок и пожал протянутую ладонь.
– Меня Март зовут, а тебя? – Мартин усилием воли подавил в себе желание присесть на корточки. Зачем так снисходительно относиться к нормальному человеку? Любитель кататься на горке задумчиво наклонил голову вправо и сказал:
– Горька. А вам чего?
Рядом с Егором приземлился второй мальчишка. Его путаные чёрные давно не стриженые волосы торчали во все стороны жёстким веником, а карие глаза настороженно смотрели то на Петьку, то на Мартина. Он почти сразу выдал:
– Чего пристали? Щас Тёма позовём! Он вам покажет!
– А нам он и нужен, – сказала Галя. Она-то не постеснялась присесть рядом с воспитанниками детдома. – Можете его позвать?
– Ага, я быстро! – выпалил Горька и умчался к двухэтажному дому, обшитому зелёным сайдингом. Петька сказал:
– Марта ты уже знаешь, я Пётр, а это Галя. А тебя как зовут?
– Славка, – в голосе мальчишки тепла не прибавилось, но и настороженность слегка улеглась. – А зачем вам Тём?
– Мы его друзья, проведать пришли, – ответила Галя.
– Тогда я знаю, кто вы, – уверенно сказал Славка. – Тём рассказывал. Это у тебя фотоаппарат?
Он ткнул пальцем в сторону кофра, который болтался на боку Мартина. Будущий фотохудожник улыбнулся и ответил:
– Да, фотик. Хочешь, тебя сфотографирую?
– Пфе, – фыркнул Славка. – Всё равно потом фоток не будет.
– Почему? – удивился Март.
– Так вы больше не придёте, – уверенно сказал Славка. – Никто второй раз не приходит.
К разговаривающим подошли третий мальчик и девочка. Русоволосый пацанёнок, облачённый в безразмерные шорты, майку и резиновые сапоги, деловито спросил:
– Чего надо?
Его маленькая ладошка твёрдо сжимала пластмассовую лопатку для песка. Девочка с тёмными аккуратно заплетёнными косичками и голубыми глазами, так же наряженная в платье на размер больше, чем надо, бесстрашно сказала:
– Будете обижать Тёма, мы вам устроим!
Март с Петром переглянулись. Такая агрессия со стороны маленьких сказала им больше, чем все стычки с Мишкой и его компанией. Похоже, Тёму действительно тут несладко. Тем временем из здания детского дома показался Егорка в сопровождении всё такого же яркого Артёма. На мгновение их знакомый застыл на крыльце, а потом сбежал по ступенькам и примчался на площадку под возмущённые вопли Егора, отставшего на несколько шагов. Остановившись рядом с ребятами, Тём негромко сказал:
– Это вы.
– Это мы, – согласилась Галя. – Ну и зря ты нам не сказал.
Все понимали, о чём она, так что ответа не требовалось. Но Тём улыбнулся и твёрдо произнёс:
– Я бы потом обязательно рассказал.
– Так это и есть твои головастики? – поделилась догадкой Галя.
– Ага, старшие ребята их часто обижают, а я защищаю, – Тём подхватил сопящего Егора за подмышки и посадил себе на шею. Тот довольно закричал:
– Н-но, лошадка!
Тём засмеялся и проскакал с наездником на плечах большой круг по площадке, после чего ссадил малыша на землю. Горька, довольный без меры, умчался вместе с друзьями к пластиковой стенке из колец и ступенек. А Март спросил у Артёма: