И я задумался. Информация, которая на меня свалилась, заставила умерить свой восторг от такого поворота моего существования в послесмертии. Судя по всему, режим PvP[4] на Арене распространён, и при этом только сто перерождений, плюс потери во время смерти шмота, пух, да ещё и культурный уровень жизни в игре соответствует поздней античности – началу средневековья. Где, блин, мой пипифакс?!

– Слушай, это не вопрос по игре. А как тебя зовут? А то как-то неудобно общаться.

– Меня не зовут, я сам к новичкам подхожу. Шучу. Мой ник в игре – Вятич. Так и зови, – парень задорно улыбнулся и протянул мне руку.

– Мы вятские – робяты хватские. Столько семеро не заработают, сколько один пропьет, – пожимая руку, произнёс я.

– Ты чё, из Кирова? – удивлённо спросил Вятич.

– Соседи. Нижегородские мы.

– За двадцать лет первый раз почти земляка встретил. У меня жена здесь, в игре, из Владимира.

Теперь удивился уже я и спросил:

– А что, здесь игроки женятся? По-настоящему?

– Ай! Да и хрен с ним, с заработком! Не каждый год, а то и десятилетия почти земляк попадается. Хотя тут любой русский земляком будет. В общем, слушай мою историю, почти без купюр.

Вятич сел рядом со мной на лавку и продолжил тихим голосом:

– Я попал на Арену двадцать лет назад, почти в самом начале игры. В прошлой жизни был журналистом, вёл в городской газете колонку новостей. Умер не сам, а был сбит грузовиком на остановке. Когда ознакомился с условиями игры, потеряв при этом три жизни, понял, что идти за сотым уровнем, круша всё и всех, не хочу. Не моё это. Я даже в армии не служил. Плоскостопие, – игрок невесело усмехнулся. – А уж когда узнал, что здесь обладатель модифицированного тела легко может прожить двести лет, стал искать безопасные способы зарабатывания денег для жизни. Так я стал в этой Нулёвке первым рассказчиком. Тем, кто вводит новых игроков в условия игры, получая за это плату. Тем же самым занимаются НИПы, но у них…

– Извини, Вятич, но ты обмолвился, что расскажешь про неписей.

– Неигровые персонажи в этой игре – это осужденные за преступления граждане Звёздного союза. За участие в игре им срок в два раза уменьшают. А относятся они к игрокам как к искусственным куклам. Мы для них не люди, а механизмы. – Вятич посмотрел на меня и грустно улыбнулся. – Кстати, за убийство НИПа игрока сразу уничтожают окончательно. Ну и можешь представить, как неписи к нам относятся.

– Полный беспредел?! – поинтересовался я.

– Это тоже есть. Но в большей степени презрительно. И особого желания общаться с нами не имеют. Вот я да некоторые другие игроки этим и пользуемся. НИПам про пропитание думать не надо. Их Союз полностью содержит, пускай и на уровне заключённых. Но для игроков такой уровень содержания покажется раем. Если видишь нормальное сооружение, значит, это принадлежит неписям.

– Ты не рассказал, как пользуетесь этими заключёнными? – вновь перебил я Вятича.

– А-а-й! Моя беда, люблю поговорить. Всё-таки бывший журналист. Так вот, некоторым игрокам удается договориться с не совсем свободными гражданами выполнять их функции. Я рассказываю за НИПа, который здесь отвечает за первичное обучение, историю Арены, её правила и настраиваю игрокам интерфейс. За это мне перепадает пятьдесят процентов от собранных с игроков денег.

– Не очень-то и много, на мой взгляд, – задумчиво произнёс я.

– Достаточно, Дед. Нас, рассказчиков, в Нулёвке восемь человек. И всем клиентов на более или менее сносную жизнь хватает. Вон, посмотри, – мой учитель махнул рукой.

Направив свой взгляд в сторону, указанную Вятичем, увидел ещё одну лавку, на которой сидел босоногий игрок, а напротив него стоял игрок в кожаной обувке, с ножом на поясе и что-то увлечённо рассказывал.

– Кроме нас, рассказчиков-учителей, в деревне ещё пять игроков кузнецов-оружейников, трое портных, один ювелир и восемь алхимиков. Ещё два игрока содержат корчмы, трое – лавки-магазины, двое – забегаловки. За двадцать лет, конечно, очень мало. Но… Чтобы остаться в поселении, надо сначала ремесло от игры получить и выкупить у игры договор за пять золотых. Трудно, но можно.

