Она бросает на меня злобный взгляд.

– Он вернет вас, вот увидите. Вопрос только в том, сколько сил и времени это займет. Но он найдет способ.

Анфиса добавляет во взгляд пренебрежение. Словно она профессор, а перед ней выделывается отстающий ученик, которого взяли на курс из жалости. Она постукивает пальцем по столу, а потом разворачивается и покидает кабинет.

Отлично.

Все по-прежнему отлично.

Да так, что выть хочется.

Ее угрозы действуют помимо моей воли. Я чувствую, как за мгновение все силы покидают меня. Как по щелчку бетонной стеной наваливается усталость. И даже не усталость, а безысходность… Я переживаю со вчерашнего вечера, сперва из-за Артура, теперь вот добавилось давление босса. Мои слова внезапно потеряли всякую важность, я раз за разом говорю “нет”, но всем вокруг плевать.

Я закидываю сумку на плечо и иду на выход.

На первый этаж спускаюсь без приключений, что уже достижение. Моя машина стоит в другом месте. Сегодня я припарковалась на противоположной стороне. Глупость, конечно, но после истории с цветами было не по себе заруливать в прежний карман.

Я издалека приглядываюсь к своему седану. Сердце делает пару мощных толчков, вкачивая дозу адреналина в кровоток. Я подхожу ближе и выдыхаю с облегчением.

Салон пуст.

Ни бутончика, слава богу.

Коробок с конфетами или духов тоже нет.

Просто праздник какой-то!

Я чуть ли не подмигиваю в камеру видеонаблюдения на радостях. Бросить машину точно под ней оказалось неплохой идеей. Я сажусь за руль и завожу мотор. Перед дорогой заглядываю в профессиональный чат. Я описала там свою ситуацию с вышедшим из-под контроля пациентом, чтобы получить дельные советы. Я записываю контакты, которые могут пригодиться, и попутно проверяю другие сообщения.

Артур успокоился в 13.56.

С обеда ни одного нового комплимента или шантажа.

Может, отпустило?

В любом случае сейчас спокойнее, чем вчера. Я закончила пораньше, так что стемнеть не успело. И вечерних пробок нет. Я настраиваюсь на позитивное мышление, отмечая положительные моменты. Вспоминаю, что у меня закончился кофе для турки, и заезжаю в продуктовый рядом с домом. На полках, как всегда, нет моей любимой фирмы. Приходится выбирать между двумя вариантами похуже.

Еще я прихватываю йогурты с шоколадными хлопьями. Они всегда стоят в моем в холодильнике на случай приступа утренней лени. Бывает такое настроение, что готовить совершенно не хочется. Я вообще, когда живу одна, игнорирую плиту по полной программе. Я из тех людей, которые любят готовить для кого-то, а не для себя.

Когда выхожу из магазина, замечаю высокого мужчину. Он проходит мимо моей машины и почему-то привлекает взгляд.

Хотя почему?

Статные мужчины со спортивной брутальной внешностью напрашиваются на женское внимание. Это происходит на грани рефлекса.

«Вот и Макарова так избаловали», – тут же вспыхивает в мозгу.

Он не такой крупный и раскачанный, но зато у него огромный кошелек. Вокруг него вьются покладистые малышки двадцать четыре на семь. Он давно потерял ориентиры нормального общения, живет в своем мире с циничными правилами и даже не замечает, где хамит, а где переходит грань.

А где дает пустые надежды.

Да уж, недолго я радовалась крутой работе. Даже ни одной фотки не сделала в собственном кабинете и не побывала в спортивном зале при офисе, а там даже бассейн есть.

Я усмехаюсь своим загонам. Позитивное мышление продержалось недолго, стоило чуть отвлечься, как я вернулась к Макарову и увольнению.

Отлично, Ира.

Я поворачиваю к своему дому. Иду по бетонной дорожке, решая обогнуть здание, чтобы чуть прогуляться и зайти в подъезд с другой стороны. Рядом с ним меня как раз поджидает новый сюрприз. Я поднимаюсь на первую ступеньку и улавливаю движение сбоку.

– Ирина, – мужской голос раздается точно в тот момент, когда я порывисто оборачиваюсь. – Только не пугайтесь…

Его предложение идет лесом.

