Она засмеялась и Аня следом.

– Ну! Прикинь! Пришло уведомление на телефон: вы не забыли, что у вас завтра день рождения?

– А ты забыла!

– Да! Так что давай завтра приходи ко мне. Заодно увидишь, где я живу.

Аня замолчала. После разговора с мамой она не знала, что делать. Отпрашиваться точно было бессмысленно.

– Подожди, у тебя же завтра? Завтра я могу, да, мама же уедет, и Юры не будет. Да, я могу!

– А ты не можешь отпроситься, что ли? – с подозрением спросила Юна.

– Тут такая история… Знаешь, я при встрече расскажу. Это долго. Приходи лучше ко мне, а там решим.

Они еще немножко поболтали и, довольные, попрощались до завтра. Ане все больше нравилась Юна, и ее непохожесть на других восхищала. Она как из другого мира, но этот мир такой интересный, словно для избранных. Засыпала она с улыбкой, обдумывая предстоящий день. Он должен стать замечательным.

Аня проснулась рано, услышав, как закрывается дверь, и тут же спрыгнула с кровати: на часах было всего начало девятого. Настроение еще с вечера осталось взволнованным, и она побежала приводить себя в порядок. Первое, на что сразу обратила внимание, выйдя из комнаты, стал явный клубничный аромат духов Юны. Принюхалась. Обнюхала куртки в коридоре и даже шарфы на верхних полках шкафа – аромат окутал все и сразу. В ванной он усилился, но никакого разлитого флакона духов не было, как и следов пребывания Юны, естественно. Только на кухне она обнаружила истинную причину этого волшебства: оставленный на столе только что испеченный пирог с клубничным вареньем, припыленный сахарной пудрой.

Если посмотреть в словарь мамы Ани, то еда стоит напротив слова «извини». В их семье так принято просить прощения: полностью игнорировать любые проблемы и делать вид, что все в порядке. Аню это раздражало, но сопротивляться любимому пирогу было выше ее сил.

Завтракать Аня любила в тишине, переключая каналы старого пузатого телевизора без звука. На столе, стене и даже экране остались грязные узоры от взбитого теста, которые мама не успела или не хотела очистить. «Мне семнадцать, я не хочу вот так проводить время», – вертелось в голове у Ани. Она снова перенеслась в фэнтези-вселенную, но не далекую, а очень близкую – в вечер дня рождения подруги.

Подарок должен быть особенным и запоминающимся, но ей не с чем было сравнивать. Взрослые дарили всегда что-то полезное, а не то, что она хотела или о чем мечтала. Денег на что-то дорогое у нее не было, поэтому Аня решила нарисовать комикс и оформить все в виде книги. Как все сделать правильно, она не знала, но о процессе догадывалась: сложить лист пополам, повторить это несколько раз, а потом иголкой с ниткой сшить их между собой, чтобы образовалась пухлая аккуратная стопочка. «Справлюсь», – думала Аня. Отрезав еще два больших куска от пирога, она вернулась в комнату и стала заниматься подарком.

Через шесть часов все было почти готово: осталось нарисовать обложку. С этим возникли трудности – выразить мысли в одном коротком слове или образе оказалось невозможно. Что написать? С днем рождения? Это слишком банально. Поздравляю? То же самое. Аня смотрела на листы бумаги, сшитые красной толстой шерстяной ниткой, и ничего не делала. Она боялась все испортить одним неловким движением. И тогда пришлось бы все переделывать, а времени на ошибки и на их исправление нет. Она откинулась на спинку стула, вытянула ноги и руки, как это любила делать Юна, и уставилась в потолок.

Чуть больше года назад в углу образовалась еле заметная трещина. Скорее всего, из-за перепада погоды отошла штукатурка, но выглядела она, как граница, разделяющая потолок и стены. Аня представила, что вдоль этой границы ведутся бои за территорию, и ни одна из сторон не намерена сдаваться. Вот только кто с кем воюет она не знала. В ее фантазиях это были бестелесные звездочки, очень похожие друг на друга. Аня вдруг осознала, что теперь их с Юной жизнь тоже будет такой пограничной – с борьбой за выживание и надеждой на новую спокойную жизнь, когда они станут совершеннолетними.

