Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Не говорите мне о жизни

Не говорите мне о жизни,
В ней столько радости и бед!
Обидней оказаться лишним
Среди людей на склоне лет.
Как лист, отживший век свой скорый,
Слететь с родимого куста
И ощутить, что разговоры
Вокруг тебя – лишь пустота.
И прежде чем о человеке
Судить, не ведая о том,
Что пережил он сущем веке,
Стань облетевшим тем листом.
И если никогда не падал,
То и подняться ты не мог.
Мы все из вскормленного сада,
Где вертоградарь[37] главный – Бог.
Не говорите мне о жизни.
Любая жизнь оставит след.
Жить помогают афоризмы,
Которых гениальней нет.

Икнётся

Ни защиты, ни награды…
И идётся как идёт.
Только я тому и рада,
Что иду всегда вперёд.
Я плачу за всё по счёту,
Оттого легко идти.
Шлю улыбки звездочёту,
Чтобы к звёздам пропустил.
Ну а там… куда придётся,
Строго по моим счетам.
Всё вернётся, всё икнётся
Каждому, кто будет там.

«Выхолощен вечер, небо в полудрёме…»

Выхолощен вечер, небо в полудрёме…
Тишина глухая притаилась в доме.
Ласковые тени жмутся, не стыдятся.
– В душу-то не лезьте, полумрака братцы.
Гнутся под кистями винограда лозы.
Призрачными снами наступают грёзы.
Хлопнула хлопушка – с рук упала книжка.
В одночасье стёрлась быстрая мыслишка.
Думалось-гадалось – было всё пустое.
Наслажусь хотя бы временным покоем.

Кто я?

Кто я? Кто я в этом мире?
Если я – полынь-трава,
То меня ветра косили
До Святого Покрова.
От ветров степные веды
Укрывали до корней
И на скудные обеды
Созывали снегирей.
Если птица я какая,
Ветер пусть меня несёт,
То лаская, то бросая,
Над стихией грозных вод!
Упаду, опять взметнусь я,
В небе сделав пируэт.
Поклонись царице Музе,
Опиши меня, поэт!
Если я вода, то ветер,
В одночасье вспенив гладь,
Бесконечным разноцветьем
Вынудит меня кричать!
А когда затихну, солнце
Слёзы высушит мои,
Бросит луч тепла на донце
В сети рыбьей чешуи…
Может, я тот самый ветер?
И мой дом – весь белый свет?
Но никто мне не ответил.
Может, здесь меня и нет?

Когда б я был не человек

В память о моём отце

Когда б я был не человек
И правду жизни не искал,
Не поднял б я тяжёлых век
Взглянуть не раз в судьбы оскал.
Не умилялся б красотой
Чарующего естества.
Не видел связи бы простой
В величии всего родства.
И не нашёл бы блага я
Во всепрощении людском.
И не узнал бы многого,
С чем стал поистине знаком.
Глотая пыль прошедших лет,
Вступая смело в новый день,
Я оставлял заметный след,
На новую взойдя ступень.
И каждый пройденный этап
Я ощущал как сердца стук.
И смелый, дерзостный нахрап
Не убавлял душевных мук.

Отдушина

Память ищет отдушину в жизни.
Материнское ищет тепло.
То тепло, что мы помним до тризны,
Только детство от нас утекло.
Все ручьи собираются в речку,
Оттого полноводней она.
Материнское бьётся сердечко,
Будто бьётся о берег волна.
Заключая потоки в объятья,
Речка воды несёт далеко.
Мама рядом и сестры, и братья.
Вместе всем и тепло, и легко.
Так по руслу текут поколенья,
Свой имея единый исток.
Но приходит пора ответвленья,
И ты сам по себе водоток.
А когда станет вдруг одиноко,
Вспомни маму свою и те дни,
Когда речкой вы были глубокой,
И в душе навсегда схорони.

В пыльном шкафу

В пыльном шкафу, позабывшем хозяйские руки,
Многие жизни альбом на страницах хранит.
Пройденный путь чей-то в нём, время встречи, разлуки…
День за окном, уходя, тусклым светом дрожит.
Верный хранитель, зажав меж листами горсть снимков,
Стиснул молчанье и замер, на полке лежа.
Перед вторжением вышла минутной заминка,
И замерла в ожидании полном душа.
Я машинально сотру пыль рукою с альбома,
Будто к нему подберу генетический код.
Как же мне эта картинка с обложки знакома…
Словно с неё начинался по матери род.
Бабушка, дед, мама, дяди и дядины тёти.
Сестры и братья. Пестрит от волненья в глазах.
Люди одеты по той – незапамятной – моде.
Многие души давно отошли в небеса.
Тихо листаю хранящие фото страницы,
Словно по жизни чужой осторожно иду.
Вижу ли я это всё? Или мне это снится?
Что для себя потаённого здесь я найду?
День догорел, занавесила ночь тьмою окна.
Надо бы свет электрический в доме зажечь.
Жарко вспотели ладони. Блестят в каплях стёкла…
Время пришло эту тайну мне в сердце беречь.
вернуться

37

Вертогрáдарь (устар.) – сторож, охранявший сад; садовник.

6
{"b":"779382","o":1}