Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Тебе хочется спать?

– Нисколько. Я совсем не устала.

– Прекрасно, и я тоже, – улыбнулся Клейтон. – В таком случае, может, зажжешь свечи на ночном столике?

– Любое ваше желание – закон для меня, – пропела его «послушная» жена и, приподнявшись на локте, поцеловала мужа в губы, но перед тем, как зажечь свечи, старательно натянула простыню.

Клейтон не смог сдержать смеха, видя, как она пытается прикрыть полные груди, которые он только что ласкал. Взбив подушки, он уселся поудобнее, наслаждаясь видом ее обнаженного тела. Уитни зажгла свечи, повернулась и, заметив его взгляд, смущенно тряхнула головой, так что длинные пряди рассыпались по груди и спине темным покрывалом.

– Мадам, – заверил ее Клейтон с дерзкой улыбкой, – вы прекрасны в неглиже… если простыня может считаться этим видом одежды.

– Вряд ли, – задумчиво отозвалась Уитни. – Во Франции и даже здесь вошло в моду принимать джентльменов в дезабилье, но я уверена, что подобные наряды гораздо скромнее и прикрывают куда больше.

Но тут же, словно спохватившись, подумала, что Клейтону, несомненно, куда больше известно об этой моде, и от этой мысли ей почему-то стало грустно.

Все знали, что у Клейтона всегда были любовницы, и казалось естественным, что многие женатые мужчины часто имеют содержанок. Но неужели то, что произошло между ними, он может испытывать в объятиях другой? Уитни почувствовала, что задыхается, однако, собравшись с духом, сделала то, что в обществе посчитали бы непростительным промахом.

– Клейтон… – нерешительно начала она, – мне будет очень сложно притвориться… что ничего не замечаю… нет… покорно смиряюсь с…

– С чем смиряешься? – шепнул Клейтон, прикасаясь губами к ее виску.

– С любовницей! – выпалила Уитни.

Клейтон резко вскинул голову, недоуменно уставился на жену, но тут же разразился смехом. Однако, понимая, что она искренне расстроена, постарался успокоиться и принять торжественный вид, подобающий признанию, которое собирался сделать. Глядя в ее полные слез глаза, он тихо и серьезно поклялся:

– У меня не будет любовниц.

– Спасибо, – прошептала Уитни. – Боюсь, я этого не вынесу.

– Я тоже так думаю, – согласился он, пытаясь казаться невозмутимым.

Клейтон вдруг вспомнил о бархатном футляре, спрятанном в ночном столике.

– У меня для тебя подарок, – неохотно выпуская Уитни из своих объятий, сказал он.

Уитни вспомнила, что тоже приготовила подарок для мужа, и, забыв о наготе, поспешно вскочила.

– Я попросила Клариссу положить его в мою спальню, – объяснила она и бросилась к смежной двери.

Клейтон не мог оторвать от нее глаз, наслаждаясь изяществом движений и совершенством линий. Но тут Уитни, спохватившись, что не одета, поспешно подобрала с пола кружевной пеньюар и накинула на себя.

Клейтон вынул из футляра ожерелье из квадратных изумрудов, обрамленных бриллиантами, и такие же браслет и серьги.

– Достойные герцогини, – прошептал он, целуя ее.

Уитни, смеясь, вручила мужу свой подарок.

– Достойный герцога, – прошептала она и села рядом с ним, подобрав ноги.

Клейтон открыл крышку шкатулки и, откинув голову, разразился громким смехом при виде лорнета в золотой оправе прекрасной работы.

– Непременная принадлежность членов королевской семьи, – напомнила Уитни тем же тоном, что на маскараде у Арманов, а потом достала маленькую бархатную коробочку и, неожиданно став серьезной, смущенно протянула ее мужу.

Клейтон пристально посмотрел на Уитни, прежде чем открыть крышку, стараясь понять причину ее смущения. Но так и не угадав, нажал на пружинку вынул тяжелое золотое кольцо с великолепным рубином и поднес его поближе к свету чтобы хорошенько разглядеть. Кроваво-красный камень таинственно сверкал, отражая крошечные огоньки. Клейтон в порыве сентиментальности уже готов был попросить жену, чтобы она сама надела кольцо ему на палец, но в этот момент заметил на внутренней стороне какую-то надпись. Затейливыми буквами на гладком золоте было выведено всего два слова:

«Моему господину».

