Я потянул за ручку ящичка, вытянул его полностью. Затем нажал на углы панели внутри, открывая тайную нишу. Клад находился в синем бархатном, довольно объемном мешочке. Я протянул руку к нему и застыл. В монетах тоже чувствовалась магия. Дыхание перехватило, и я невольно попятился. От клада веяло давней многовековой ненавистью и смертью. Я подумал, что, возможно, на монетах лежит какое-то проклятие. И в то же время почему-то был уверен, что, если возьмусь за ткань, мне ничего от них не будет. Главное, не открывать и не прикасаться. И не смотреть. Я огляделся. Взгляд наткнулся на небольшой старый саквояж. Я вытряхнул из него старые газеты, перчатки и складной зонт. Ухватил мешок за край, забросил быстрым движением в саквояж. Руку обожгло, словно я провел ею по зарослям крапивы. Я захлопнул саквояж, думая, что, если потороплюсь, успею на ближайший поезд до Клонмела, а значит, быстрее избавлюсь от этого чертового клада.

Но тут нога вдруг запнулась за вытертый пыльный ковер, и я грохнулся на пол. Саквояж по инерции пролетел еще шесть футов, впечатался в стену, раскрылся. Мешочек порвался, из него серебряным потоком брызнули монеты. Часть упала на ковер, а часть, со звоном подскакивая по паркету, разлетелась по всей комнате. Она из них свалилась у меня перед самым носом, кружась на месте. Волосы встали дыбом, и мне захотелось бежать отсюда со всех ног. Кожу на лице начало покалывать, как недавно руку. Пятясь, я спешно отполз от рассыпавшегося клада, вскочил на ноги, сбежал вниз по лестнице.

У входной двери я остановился, так и не взявшись за ручку. Развернулся. Паника отступила так же внезапно, как и появилась, а способность соображать вернулась. Я прошел на кухню. Нашел в шкафу неплохие запасы коллекционного вина. Видимо, тут жил эстет типа одного моего знакомого мага. Вино я проигнорировал, достал одинокую бутылку какого-то травяного бальзама, налил в себе в стакан. Пахло пробирающе. На вкус было еще хуже. Я выпил и опустился на одинокий табурет. Что-то тут не складывалось.

А потом меня вдруг осенило. Монеты были не просто серебряными, в них явно чувствовалась магия, направленная против оборотней. Я проклинал заказчика и Магру, которая его прислала, последними словами. Надо же было до такого додуматься, чтобы поручить это мне! Но потом я подумал, что, возможно, об этой особенности заказчику известно не было. И маг был уверен, что я не обману, лишь потому, что монеты были из серебра. Эта версия еще как-то логически все объясняла. А другой я не находил. Я выпил еще бальзама и решил, что надо уже что-то делать.

Первым делом я отыскал на кухне щипцы, которыми доставали горячие булочки из духового шкафа. Они вполне годились для сбора монет. В другой комнате в шкафу я нашел иголку и нитки и вернулся в спальню. Аккуратно зашил порвавшийся мешок. В конце концов, я давно уже наловчился ставить на своей одежде заплаты, так что мешок из-под монет после починки стал выглядеть как новенький. Следом щипцами я собрал монеты. Волосы снова встали дыбом, накатила паника, но я преодолел себя и забросил их все в мешочек, успев разглядеть, что на аверсе стоит римская цифра LV, а на реверсе выбит крест. Всего монет было сто тридцать семь, и весил клад около восьми фунтов. Я завязал мешок, положил в саквояж и вышел из дома.

В Клонмеле я сам не понял, что меня дернуло, но вместо изначального плана немедленно идти к заказчику и отдать проклятое серебро я пришел к Сиду. Пока тот был занят с клиентами, я спустился в погреб, извлек несколько монет и спрятал их в старом рассохшемся бочонке, который убрал на одну и самых высоких полок, чтобы ни Сиду, ни его супруге было дотуда не дотянутся. Через полчаса я уже передавал клад заказчику.

– Знал бы, что там, в жизни бы не взялся за это дело, – с омерзением произнес я. – Забирайте быстрее, мне надо в ванну смыть с себя эту дрянь. Сиду занесите потом остальную сумму, сейчас ждать не буду.

Заказчик только поухмылялся, а я поплелся домой. Внутри остался какой-то неприятный осадок. Было странное чувство, что я сделал что-то, чего не должен был делать.

– Да пропади оно пропадом! – ругнулся я и остановился.

