Лина что-то сонно пробурчала себе под нос. Должно быть, она тоже слышала крик. Посмеиваясь, я выпутался из ее рук и простыней, чтобы подойти к балконным дверям. Над Китским лесом низко висела луна, поливая подлесок своим холодным светом цвета слоновой кости. Густые ветви высоких деревьев переплетались между собой, образуя непроницаемый барьер из узловатых суков и трепещущих листьев. Протяжный низкий вой прорвался сквозь чащу, прогоняя стаю птиц в ночное небо.

– Нок?

– Иду, – я закрыл двери и плотно задернул шторы, чтобы не впускать в комнату холодный воздух и крики блуждающих по лесу монстров. Когда я повернулся спиной к балкону, мои ноги в ужасе приросли к полу. Лина стояла у изножья нашей кровати, ее спутанные волосы рассыпались по ее плечам. Обвиняющий взгляд огромных налитых кровью глаз пригвоздил меня на месте. Приоткрыв рот, Лина пошевелила губами, словно собираясь что-то сказать, но ее слова остались беззвучными.

В этот момент она выглядела, как сама смерть.

Паника обожгла огнем мои мышцы, и я бросился к девушке.

– Лина? Лина!

Влажный вздох сорвался с ее губ, и ее руки метнулись к ее бледной шее. Посиневшие пальцы впились в тонкую, как бумага, кожу, царапая ее до крови, которая стекала по ключицам, создавая ужасающее алое ожерелье.

Я оттолкнул руки Лины прочь, в ужасе глядя на нее.

– Боги… Прекрати, Лина. Что случилось?

На ее шее сами по себе возникли синяки от пальцев, и я невольно вспомнил о нашей первой встрече. Я помнил вес ее тела в своей невидимой хватке, помнил, как она хватала ртом воздух, как ее глаза остекленели, а голосовые связки напряглись под моей ладонью. Я знал, каково это было едва не убить девушку, которая теперь была дороже мне всего на свете. Я мог убить ее тогда.

И ты все еще можешь убить ее сейчас.

– Нок, – ее хриплый голос прозвучал едва слышно. Незнакомая красная пелена окутала мое зрение, и темные тени превратились в смертоносные лезвия. Они ждали и требовали расправы, настолько же очаровательные, насколько опасные. У меня перехватило дыхание.

Что это за чувство? Оно не принадлежало мне, и тем не менее оно казалось невероятно… правильным. Красная пелена перед глазами стала более густой. Жгучая боль пронзила основание моего черепа и вырвалась наружу, как битое стекло. Обжигающее пламя поглотило мой разум, обещая, что мне станет лучше, как только я сделаю то, ради чего меня наняли.

Убей.

Я медленно обхватил ее горло своей рукой, сопоставляя свои пальцы с планом смерти, который она наметила для меня.

Лина уставилась на меня в ответ, приоткрыв посиневшие губы. Ощущение ее бархатной кожи под моими мозолистыми пальцами заставило меня вздрогнуть, и я в ужасе уставился на свою руку.

Что я делаю?

В моем сознании что-то щелкнуло, и красная пелена рассеялась.

Комната закружилась в темном смерче с единственным мерцающим огоньком в эпицентре. Пронзительный свист пронзил мои уши, и окружающая тьма оказалась мне неподвластна. Она не отвечала на мой призыв, как мои тени, и захлестнула меня волной шока и вины.

В мои плечи внезапно впилось что-то острое, похожее на ногти.

– Нок, проснись. Я здесь. Я рядом, – взволнованный голос Лины прорвался сквозь ужас, и тяжесть ее рук на моем теле вырвала меня из лап ураганного вихря.

Я резко выпрямился и отпрянул от нее, боясь, что сделал ей больно. Мой взгляд метнулся к ее шее. Никакой крови. Никаких фиолетовых синяков. Ничего, кроме девственно чистой кожи. Лина смотрела на меня в ответ широко раскрытыми от удивления блестящими глазами. Она медленно подняла ладонь, чтобы положить ее на мое лицо, но я тут же отпрянул прочь.

Рука девушки замерла в воздухе.

– Нок?

В ее взгляде читались замешательство и боль. Но я ведь всего несколько мгновений назад душил ее. Мои руки пытались лишить ее жизни.

Холодок пробежал по моей спине, и я уставился на свои руки. Все произошедшее казалось мне абсолютно реальным.