Рука дернулась и будто ведомая иной силой начала прорисовывать на белой бумаге эскиз: две девушки с распущенными волосами стояли на фоне разрушенного дома, держась за руки. Аня успела все сделать вовремя, убрать следы подготовки и спрятать подарок, когда в дверь позвонили.

– С днем рождения! – Аня широко расставила руки, сгребая в охапку растерянную подругу. Она явно не ожидала такой радости и застыла, как робот без нужной команды.

– Теперь, моя голова пустая, проходи скорее, давай сюда, – она дала подруге свои тапочки. Юна что-то пробурчала на счет этого, но Аня уже не слышала.

– Ты одна?

– Да! – радостно ответила Аня.

Наверное, Юна бы понравилась маме. Зря она так говорила про человека, которого даже никогда не видела.

– А что у тебя случилось?

– Давай не сейчас, это сложно.

– Окей… а тут довольно уютно, – соврала Юна, разглядывая картину в коридоре, – купили?

– Не, нарисовала. Еще давно, маме когда-то подарила, а ей не понравилось, и она вон там все время ее прятала.

– Странная у тебя семья, и картина тоже немного.

– Странная?

– Оригинальная, я бы сказала. Очень похоже на Ван Гога, но не явно, и Мунка, на его знаменитую работу, – она показала «Крик», приложив руки к лицу.

– Не придумывай, куда мне до них.

– Ань, ты опять за свое.

– Да ну, не надо.

– Я знаю, что рисование иногда помогает рассказать то, о чем человек думает, но не может выразить вслух. Как писатели, например, которые становятся откровенными через персонажей, – Юна произнесла это с некоторой отстраненностью, будто ей нет никакого дела и разговор наскучил, хотя на самом деле все было наоборот. – У тебя явно вот в этой картине есть смысл и манифест, ты что-то хочешь сказать.

– Придумаешь еще.

– Я не верю, что это просто картина, – Аня все еще изучала рисунок, стараясь найти смысл.

– Ну а что ты в ней видишь?

– Это сложно. Как если бы человек говорил сразу на двух языках, так и в картине есть контекст и подтекст. Явный смысл и тайный. Вроде простая женщина в парке, но одна ее сторона яркая и солнечная, а вторая темная. Ну, прям как инь и ян.

– И что все это значит?

Юна сложила руки на груди и сделала шаг назад, не переставая рассматривать картину. Она как коллекционер в галерее, готовый вот-вот заключить сделку по покупке произведения искусства.

– Мне кажется, что автор этой картины живет в двух мирах и не знает, кто он на самом деле.

– Хорошо, что ты не искусствовед, а то было бы неловко.

Шутка не получилась, но обе засмеялись, чтобы сменить тему.

– Пошли, я тебе приготовила подарок, – Аня потянула Юну за руку и провела по коридору в свою маленькую комнату. Тут все еще был небольшой бардак, который она не успела разобрать. Стул, на который хотела сесть Юна, оброс вещами и выглядел, как вешалка. Аня сгребла все и спрятала в большой шкаф с выгоревшими скрипучими дверцами.

– Я бы никогда не смогла жить в таком хаосе, уж прости, я люблю порядок, обожаю переставлять мебель, я бы тут все переделала!

– Я бы тоже, но только не могу ничего трогать.

– Ну ладно, хотя… Так что там за подарок? – Юна закрыла глаза и выставила вперед руки, ожидая, что ей сейчас вручат что-то большое. Аня немного растерялась, открыла ящик, в котором хранился комикс, но не взяла в руки – не хотелось отдавать просто так.

– Знаешь, а давай поиграем. Угадай, что я тебе приготовила! Задавай вопросы, а я буду отвечать только да или нет. Поехали! – она закрыла ящик и повернулась обратно к Юне.

– Мне теперь надо еще заслужить свой подарок? Но это нечестно, – она капризничала, как ребенок, уперла руки в боки и надула губы, – не хотю!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.