Девушка поспешно поднялась и принялась развязывать юбку. При этом она побледнела и прикусила губу, и смотрела в сторону…
Он проследил за её взглядом. Там на сундуке лежала его короткая плеть, сплетенная из тонких кожаных полос. И этот её взгляд, глаза широко раскрытые, наполненные покорным страхом…
Найрин понял. Догадался. Вот уж не ожидал.
Он решил, что она ему себя предлагать пришла. Соблазнять. А тут другое.
– Прекрати, Фай, – сказал он жестко.
Она замерла, уронила руки, которые вдруг задрожали.
Найрин подошёл, подхватил завязки юбки и сам затянул. Спросил:
– Чего ожидала, дурочка? Плетей? Потому что придержал их на торге? – он о таком слышал.
Обычай, какой-то очень старый и имеющий свои объяснения. Но им не нужный.
Они кивнула.
– Что, кто-то так обращался с тобой?
Снова быстрый кивок.
– Прежний хозяин? Или он был не один? – Найрин говорил негромко, серьезно. – За что тебя били плетью?
Надо было уточнить. И ещё он мягко провёл пальцем по щеке девушки. По правде говоря, был сбит с толку этой смесью чувств, которые вдруг обрушились. Охотно отходил бы той плеткой купчишку, что продал Фай. Наказывают за провинности. Любые другие цели вызывали отвращение.
– Двое, – она облизнула пересохшие губы. – Первый хозяин меня подарил. Я должна знать руку того, кому принадлежу. Его власть. Это… так положено, мой господин. Но…
– Ясно, – он кивнул. – Вот что, Фай. Я не испытываю удовольствия от чужой боли. От своей тоже. А ты? Тебе это приятно?
Он слышал, конечно, о чем-то таком.
– Господин?.. – она заморгала.
– Ты любишь плеть?
– Нет!
– Тебя накажут, только когда всерьез провинишься. И я точно не стану делать это сам. Поняла?
– Да, господин…
– Замечу, что стараешься нарочно нарваться на порку – пожалеешь. Поняла? Ты правду сказала, что не любишь?..
– О, да, господин! – её глаза заблестели. – Нет! Не люблю.
А она понравилась. На миг он захотел поцеловать эти дрожащие губы. Но не стал. Что ещё вообразит себе глупышка?
Она не виновата, конечно. Захотелось сдернуть с неё рубашку, чтобы посмотреть на спину и ниже – с хладнокровием лекаря, только чтобы убедиться. Но успеется.
– Ты точно родилась в Дьямоне?
– В половине дня пути от замка, господин.
– Родилась свободной? А как тебя продали?
– Отец не мог вернуть долг, господин. Его обманули…
– Как давно ты рабыня?
– Четыре года, господин.
– Где ты провела эти четыре года?
– Меня увезли в Каттар-Мар. Это уже не Дьямон, господин.
– С бабушкой?
– Нет, господин. С бабушкой я встретилась в Суре.
Каждый ответ Фай порождал новые вопросы!
– Ты хорошо говоришь на побережном. Где научилась?
– Мой второй хозяин был кандрийцем, господин. Он торговал шёлком и серебром.
Ага, значит, чуждыми Ясному Пламени обычаями баловался кандрийский торговец.
С бабкой неясно, но сама Фай казалась ценным приобретением – знает и про Дьямон, и не только. И вообще, её история явно была замысловатой.
– Поговорим потом, – решил он. – А пока пойдём.
Он привёл Фай к Асте, та опять месила тесто, иногда растерянно поглядывая на сидевшую неподвижно старуху. Сказал:
– Фай, ты должна слушаться госпожу Асту и делать, что она скажет. Скоро у вас будет много работы. Аста, теперь тебе станет легче.
Та сдула упавшую на лицо прядь и улыбнулась горделиво:
– Спасибо, милорд.
Её объявили госпожой, всё равно что даровали титул. Что ж, в этом Найрин Кан мог её понять…
Когда уходил, он оглянулся. Аста продолжала месить тесто, Фай неподвижно стояла рядом, сложив руки, старуха сидела.
Отряд, который Сайгур послал за будущим героем, вернулся ни с чем. Оказалось, что мальчишка и ещё несколько рабов сбежали. Ошейники на них были самый простые, вроде того, что недавно носил Клай – не особо мешали, и любой колдун мог снять. Так что теперь как повезёт. В большое везение кучки рабов плохо верилось, но как знать…
Старухе сказали, и надо было видеть горделивое выражение её лица. Конечно, кто бы сомневался! Внук ведь герой. И всё к тому, что какие-то высшие силы ему покровительствуют. Духи гор, или кто там у них в Дьямоне помогает героям?