Скользнул взглядом по супермаркету, мимо которого проходил, и через стеклянные двери увидел старшего из сыновей знакомого мага – Брайана О’Шэнона, моего ровесника. Тот как раз на кассе покупал себе сигареты. Он сделал какой-то незаметный жест, и продавщица, не глядя, пробила ему чек. Я зашел внутрь. Брайан, довольный, что мелкая манипуляция с магией позволила ему купить запретный товар, шагнул в сторону выхода и встретился со мной взглядом. Лицо его прежнюю радость утратило.

– Магией пользуешься незаконно, – констатировал я.

– Руари, ты же никому не скажешь?

– Кому? Отцу твоему, что ли? Тебе вообще повезло, что я увидел, а не сам знаешь кто.

Брайан испуганно повертел головой во все стороны.

– Хочешь, я тебе тоже куплю, если надо?

Я глянул на него с сомнением.

– Мне виски нужен. Восемнадцатилетний «Джеймсон».

Глаза у Брайана округлились.

– Слушай, я не смогу. Одно дело отвести глаза одной кассирше и другое – тащить бутылку через весь супермаркет…

Дело тут, скорее, было в цене. Но я посчитал, что он выкрутился.

– Учись.

Я ушел в сторону прилавков, ощущая его явное желание смыться отсюда. Найдя нужную бутылку, я вернулся обратно, минуя кассу без всяких заклятий. Глаза у Брайана стали совсем ошалевшие.

– Ты платить не собираешься?

– Нет. Я же не такой богач, как ты. Пошли.

Выйдя из супермаркета, Брайан нервно распечатал пачку с сигаретами, протянул мне. Мы зашагали на запад по шоссе, к центру Клонмела. Футов через триста я резко остановился. Брайан, едва не споткнувшись, глянул на меня почти испуганно.

– Ты же на машине приехал. Что, мистер О’Шэннон наложил заклинание на твой джип покруче, чем ты на кассиршу?

Брайан смешался.

– Тоже видел?

– Видел, и не в первый раз. Как ты уговорил отца купить тебе машину задолго до совершеннолетия?

Брайан только развел руками.

– И что – ни магическая полиция, ни датчики магии не секут?

– Нет.

– Круто! Иди уже.

Брайан глянул в сторону стоянки.

– Тебя подвезти?

– Нет.

Я поднял ворот пиджака. С гор задул пронизывающий ветер, несший морось. Брайан уходить не торопился, топтался на месте.

– Руари, послушай, я несколько раз видел тебя со своим отцом.

– И?

– Он всегда советовал держаться подальше от тебя и от вашей семьи. Но я же вижу, у него какие-то дела с тобой?

– Может быть, просто кто-то не дорос до серьезных дел? – поинтересовался я в ответ. – Даже если кому-то и доверили ключи от крутой тачки.

Брайана это, конечно, не могло не задеть.

– Зря ты так думаешь. Есть одно дело. Приходи сегодня в одиннадцать вечера на кладбище Святого Патрика.

– И что там будет?

– Придешь – узнаешь. Придешь?

– Приду.

– Руари… Черт, если бы я знал, то заплатил бы.

– Да я не украл, расслабься. Хозяин магазина со мной так расплачивается.

– За что? – удивился Брайан.

– За крыс.

Я хищно усмехнулся, а на лице Брайана промелькнуло отвращение. Наверное, уже жалел, что связался со мной. Попятившись, он неловко махнул рукой, прощаясь, потом развернулся и быстро зашагал прочь. Я еще минуту смотрел ему вслед, потом щелкнул по окурку, и тот рассыпался золотистыми искрами. Черный джип Брайана пронесся мимо. Сунув руки в карманы, я направился домой.

Ночная Дэвис-роуд казалась только что нарисованным акварельным полотном. На черный, мокрый после ливня асфальт ложился золотистый свет уличных фонарей, мягкий и размытый в поднявшейся влажной дымке. Изредка проезжала поздняя машина и тут же исчезала в тумане, ненадолго оставляя в нем алый след задних фар – горящий взгляд болотного чудища. В лицо задул юго-восточный ветер, принесший смесь запахов с болот и вересковых пустошей. Но все это перекрыл насыщенный, тяжелый и грубый запах с кладбища Святого Патрика. Белесые завитки закручивались под порывами ветра, отступали с холма, стекали белыми ручейками в низину к реке, обнажая серые и черные надгробия.