Слово «моему» было подчеркнуто, и Клейтон, глубоко вздохнув, не в силах выразить переполнявшие его чувства, привлек Уитни к себе.

– Боже, как я люблю тебя, – хрипло прошептал он, осыпая ее поцелуями.

Наконец Клейтон поднял голову, но Уитни не отстранилась, легкими прикосновениями пальцев лаская его висок. Он откинулся назад, и Уитни оказалась сверху. Розовые упругие холмики прижались к его груди, и Клейтон с особой остротой осознал, что его тело пробуждается с устрашающей силой. Он сгорал от желания вновь сделать ее своей, но при этом боялся испугать неукротимостью страсти. Наконец Клейтон шевельнулся, и Уитни чуть приподнялась, опершись на руки, искушая его видом прелестных грудок, напоминающих спелые плоды.

– Я слишком тяжелая? – тихо спросила она.

– Нет, но, может, тебе следует немного поспать, любимая? – с сожалением предложил Клейтон.

– Мне не хочется, – запротестовала жена.

Лежа на нем, обнаженная, с рассыпавшимися по его груди и плечам волосами, она напоминала богиню.

– Ты уверена, что совсем не устала? – рассеянно переспросил он, проводя костяшками пальцев по гладкой щеке и в который раз поражаясь ослепительной красоте жены. – Что же ты в таком случае хочешь?

Вместо ответа Уитни залилась краской и поспешно уткнулась в его плечо.

– Думаю, ты совершенно права и стоит этим заняться! – хрипловато рассмеялся он.

Глава 34

Неделю спустя новобрачные уехали в свадебное путешествие во Францию, где провели месяц. Вернувшись в Лондон, супруги, однако, вопреки всеобщим ожиданиям поселились не в городском доме на Аппер-Брук-стрит, а предпочли покой и уединение Клеймора. Однако они регулярно появлялись на балах и в опере, иногда возвращаясь в Клеймор уже на рассвете.

В высшем свете считалось немодным, почти неприличным, чтобы муж и жена большую часть времени проводили в обществе друг друга, но герцог и герцогиня Клеймор стали законодателями собственной моды: они почти не расставались, и все признавали, что они чудесная пара. Оба красивые, элегантные, они буквально светились от счастья.

Казалось, новобрачных связывает не только глубокое чувство, но что-то гораздо большее.

Недаром высший свет замечал с общим вздохом изумления и зависти, что подобный брак крайне необычен по современным стандартам. Некоторые, наиболее откровенные, даже заходили настолько далеко, что забывали о правилах этикета и осмеливались высказывать вслух, что герцог и герцогиня, как это ни странно, влюблены друг в друга.

Сам Клейтон не испытывал ни малейших сомнений относительно своих чувств к жене. Он любил Уитни со всей страстью. Ему было недостаточно взглядов, прикосновений и ласк, чтобы утолить постоянный голод. По ночам он ощущал, как жгучее желание лишь усиливается после того, как он забывался в безумном наслаждении, а Уитни, в свою очередь, всякий раз прижималась к мужу так, словно хотела слиться с ним навсегда.

Наедине с ним она была страстной, неукротимой любовницей. В первые же недели их брака Клейтон сумел внушить ей, что в постели нет места смущению и скромности, и Уитни самозабвенно отдавалась его ласкам. Не скрывая бурных порывов, она безоглядно бросалась в огромные штормовые волны, поднимаясь и опускаясь на гребне, пока с губ не срывался экстатический крик. А потом он долго держал ее в объятиях, нежно гладя, нашептывая милые глупости, пока оба не засыпали, счастливые, удовлетворенные и усталые.

Дни текли незаметно, наполненные радостью и семейной идиллией. Обычно, когда Клейтон уединялся в своем просторном кабинете, Уитни тоже усаживалась где-нибудь в углу, подсчитывала домашние расходы, составляла меню или просто читала, изредка бросая украдкой восхищенные взгляды на мужа, занятого корреспонденцией и деловыми отчетами. Время от времени Клейтон поднимал голову и искал ее глазами, словно желая убедиться, что жена рядом, и улыбался или заговорщически подмигивал, прежде чем снова погрузиться в бумаги.

115
{"b":"778296","o":1}