До столовой было недалеко – два унылых коридора, два поворота и – вот они- двери в столовую с табличкой вилка-ложка. Ну, хоть что-то я помню, вот этот старинный знак еды, например. Желудок опять свело голодной судорогой. Не только у меня, наверное. В двери столовой все вошли уже с куда большим энтузиазмом, даже немного потолкались. Я слегка приотстала и зашла последней. Мне показалось, или нас когда-то стало еще меньше?

– Та-ак, бойцы, – издевательский голос этого Янцвека (он нас явно пытается вывести из себя), – кушаем ме-е-едленно, все поняли? Одна ложка в двадцать секунд, по сигналу, ясно? Всем ясно?

Я молча киваю головой, говорить сил вот вообще нет. Все вокруг тоже молчат, занимают места за столом.

– Кому станет неясно – выдадим вилку. Будете суп вилкой есть, ха-ха.

Он точно нас за что-то очень не любит и еще и издевается, как будто нам мало чувствовать себя никчемными старыми развалинами…

Блин. За что? Почему? На глаза навернулись слезы и видимость расплылась. Но я все-таки разглядела пустое место у края стола и села.

Вытерла слезы своей ужасной отвратительной старой рукой и огляделась.

Такие же серые стальные стены, светящийся потолок , только один большой стол посередине и мы на скамейках вокруг. М-да, как-то это мало похоже на столовую.

Несмотря на появившуюся некоторую бодрость, мы все молчали, ждали еду. Никто даже ничего спросить не пытался, но общее настроение угрюмой подавленности, казалось, можно было пощупать.

Раздалось легкое поскрипывание. Все повернули головы в сторону приближающейся тележки с баком и стопкой тарелок. Человек в сером, как и остальные, в маске, в очках и с капюшоном на голове, подъехал с ней поближе, стал брать миски, что-то в них наливать и ставить на стол. Рядом клал свернутую салфетку, надеюсь с ложкой внутри.

Передо мной тоже поставил миску. Какая-то зеленовато-белая бурда. Абсолютно никакого запаха я не чувствовала. Впрочем, сейчас мне было всеравно, как и остальным. Мы все дико хотели есть, что угодно, но есть.

Раздался сигнал и противный голос Янцвека – Ложка в 20 секунд, все запомнили?

Я торопливо развернула салфетку чуть подрагивающими руками и зачерпнула ложкой (да, это она оказалась внутри салфетки) непонятную субстанцию. Вкуса никакого не почувствовала, сглотнуть тоже не удалось. Эта полужидкая масса, мне показалось, испарилась-всосалась прямо во рту. Я все-таки сглотнула, но ничего не почувствовала. Хотела зачерпнуть еще, но я вспомнила, что совсем забыла про 20 секунд, их надо было считать, а теперь – как понять сколько прошло? Смотрю на остальных. Может хоть кто-то считал?

Посмотрела – и опустила глаза в миску. Надеюсь, что выгляжу хоть чуть-чуть не так ужасно. Эти плиссированные лица, морщинистые шеи с натянувшимися жилами, вяло полуоткрытые рты со стекающей бело-зеленой массой изо рта у некоторых. Кошмар какой-то. Я уже не говорю об их ужасных руках, держащих ложки – сама такая. Все остальное скрыто серыми хламидами, которые нас заставили надеть возле какого-то стола в коридоре.

– Глотаем, дебилы! – взвизгнул Янцвек. – Ваши внутренние рецепторы еще не разморозились! Просто гло-тай-те! Всем понятно?

Я сглотнула еще раз. Так вот почему я ничего не чувствую. Но…заморозка? Причем тут это? Мы же были в капсулах сна? Я не давала согласие на криосон, да и никто не давал, не сомневаюсь, эта устаревшая технология уже давно себя изжила. Так причем тут заморозка?

Ладно, буду считать, что такая вот канва сна нам предложена… Или не сон это? Такие реальные ощущения… слишком реальные для сна…

Хотя теперь и понятнее становится про 20 секунд на каждую ложку – после разморозки нельзя быстро есть.

Однако, что-то в желудок все-таки попало – я почувствовала, что болезненные судороги стихают.

Пора ли уже брать вторую ложку? Вот как понять – прошло ли уже 20 секунд?

