© Росмэн, 2022

© Эрик Гарднер, 2022

Этого гнома семья Веришей купила на рождественской распродаже в новом торговом центре Клонмела. Отец семейства долго смотрел на человечка, ходил вокруг него. Всматривался в добродушное лицо, умные карие глаза.

– Отличный гном, сэр, – заметил торговый консультант и доверительным тоном тихо добавил: – Покупайте, не раздумывайте долго. К нему тут многие приценивались.

– Лицензия?

– Конечно, имеется! Как же без нее?

– Если проблемы возникнут?

– Сразу звоните в магическую полицию. Но их не будет, сэр. Этот гном сменил уже десять хозяев. Честно отрабатывал по договору у каждого по два года. Выстраивал к концу срока идеальное домашнее хозяйство. К договору приложены копии рекомендаций с самыми положительными оценками!

– А без аквариума никак нельзя? – спросил мистер Вериш.

– Увы, это его увлечение. Сами знаете, при том что девяносто процентов времени гном посвящает домашнему хозяйству, десять он посвящает себе. И ограничивать его в этом по закону нельзя. В договоре все это прописано. У многих, кстати, аллергия на рыб, скорее надуманная, чем настоящая. Иначе бы он был продан еще до Рождества.

Мистер Вериш подозрительно потянул носом, склонившись к аквариуму.

– Что вы, что вы! – воскликнул консультант. – Они же такие чистюли! От рыб никакого запаха – ни тиной, ни застоявшейся водой не пахнет. Вообще ничем. Да у вас и дети в семье – им это интересно будет.

Вериш еще раз прочел полученный от консультанта договор, задумчиво потер подбородок и кивнул.

– С удачной покупкой, сэр!

Консультант раскрыл алый бархатный мешочек, куда прыгнул гном, затянул золотистый шнурок и вручил Мику, немного растерянно стоявшему около отца. Я же, схоронившийся в тени соседнего прилавка, с завистью провожал глазами аквариум, вскоре скрывшийся в коробке и подарочной оберточной бумаге.

– Мик, привет! – я оказался рядом, хлопнул приятеля по плечу и тут же встретился с недовольным взглядом его отца. – Добрый день, мистер Вериш.

– И вам доброго дня, сэр. Я вижу, у вас наконец появились манеры.

Микки мучительно покраснел, бросил на отца укоризненный взгляд.

– Ждем тебя в машине, Майкл, – холодно обронил мистер Вериш. – Не задерживайся.

Даже подвезти не предложил, напыщенный гусь, а ведь мы соседи. Ушел, а Мик посмотрел на меня, держа в руке за крученый шелковый шнурок мешочек с приобретением.

– Я видел, вы гнома купили, – заметил я. – И аквариум. Можно прийти посмотреть?

– Можно. Только лучше когда отца дома не будет. Тебе нравится?

– Я бы сам купил, если бы… Отец не разрешает.

– Почему? – удивился Мик.

– Считает, что домашние дела мы должны делать сами. Это укрепляет семью… – отозвался я с унынием. Кого может прельщать домашняя рутина вроде мытья посуды или стирки?

– Твоя сестра могла бы тебе хоть рубашки гладить! – со смехом заметил Микки. – Где же тут сплоченная семья?

– В другой жизни, наверное, – я улыбнулся в ответ. – Вечером выйдешь гулять?

– Не знаю, если отпустят.

– Твой старик что-то совсем из тебя домашнего арестанта сделал.

Микки пожал плечами.

– Уроков много последнее время задают…

– Сэр, у вас все в порядке?

На лице Мика отразилось удивление. Я обернулся и увидел сержанта магической полиции. В руке его слабо пискнул датчик.

– Все в порядке, конечно, – спешно отозвался Микки и показал полицейскому мешочек. – Мы купили домашнего гнома. Это от него…

На лице полицейского отразился скепсис. Приборчик его был обращен в мою сторону.

– Руари Конмэл? – спросил он.

– Сержант, вам не кажется, что вы перегибаете палку… сэр? – отозвался я тихо, и мои глаза недобро сощурились.

Бог знает, что теперь подумает про меня Микки. Его отец и так терпеть меня не может, всякий раз выговаривая Майку, что тот связался с малолетним преступником, по которому колония для несовершеннолетних давно уже плачет.

