— С радостью, батюшка. До столиц далеко, тайга, вот она, родимая, — усмехнулся в бороду Тимофей.

— Марат, командуй, Антон, отворяй ворота, — глянул на меня дед.

Протупил я полминуты, старик смотрит с улыбкой, мысленно махнул рукой и открыл портал, гвардейцы споро перешли в поместье, за ними мы, капитан замкнул переход.

— Блин, зачем эта показуха, дед? — занудил я сразу, — Ты про понятие — секретность слышал?

— Не бурчи, Антон. Дальше своих, информация не разбежится. Бери Эльвиру, людей у Ивана и Марата, начни с Владивостока, надо добро Тархановых собрать. Я в Уссурийск наведаюсь, ихние порядки мне давно не нравятся, да и основная казна покойника в тамошнем банке хранится, нашем банке.

— Уже, нашем, — поправил я и улыбнулся.

Во Владивосток въезжали целым кортежем, на волгах флажки с гербом, дорожная полиция замирает по стойке смирно, провожая представителей авторитетнейшего в Приморье Рода, уважительным взглядом. Со мной в машину села Эльвира Александровна Северцева, по-старому экономка, в современных реалиях — финансовый директор семьи. Красивая женщина на вид лет 30-и, строгий костюм, вдумчивые глаза едва тронутые макияжем, разведка в лице невесты докладывала: помолодевший старейшина уже бьёт клинья, улики указывают на взаимный интерес! У высотки в деловом районе нас уже ждал начальник полиции, Усманов Виктор Владимирович, потомственный дворянин и потомственный страж порядка Владивостока, его пра-пра-прадеда пришедшего с Беловым завоёвывать Приморье в звании унтера назначили охранять порядок в бухте Золотой Рог ещё не имеющей строений, Белов и возвёл в дворянское достоинство, оценив заслуги.

Познакомились, Виктор поцеловал Эльвире ручку, и целой толпой проследовали в кабинет гендиректора банка «Приморье», скромный кабинетик занимал пол этажа, парни Ивана вырвавшиеся вперёд оттёрли секретаршу, выгнали охреневшего мужика слоновьей комплекции из-за директорского стола и поставили по стойке смирно у окна.

— Садись, Эльвира. — указал я на предложенное мне директорское кресло, и повернулся к слонопотаму, — Знакомься, Эльвира Александровна Северцева финансовый директор моей семьи, мне представляться надо?

— Что вы, Антон Владимирович, для меня честь принимать вас

— Соври ещё про радость, — хмыкнул я, — передавай дела, зови начальника охраны. Чем быстрее и честнее произойдёт передача, тем больше шансов у вас оказаться в столице, или куда вы там побежите. — и не слушая блеяния повернулся к Усманову, — Давай поедим где-нибудь? У них тут надолго, а я забегался с утра.

— Поехали ко мне, Антон Владимирович, семья будет рада познакомиться. Вот только, губернатор не помешает вашим людям? Может нагрянуть, он недавно у нас, ещё свято верит в телефонную трубку, длинную руку.

— Охотой не увлекается или сбором грибов? — я удивлённо поднял бровь, слонопотам громко сглотнул, Усманов весело подмигнул толстяку, — Эльвира, выстави охрану, банк сегодня не работает, кто будет качать права — гоните в шею! Поехали, Виктор Владимирович.

Белый Дворец на площади Первопроходцев города Находка был экстренно приведён в жилое состояние, с привлечением всей родни работая в три смены, слуги за две недели вернули зданию достойный приёма гостей вид.

— Я скучал по нему, — похлопав рукой по колонне, с ностальгической ноткой сказал дед, — будем жить здесь, хватит сидеть в поместье.

— Жахнет крейсер главным калибром, нас от стенок отскребать будут. — обломал я, — Сначала флот Императорский из порта выгоним, тогда думай о переезде.

— Я столько не проживу, — вздохнул Лис.