Услышав сумму в пять золотых, я удивлённо присвистнул, а потом поинтересовался:

– И все остальные тоже по пятьдесят процентов дохода неписям отдают?

– Точно не скажу. Такой информацией, как правило, не делятся. Это я сегодня расслабился, встретив впервые за двадцать лет игры почти зёму. А так, бесплатный совет – никому в игре не доверяй. Даже мне. – Вятич отвернулся, передёрнул плечами и продолжил: – Этот совет запомни. Кстати, из России игроков очень мало приходит. С Земли больше всего китайцев и других азиатов появляется, потом негры идут, метисы, латиносы, европейцы на последнем месте.

– А как же народ общается? – удивился я.

– Дед, а ты на каком языке сейчас говоришь? – задал вопрос Вятич и весело рассмеялся.

Я же застыл. Потом выругался, пытаясь понять, какие слова я произнёс.

– Не старайся, Дед. Это общесоюзный язык. В игре все на нём говорят. Так что тебя и оборотень, и сирена поймут.

– Понятно, хотя ничего не понятно. – Я сделал паузу, собираясь с мыслями. – Вятич, так получается, НИПы в этой деревне – заключённые с Земли. Как такое может быть?!

– Увы, Дед. Земля – это занюханная планета на окраине Галактики. Её хоть и приняли в Союз, но как сырьевую базу. А так, люди есть ещё на четырёх планетах Союза. Уровень развития этих цивилизаций намного выше, чем на Земле. В человеческом секторе НИПы с этих планет. В нашей Нулёвке они все с планеты Славомир. Более или менее нормальные неписи. Если про них можно так говорить, – Вятич усмехнулся. – Зато земляне ценятся на Арене как безбашенные бойцы. Из последних десяти соток четверо были землянами. Кстати, в Пятёрке уже можно будет встретиться с представителями других человеческих планет, в этой Нулёвке все игроки – земляне.

В это время лавка, на которой мы сидели, завибрировала.

– Дед, быстро освобождаем скамейку! – Вятич вскочил и двумя скачками отпрыгнул от лавки.

Я, не рассуждая, сделал то же самое, отметив про себя, насколько же легко движется тело. Вот только голые стопы обожгла резкая боль. Камушки попались.

Над лавкой появился голубой шар метра два в диаметре, который с негромким хлопком лопнул, истаивая в воздухе, а на скамью приземлился атлетически сложенный смазливый брюнет лет двадцати, в куртке и штанах, выглядевших так, будто бы их стая собак рвала. Выражение лица у молодого человека было каким-то по-детски обиженным.

– Привет, Джокер. Опять слился?! Говорил же тебе… – начал говорить мой учитель по игре, но брюнет его резко прервал:

– Пошёл ты в опу, Вятич! Я вам ещё всем докажу, что был прав.

Выпалив это на одном дыхании, Джокер поднялся с лавки, несколько секунд постоял, покачиваясь, а потом тихо побрёл куда-то по улице, периодически дёргаясь, когда под босые ноги попадали небольшие камни и неровности мостовой.

– Это кто? – спросил я Вятича.

– Один м…к, который возомнил себя, как говорят попавшие сюда бывшие виртуальные игроки, читером! Только вот за две недели он пять жизней слил, точнее, уже шесть. Это рекорд! Мы теперь между собой ставки делаем на него. Есть тут у нас и букмекерская контора. Один из игроков содержит. Хорошо поднялся буквально за два года, – в голосе рассказчика почувствовалась откровенная зависть.

В этот момент над лавкой вновь начал формироваться шар, который, лопнув, оставил на скамье игрока, одетого, как и я, только в штаны и рубаху. Открыв глаза, тот осмотрелся, застонал и, схватившись за голову, рухнул с лавки на землю.

– Неожиданно! Ещё один новичок! Арена сегодня жжёт! Дед, ты погуляй часика три-четыре, а после приходи вон в тот дом, – Вятич показал рукой на одну из халуп, которая выглядела более или менее пристойно. – Поужинаем, поговорим. Я тебя с женой познакомлю. Супруга у меня, кстати, аптекарь-алхимик. А я пока поработаю. Да, за ворота поселения лучше пока не выходи. У тебя интерфейс в полном объеме не работает. Нарвёшься на моба второго-третьего уровня – и здравствуй, возрождение. Тебе это надо? Да и смерть жуткая. – Закончив говорить, рассказчик двинулся в сторону лежащего тела.