– Что случилось? – прохрипел я. Наша спальня медленно обрела четкость. Из-под нижнего края штор пробивался легкий намек на рассвет. Легкий ветерок шевелил тяжелую ткань, проникая в комнату через открытую балконную дверь. Получается, мне уже снился кошмар, когда я закрывал ее.

– Ничего, – сказала Лина, и морщинки на ее лбу стали глубже. – Ты в порядке? – она снова попыталась прикоснуться ко мне.

Я напрягся, но усилием воли заставил себя сидеть неподвижно, позволяя ее пальцам дотронуться до моей щеки. Ее нежные прикосновения принесли с собой тепло.

Лина была абсолютно не виновата в том, что мой разум сыграл со мной такую ужасную шутку.

Мои плечи расслабились. Сон. Это был всего лишь сон. Верно?

– Да, в порядке. Прости, что разбудил.

– Ничего страшного. Тебе приснился кошмар? – Лина упала обратно на кровать и протянула ко мне руки. Я колебался, отчаянно желая найти утешение в ее объятиях, но в то же время я отчетливо помнил, как только что пытался ее задушить. Мои руки дрожали. Лина мягко потянула меня вниз, ее пальцы запутались у меня в волосах.

– Не хочешь рассказать, что тебе приснилось?

Ее ровное дыхание постепенно успокаивало мои расшатанные нервы.

– Нет.

Она вздохнула.

– Знаешь, мне тоже снятся кошмары, – ее нежные пальцы успокаивающе массировали мою голову, вырисовывая замысловатые узоры. – Винн преследует меня в моих снах.

Каждый мускул в моем теле напрягся. Я обнял Лину за талию и крепко прижал к себе. Ее мягкая теплая кожа на пояснице была гладкой, но я знал, что если позволю своим пальцам спуститься ниже по ее ногам, то наткнусь на выпуклую карту шрамов. Я медленно выдохнул, избавляясь от тревоги, которую принес с собой ужасный сон. Мои страдания были всего лишь кошмаром, но страдания, которые перенесла Лина, были реальностью.

– Отдохни немного, – я нежно поцеловал ее ключицу.

– Ммм, – ответила она. Постепенно ее пальцы в моих волосах ослабли, когда девушка снова погрузилась в сон. Однако я противился соблазну уснуть, потому что едва заметное огненно-красное свечение до сих пор маячило в поле моего зрения. Оно меня преследовало. Манило. Шептало.

Клятва давала о себе знать.

Натянув повыше одеяло, соскользнувшее к поясу, я откинулась на спинку мягкого кресла у библиотечного эркера. Утренний свет просачивался сквозь стекла, освещая лабиринт книжных полок и столов мягким светом. В комнате было тихо, если не считать мерного потрескивания огня в камине. Библиотека почти никогда не была заполнена, однако сегодня полное отсутствие людей остро напомнило мне о том, скольких мы потеряли. Вздохнув, я покрепче вцепилась в одеяло.

Когда рассветные лучи пробились сквозь шторы и разбудили нас обоих, я думала, что Нок прижмет меня покрепче к своей груди и некоторое время мы будем нежиться в объятиях друг друга. У нас не всегда находилось время, чтобы побыть друг с другом наедине. Однако он быстро оделся и расправил напряженные плечи, наградив меня коротким целомудренным поцелуем. Он бормотал что-то по поводу назначения исполнителей на новые заказы. Я понимала, что он мне не врет, но мне было трудно не замечать его затравленный взгляд и дрожащие пальцы, которыми он отвел волосы от моего лица и коснулся моей шеи. После этого он исчез, не сказав больше ни слова и оставив меня с неприятным чувством неловкости.

В итоге я спряталась в библиотеке с «Магией слов» и первым попавшимся под руку одеялом. Пока Нок работал, я тоже могла занять себя делом. С тех пор как мы вернулись в Круор, он работал днями напролет, чтобы восстановить в гильдии привычное положение вещей, а я просиживала часы в библиотеке в попытках отыскать подсказки, которые могли бы помочь нам избавиться от клятвы в том случае, если мои люди – заклинатели – не справятся с этим.

Вчера я закончила читать главу о кровавых клятвах и теперь яростно листала страницы в надежде, что ответы на мои вопросы сами найдут меня. Условия этих клятв были похожи на условия клятвы Круора: обязательные и нерушимые. И все же ответов я не находила. Никто не писал о способах разорвать соглашение по крови. Если клятва Круора была ограничена всеми теми же обстоятельствами, то мы были в глубокой заднице.