Прибеднялся он зря, гости с изумлением замечали произошедшую с ним метаморфозу: лицо разгладилось, плечи развёрнуты, брови, усы и бакенбарды чернеют на лице, седина осталась только на голове и только она напоминала его истинный возраст. Чудодейственное лекарство дополнилось мощью нового ранга и преумножилось свершённой местью и готовностью дальше, с оружием в руках встречать врагов семьи, рвать их руками, а не тихо отсиживаться, надеясь на чудо. У нас собрались всё значимые семьи Приморья, отказавшихся от визита к Белову из опаски вызвать гнев столицы не было, люди скорее боялись не приехать и быть обвинёнными молвой в трусости и пресмыкании перед чужой силой. Поговорка: «Москва далеко, тайга вокруг» не являлась фигурой речи, она реально отражала местные нравы, чужака здесь встречали по законам гостеприимства, но, не дай ему боги нарушить эти законы, пошёл по грибы — честно ответят старожилы! Могут и под присягой, подробностей с них не вытянешь, свидетелей нет, правдивость фразы можно проверить даже на детекторе лжи.

Встречал гостей дед лично, представлял меня и далее уже мы с невестой по очереди провожали новоприбывших в зал, перекидывались десятком дежурных фраз, договаривались обсудить возникающие интересы и возвращались на пост. Одним из последних прибыл давний друг деда Ричард Степанович Старк, они даже обнялись, вызвав восторг рядом стоящих гостей. Отстояв вахту, мы направились плести разговоры, удалось пройти метров 10 и стоящая группа дам выпустила из своего окружения моложавого щёголя с шикарными усами и улыбкой ловеласа:

— Антон Владимирович, Надежда Ивановна, спасайте, улыбки прекрасных дам, разят меня наповал, — оперативно отступая, на ходу придумывал отмазки мужик.

— Тадеуш Янович Янковский, — прошептала на ухо невеста.

Один из богатейших людей Владивостока, земли напротив города, через Амурский залив, принадлежали его семье.

— Присоединяйтесь, — радушно предложил я, — давайте сразу по именам и на ты, на правах спасителей?

— Он дезертировал! — весело прокомментировала симпатичная брюнетка, Анжела Старк, дочь друга деда.

— Тактическое отступление гусару не претит. — не оборачиваясь, ответил обрусевший поляк, — Скажи, Антон, ты согласишься на власть женщины в доме?

— Женщины не спрашивают согласия, Тадеуш. — подмигнул я Наде, — Они берут власть в свои нежные ручки и горе мужу, не умеющему уступить достойно, мы владеем миром, они нами.

— И ты говоришь об этом в полный голос? — удивился собеседник, — Знаешь, Антон, посмотрев киноплёнку с твоим разговором, где ты послал Стариновского медведя, я думал, ты не очень умён. — ручка Надежды на моём локте ощутимо дрогнула, девушка явно хотела что-то сказать, но не знала как, — Смел, независим, но … ты одной фразой доказал мою ошибку, браво!

— Плёнка рассылалась Белым Лисом? — я поискал глазами грёбаного старика.

— Он показал нам своего преемника, его право. Заслужить уважение в здешнем обществе, можно только личными поступками, — подкрутил ус собеседник.

— Тадеуш, — ласково проговорил я, в голове зрела идея, — я предлагаю тебе обмен родового лена, наши земли в центральной России на твои земли здесь, мне интересно пока принципиальное согласие, тонкости решим позже.

— Я с удовольствием рассмотрю вопрос, а ты уверен в одобрении сделки Виктором Емельяновичем? — Надя застыла соляным столбиком с выпученными глазками, гусар продолжил, — Раньше Белова звали Бешенный Лис, голова побелела, прозвище поменяли. Только заикнись ему о твоей инициативе, он порвёт, и я не шучу!

Глава клана Друцких, Марек Милошевич зашёл в комнату связи, его побеспокоил родственник из союзного рода, их предки были выходцами из одной семьи, веками Друцкие и Янковские воспринимали себя почти одной семьёй, советовались, помогали, бывало, вместе громили врагов. Свои отношения они не выпячивали, общественность видела политических союзников, не подозревая реальную близость структур и людей их представляющих.

— Марек, что за сонный вид? — поглаживая усы, что было признаком прекрасного настроения, спросил Тадеуш.

— У тебя семь вечера, Тадеуш, напряги свой блистательный ум, и поймёшь, я хочу спать!

— Скоро мы устраним проблему часовых поясов, Марек. Я планирую переехать, меняю своё имущество и земли в Приморье на Белгород с прилегающими землями. Я буду жить практически в Европе! Богатый город, прекрасные дамы, я счастлив друг мой.