Потому что рядом с ним возникает тот брутал, который привлек мое внимание перед магазином. Они похожи как братья. Один типаж на двоих, а именно – выживу в любой горячей точке мира, не вынимая зубочистку изо рта.

– Меня зовут Станислав, я из службы безопасности господина Макарова.

– Ох, боже…

– Нас послали проверить все на всякий случай. Мы можем войти в вашу квартиру?

– Что?

– Мы не стали вскрывать. Решили вас дождаться.

Час от часу не легче. Я смотрю на него круглыми от изумления глазами и даже пару раз моргаю, словно надеюсь, что он исчезнет как мираж.

– Я ничего не понимаю…

– Просто дайте ключи. – Он протягивает широченную ладонь. – Мы взглянем и уйдем, если всё спокойно.

– Зачем вообще что-то проверять?

– У меня приказ. – Мужчина пожимает плечами. – Я не вдаюсь в подробности.

– А я вдаюсь. Особенно когда двое незнакомых мужчин навязываются в гости. Я даже иногда в полицию звоню в таких случаях.

– Нас не двое, а пятеро. Остальные в машине.

– Еще лучше.

Станислав вдруг поднимается на мою ступеньку. Надвигается, придавливая богатырским ростом, и смотрит на меня как на несмышленого капризного ребенка.

– Ирина, это в ваших же интересах, – добавляет он неожиданно мягко. – Мои парни смотрели камеры, днем приезжал подозрительный мини-фургон. Вы живете одна, зачем вам рисковать?

– Откуда вы знаете, что я живу одна?

– Работа такая.

Он встряхивает ладонью, все еще ожидая ключей.

– Ну, Ирина? Быстрее согласитесь, быстрее я исчезну с ваших глаз.

Упоминание подозрительного мини-фургона действует на меня. Я не горю желанием подыгрывать Макарову, но идти одной в квартиру после слов охранника не по себе.

Я обреченно киваю.

– Ключи не дам, я сама открою дверь.

– Хорошо, – Станислав недоволен, но идёт на уступки.

Он чуть поворачивает корпус и делает знак рукой. К нам подходит ещё один парень в чёрной куртке. Этой занимательной компанией мы и входим в подъезд. Потом поднимаемся на шестой этаж и идём к моей двери.

– Только замки щёлкните, а саму дверь не открывайте, – произносит охранник и кладёт ладонь на ручку.

– Вы мастерски нагоняете жути, – сообщаю ему, а сама перехожу на шёпот.

Я же говорю – мастерски!

Я напряглась от одного их вида. Все трое мужчин заметно собрались и выглядят так, будто им предстоит штурм укреплённого здания. В общем, я не против ничего не открывать. Пусть мальчики идут первыми, женская эмансипация вообще штука эластичная и податливая: вот есть, а вот и затаилась до лучших времен.

Я поворачиваю оба замка и отхожу в сторону. Станислав сразу распахивает дверь и перешагивает порог, его напарники следом. Я же отключаю все способы восприятия, кроме слуха. Даже глаза прикрываю, вслушиваясь в каждый шаг и шорох.

Только сердце мешает. Оно выстукивает мощный учащенный ритм.

– Ирина, – кто-то из охраны зовёт меня.

А через секунду из-за двери показывается хмурое лицо Станислава.

– Можно входить, – кивает он. – Только не кричите.

Не кричите?

А есть повод?

– Вы точно работаете в охране, Станислав? Вы не успокаиваете, а заставляете нервничать.

– Вы в полной безопасности сейчас. Так лучше?

– Лучше, – цежу.

Он пропускает меня внутрь квартиры, и я сразу улавливаю посторонний запах. В первое мгновение я теряюсь, не понимая, что это… Что-то до боли знакомое, привычное…

Свечи.

Подсказка стоит прямо на полу. Тропинка из ароматических свечек начинается в коридоре и выводит в гостиную. Большинство потухли, но некоторые играют желтыми огоньками. Рассеивают мягкий свет вместе со сладким ванильным ароматом.

И они повсюду. На полу, на столе, на кухонной столешнице… У меня схватывает горло от крика, который безумно просится наружу. Это так жутко и нереально. Как в фильме.

Я переступаю с ноги на ногу, чтобы не задеть стеклянные подсвечники, и утопаю ботинком в лепестках роз. Их тоже много. Они рассыпаны щедрой рукой вокруг обеденного стола, образуя сердечко.