– Как тебя зовут? – спросил Сайгур.
Старуха слабо усмехнулась тонкими губами и не ответила.
– Фай?..
Девушка, стоявшая за спиной бабки, опустила голову и тоже не ответила.
– Ладно, – уступил Сайгур. – Фай, как у вас называют страшную ведьму, которой пугают детей? Отвечай! Не хватало мне ещё одной молчуньи!
– Фагунда? – неуверенно предположила девушка. – Это из сказок. Она страшная, злая…
– Годится, – кивнул Сайгур. – Ты не страшная и не злая, – он снова обратился к старухе, – но раз другого имени у тебя нет, будешь Фагундой. И вот что. Если мне выпадет возможность забрать к себе твоего внука, я заберу. И хочу от тебя помощи. Я буду владетелем Дьямона. Помоги мне в делах, а я позабочусь о твоих внуках. Её выдам замуж, дам приданое, – он показал на Фай. – Твоему пахтану дам, чего он хочет. И службу, и землю. Я своих людей не обижаю. Даже говорят, что я щедр.
– Ты поймать воробей! – старуха рассмеялась. – Мой внук руки Гемм, – её голос был негромким и хриплым, но достаточно внятным.
– Ого, да ты разговариваешь! – восхитился Сайгур. – Видишь, стоило тебе стать Фагундой, и дело пошло.
Старуха продолжала, коверкая:
– Гемм заботиться. Внучка… Жаль. Кому нужна? Достойный в дом взять нет. Не принесёт сын-пахтан.
– Я не позволю её тронуть, – сказал Сайгур. – Торговец кричал, что она невинна. Она достойно выйдет замуж. Будешь довольна.
Четыре года девчонка в неволе, красивая и до сих пор невинна – Сайгур сильно подозревал, что торговец им наврал. Вот и бабка, видно, не верила, и желанной невестой «достойному» Фай не станет. Но с этим – потом…
– Не так. Дьямон твой нет, – гнула своё старуха. – Не поймать воробья! Ты обещать что песок.
– Дался тебе тот воробей! – рассердился Сайгур. – Когда Челла, тани Дьямона, родит мне сына, я дам тебе свободу и двадцать золотых. И выдам Фай замуж. И о внуке-пахтане позабочусь, если к тому времени его найду. А ты постарайся, чтобы мой сын скорее родился. Всего лишь предупреждай о бедах, что могут найтись в Дьямоне. Подсказывай, как лучше поступить. Поняла?
– Понять, господин, – старуха всё-таки согласилась.
Хотя сам Сайгур уже готов был над уговором посмеяться. Пока всё складывалось – дела получались, люди подчинялись. А теперь его как мальчишку застращали разговорами про древние байки! Что ж, он посмеётся потом, но и заплатит ведьме её золотые, когда родится сын – если она хоть попытается помогать…
Чтобы его сын родился – он постарается и сам. Особенно если его Птичка хотя бы не хуже рыжей Фай. …
Леди Юна ведь не рыжая? Да ей бы и не пошло. Наверное, очень любил её тан Суреш, вот такую, как есть. И пояс на неё надел, недотрогой сделал – всё же забавно…
Или жестоко? Жадный ревнивец этот покойный тан. А ведь такую много кто захотел бы!
Интересно, она сама чего хотела бы? Если он встретит её в замке – непременно спросит. Как владетель он позволит себе это нахальство, почему нет…
Глава 6. Сборы, волки, и прочие обычные дела.
Собирались, как в поход – покупали и приводили в порядок оружие, упряжь и прочее снаряжение. Делали запасы. Серебра и золота хватало. Трофеи, взятые Сайгуром на войне, по большей части достались королю, но теперь Мортаг расплатился, понимая, что не дело его ставленнику являться в свои владения нищим. И король останется не внакладе, в дальнейшем получит с Дьямона сполна.
Сайгур всё-таки перебрался в отдельную палатку. Купил лучшую, дорогую, большую – чтобы входить не сгибаясь. Из тяжелого и плотного полотна, не пропускающего воду – такое ткали где-то там, в княжествах, и не в его Дьямоне ли?
Явились мукарранцы-послы, следовавшие из Кандрии в столицу Мукаррана через Дьямон. Не просто проезжие, а с миссией – убедиться, что всё условия для брака владетеля Дьямона исполнены. Сайгура это привело в ярость, но король пока что с князем «дружил», посланцев принял любезно и велел Сайгуру вести себя так же. Ещё и предупредил:
