Чёрный шторм начал резко слабеть и всего за несколько мгновений исчез, открывая трёх одержимых, стоящих на равном удалении друг от друга. Один из лоялистов прижимал к глазу ладонь, из-под которой капала кровь, закрывая левую половину лица. По правой легко можно было понять, что он в ярости. Второй лоялист зажимал рану на груди. Он выглядел спокойным, лишь тяжело дышал. У Като отсутствовал левый рукав, кожа почти до самого плеча обгорела, на ладони из-под мяса проступали кости. Но Минакуро быстро лечил повреждения, всё затягивалось на глазах.

Рыцари лоялистов, стоявшие за спиной своих одержимых, начали колдовать. Като вскинул здоровую руку, на ладони которой вспыхнул яркий почти белый огненный шар. Заклинание со вспышкой улетело в ближайшего рыцаря, а сам одержимый отпрыгнул в сторону, уклоняясь и защищаясь. Не слишком успешно.

Ледяная стрела врезалась ему в бедро, резко сбавив прыть. Прилетевшая следом молния неприятно обожгла. Като упал на спину, пропуская остальные заклинания над собой. Щит не складывался, не хватало концентрации. Он устал.

Заклинание контроля земли поддалось, и каменная преграда выросла перед ним, на несколько секунд закрыв от атак. Затем водяная плеть. Заклинание сожрало непривычно много сил, но главное — получилось. Однако Като не пустил его в ход сразу, оставив висеть в сознании. Мысленно проклял себя за непредусмотрительность и отсутствия пистолета. А затем выскочил из-за укрытия и побежал прямо на одного из одержимых.

Его противники уже поняли, что кинжал, оставивший неопасные на вид раны, не так прост, как может показаться. Они, и без того ослабленные откатом после разрушения сложного и затратного заклинания, чувствовали, как раны медленно, но неотвратимо оставляли их. И потому должны были отступить, обязаны сохранить свои жизни… Но не отступали. Привыкшие побеждать, два одержимых рыцаря готовы были пойти на любой риск ради победы.

Като же осознал нечто новое, касающееся Когтя. Он обязан был добить раненую жертву. Жгучее ощущение, приходящее от древнего артефакта, предупреждало, что отступаться нельзя. Кто-то должен умереть. Либо умрёт жертва, либо сам хозяин артефакта.

А Като бросился в бой, пустив вперёд себя хлыст.

Лоялист сотворил несложное заклинание, выпустив в Минакуро веер тёмных лепестков, каждый из которых был подобен острому ножу. Като не стал уклоняться. Если он победит — сила артефакта восстановит все раны. Если проиграет — умрёт.

Водяной хлыст взметнулся разъярённой змеёй, пытаясь достать шею одержимого, захватить, обездвижить. Заклинание второго одержимого срезало плеть, а в Като уже неслись заклинания прочих одарённых.

Като налетает на одержимого. Тот успевает перехватить руку с клинком и перебрасывает Като через себя, чтобы тот оказался между ним и рыцарями, чтобы принял их заклинания в спину.

Но керамбит исчезает из одной руки одержимого и возникает в другой. Трюк, о котором противник не знал, и вторую руку блокироваться ещё не успевал. Лезвие вонзается в грудь, доставая до сердца. И клинок помогает хозяину, снимает усталость, забирает боль, придаёт сил.

Щит возникает за мгновения, становясь непреодолимой преградой. Обе фигуры исчезают под хаосом бушующих заклинаний. И, стоит последней атаке рыцарей лоялистов завершиться, из-под не успевших осесть дыма и пыли вылетает несколько тёмных серпов. Пара секунд, и три рыцаря падают замертво.

А затем появляется и Минакуро, закрытый своей новой защитой-доспехом. Оставшийся одержимый-лоялист швыряет в него огненный шар, а сразу следом бьёт молниями. Бесполезно, оба заклинания обжигают одержимого, но не останавливают.

Като прыгает на рыцаря, но тот перекатом уходит в сторону и использует магию воздуха, чтобы отшвырнуть от себя противника. Не выходит, Минакуро лишь откатывается на пару метров. А затем сам создаёт заклинание. Камень под лоялистом вспухает, упирается в спину и толкает прямо в руки противнику.

Лоялист сам отталкивается от камня, но в сторону, снова перекатом уходя от противника. С его рук слетают молнии, облизывая одержимого. И в этот же момент водяной хлыст обхватывает ногу лоялиста и дёргает в воздух. Секундной дезориентации хватает.

Като оказывается рядом с подвешенным вверх ногами лоялистом. Коготь разрезает горло.

За спиной стрельба. Шквал пуль обрушивается на Минакуро. Большинство летит мимо, часть бессильно отлетают от щита. Десятка нашедших уязвимые места хватает, чтобы едва не оторвать руку, пробить насквозь обе ноги в нескольких местах. Две пули проходят через шею.

Като делает один неровный шаг, падает на колени.

И вгоняет Коготь себе в грудь.

Тёмное марево поднялось над телами мёртвых одержимых. Двумя потоками оно струилось в тело убийцы, всё так же сидевшего на коленях. Коже его бледнела, пока не стала болезненно серой. Волосы и глаза начали источать маслянистый дым. А марево отбираемой жизни всё продолжала наполнять тело.

Солдаты успели перезарядиться, но командиры не давали команды на открытие огня. Медлили и рыцари лоялистов. Ждали, что Минакуро подохнет сам. Завалится набок и затихнет навсегда. Или лопнет. По тёмному мареву было ясно, практически очевидно, что он отбирал силу у убитых противников. Рыцари лоялистов понятия не имели, каким методом происходит передача, но сам процесс был виден невооружённым взглядом.

Но одержимый не умер.

Слабость и боль, приносимые вливающейся в его тело силой, не становились слабее, не утихали, он постепенно к ним привыкал. Губы одержимого беззвучно шептали:

— Минуту… дайте всего минуту…

Но командирам надоело ждать. По строю пробежались приказы целиться. Достаточно громкие, Като их слышал. И потому, сжав зубы, положил ладонь на землю, формируя заклинание. Мысли путались, пульсирующая боль сбивала концентрацию. Собственная сила билась в агонии, трепетала, металась хаотично.

Он не успел.

За спиной раздался стрекот выстрелов, и Като просто упал. Несколько пуль врезались в спину, остальные попали в землю вокруг него. Но он лечил себя слишком быстро, да и боль от ран была ничем, в сравнении с болью, приносимой когтем.

Перекачка жизни резко завершилась. Вопреки надеждам Като не испытал желанного облегчения. Боль и слабость остались, но как минимум он перестал чувствовать себя так, как будто стоит под водопадом и ему на плечи каждую секунду падает по несколько тонн воды метров со ста.

Сосредоточившись, он, наконец, смог создать щит. Полукупол закрыл его от лоялистов. Несколько рыцарей тут же начали вмешиваться в плетение, пытаться сломать… Но Като ощущал их потуги попытками гномов свалить великана. Его заклинания стали не лучше, сложнее, качественнее, а тяжеловеснее. Это слово было правильным. Его магия стала тяжеловесной. Чтобы вмешаться в работу заклинания, требовалось прилагать усилия. В его случае усилия становились такими, что рыцари лоялистов оказались неспособны к тонким манипуляциям такими объёмами энергии.

Одержимый окинул взглядом армию, готовую к бою. Даже если он отступит к форту, они всё равно двинуться следом. Готовность идти и штурмовать стены читалась на лицах солдат и рыцарей.

Раздались новые приказы. Солдаты целились. Обычные пули для щита не страшнее лёгкого дождя, и на них Като даже не обратил внимания. Рыцари готовили заклинания, и к тем двум десяткам, что уже были на передовой, подтягивались новые. Очень скоро всё это обрушится на форт. С потерями, но лоялисты захватят Ржавый Пик.

Поморщившись и подавив желание выругаться Като снова сосредоточился. Ему нужно было что-то, что на время замедлит лоялистов. Хотя бы замедлит, хоть на десяток минут. Заклинание сложилось. Коса, идущая в метре над землёй, с максимальным охватом и заряженная изменённым воздухом. Это было первое из двух разрушительных заклинаний. Второе — огненное, сейчас готовила Астара.

Была только одна проблема. Он не сможет одновременно держать щит и атаковать. Не хватит концентрации.