– Это мой сосед, сэр, – дрогнувшим голосом произнес Микки. – Мы живем в соседних домах.

– У вас документы есть, сэр?

Микки, дрожа от унижения, достал пластиковую карточку, удостоверяющую личность. Пискнул датчик, прочитав чип. Полицейский протянул документ обратно.

– Прошу прощения, сэр. И будьте осторожны. Тут на рынке хватает всякой шушеры.

И, многозначительно поглядев на меня, ушел. Мик обратил ко мне обалделый взгляд.

– Как он твое имя узнал? – зашептал он. – Он ведь…

– Мик, слушай, давай завтра, ладно? А то тебя отец уже заждался, – я хлопнул его по плечу и спешно ретировался.

Вот влип так влип!

Микки ушел. Я проследил, как он сел в машину. Мистер Вериш внимательно посмотрел на сына, что-то спросил. Майк быстро ответил и уставился в окно. Я вернулся на рынок, чтобы купить себе на скопленную мелочь имбирных леденцов и рождественской карамели со вкусом верескового меда. Шел по темным переулкам, выбирая короткую дорогу до дома, грыз конфетки и думал об аквариуме.

Все последние три дня я только и пропадал на рынке, едва приметил там домашнего гнома и его коллекцию рыб. И где он столько раздобыл? Наверное, прежние гномьи хозяева были так довольны его работой, что щедро приплачивали ему. Вдыхая сырой промозглый воздух, я с тоской думал о дальних странах, о теплых лесах и реках, в которых водилась вся эта красота. Вот бы добраться туда! Но наша семья летом даже на берег моря не могла себе позволить выбраться, даром что тот находился всего в двадцати милях от города. Не говоря уже о том, чтобы добраться до континента.

Впрочем, одна рыбка у меня жила. В большой жестяной банке, в мутной зеленоватой воде. В таких условиях она должна была давно сдохнуть. Но жила и даже немного подросла. Может быть, потому, что я ее хорошо кормил. Тоже жительница той далекой экваториальной реки. Какой-то богатый идиот год назад вылил содержимое своего аквариума в унитаз, когда вышел закон, запрещающий держать в доме опасных животных. Рыбок этих потом нашли в нашей реке Шур. Плавающих кверху пузом. Там-то я и свой экземпляр и поймал, причем в полном здравии. Но что одна моя невзрачная зубастая по сравнению с изумительным собранием домового гнома?

Я вышел из темных переулков в ярко освещенный район Прайор-Парка. Богатые каменные особняки, идеальные, мокрые от мороси газоны и цветники, тронутые красками осени фигурно подстриженные кусты и деревья. Свернул на Эйр-Хилл, прошел мимо такого же благополучного на вид дома Веришей, оказался у своего. Я прошел по гравиевой дорожке, засыпанной прелыми листьями и хвоей с облетевшей лиственницы. Дом у нас был старый, со всех сторон укрытый от чужих взглядов многовековыми деревьями и кустарником. Серый камень приобрел зеленоватый оттенок из-за мха и лишайника. На крыше росла трава. Деревянные рамы давно потемнели от сырости и времени. В окнах, матовых от многолетней пыли, приглушено горел свет. Открыл отец.

– Ну-ка дыхни, – потребовал он, уловив запах имбиря. – Опять виски пил?

– Нет, – я сморщился, но выполнил приказ. – Заглядывал на рождественскую ярмарку.

– Конфеты грыз? – в дверях кухни, уперев руки в бока, стояла моя мать. Ее это, кажется, еще больше огорчило, чем если бы отец оказался прав насчет спиртного. – Ты бы лучше зубы поберег. Еще пригодятся, Руари.

– Лиадан!

На лице отца было написано возмущение.

– А что, Мак, скоро нас так законами прижмут, что выхода иного не будет, – мрачно заметила мать и кивнула на трех крыс, которых я за хвосты держал в руке. – Если уж маленьких зубастых рыбок запретили, то что говорить о «рыбе» покрупнее?

Отец тем временем продолжал меня изучать.

– Опять с соседским парнем общался? Когда Микки узнает, Руари… А он когда-нибудь узнает, – отец покачал головой. – Сколько раз я тебя предупреждал?