Тут же рявкнула сирена – видимо решили помочь нам убогим, не чувствующим времени. Ладно, хорошо, что хоть так напоминают. Сначала поем, а потом буду разбираться – кто посмел меня заморозить и почему я так постарела. Если… если это – не сон.

А если это все – сон? Извращенцы Высшие придумали новое испытание для студентов?

Смогли внедрить такую долгую реалистичную последовательность восприятия и ощущений…

Нет-нет! Пусть этот ужас будет просто сном! Пусть это будет их уродский экзамен! Тогда выполню задания, так и не могу пока понять какие, проснусь и вернусь в свои 25!

Мне стало легче. Наверное, эта мысль пришла в голову не только мне. Потому что некоторые, я заметила, тоже немного взбодрились и стали поглядывать друг на друга. Подумали то же, что им все снится? Пришли к такому же выводу – во сне чего только не бывает, можно и потерпеть?

Сирена рявкала еще пять раз и… бурда в миске закончилась. Впрочем, голода я больше не ощущала. Да и если это сон, то все ощущения выдуманные, не стоит особо переживать о них. Хотя… Передо мной появился большой бокал с янтарным напитком, я опять почувствовала сильнейшую жажду и стала торопливо глотать прохладную жидкость. Трудно игнорировать жажду, пусть даже и выдуманную.

– Внимание! – опять Янцвек, – выпить надо все полностью, не спеша, но и не тормозя. Вы получили очень ценные пайки, выпить надо все, до капли.

Я стала глотать осторожнее. А утолю ли я жажду напитком из сна, если я хочу пить в реальности? Сильно сомневаюсь. Но… буду действовать по правилам этого сна, наверное это зачем-то надо.

Пью и украдкой поглядываю на остальных. Какие-то мы все странно тихие, молчаливые и безразличные. Почему? Впрочем, замечаю, что некоторые тоже изредка поднимают глаза и с интересом поглядывают на других. Оживаем?

Этот, пусть и виртуальный, прием пищи помог – в глазах все перестало расплываться, и я даже могу разглядеть сидящих напротив людей, точнее – остатков людей, те еще старые развалины. Все-таки так и не пойму смысла в этих уродских аватарках. Зачем?

Напротив сидит одиннадцать человек. С моей стороны, наверное, тоже одиннадцать. Получается нас – всего двадцать две ужасных пародии на людей. Кошмар какой-то.

Так и хочется закричать – Эй, комиссия! Охренели совсем? Зачем вы студентов окунули в старческое дерьмо? Что это за гребаная проверка?

Но я молчу. Как и все. Все сидим, молчим и думаем. Сложно, конечно, что-то обдумывать, когда нечем оперировать. В голове пустота, только несколько фактов здесь и сейчас да кусочки пазлов – воспоминаний болтаются в опустевшем мозгу и – все. Возможно, – пришла мысль, – хотят, чтобы мы почувствовали каково это – пролетевшая в один миг жизнь и никаких воспоминаний? Как это бывает с долго спящими? А на куя? В чем смысл? А сами-то, эти проверяющие пробовали примерить на себя такие вот аватары? Понимают ли они какой это кошмар для нас – внезапно стать немощными стариками? Вряд ли. Наверное, кто-то изобрел новый вид экзамена, а мы просто попались первыми для этого эксперимента…

Странно ощущать, что внутри меня почему-то не бурлит негодование, и протест не рвётся наружу в каких-нибудь действиях. Я внутренне возмущаюсь, конечно, но как-то вяло.

Если это сон – то не имеет значения, как я в нем выгляжу, наверное, а если реальность – то, возможно, нас накачали успокоительными, – думаю. Мне очень не хочется верить, что я такая и есть – тихая и пассивная размазня.

Кстати, а вон тот старикан, второй справа напротив, кажется мне смутно знакомым, нет не чертами лица. Сложно вспомнить молодое знакомое лицо, когда видишь печеное яблоко вместо лица и слезящиеся мутные глаза под лысым черепом. Просто когда смотрю на него, возникает ощущение, как будто у меня какая-то незримая связь есть с ним. Кто он? Еще один быстрый взгляд на него и замечаю табличку – а-семь-восемь, информативненько. В смысле ничего не понятно. Придумали дурацкие номера.