— Ты сказал, что это доставило бы слишком много хлопот. — Голос Рамоны был мягким и задумчивым. — Я бы согласилась на гораздо большие хлопоты, чтобы заполучить тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты редок, Матиас. Мужчина, который компетентен, умен, внимателен, предан… мужчина, который блокирует звуковой удар, чтобы ты могла убежать, и вскидывает руку, чтобы защитить тебя во время аварии. Какая женщина не захотела бы тебя, Матиас?

Все это время он твердил себе, что она вне пределов досягаемости. Цепь, на которую он сам себя посадил, только что порвалась. Он хотел ее больше всего на свете и отчаянно надеялся, что не все испортил.

Матиас собрался с духом и пошел на это.

— А ты?

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он увидел ответ.

Матиас в мгновение ока преодолел расстояние между ними. Он обнял ее, прижимая к себе. Ее тело было потрясающим, сильным, гибким и в то же время мягким, таким же, как во время танца. Простое прикосновение к ее коже ошеломило его, прорвавшись сквозь логику и разум. Ничто другое не имело значения, кроме нее. Он запустил правую руку в ее волосы, вдохнул ее аромат и поцеловал ее.

Связь между ними вспыхнула, прорвавшись сквозь него подобно взрыву. Его чувства обострились. Он чувствовал, как она тает рядом с ним, ее тепло, вкус ее языка, аромат ее волос… Казалось, что он ждал ее всю свою жизнь, не осознавая этого, и теперь, когда он нашел ее, он никогда не отпустит.

Она оттолкнула его. Это было маленькое, нежное движение, но оно резануло его, как нож. Он посмотрел ей в лицо и увидел слезы в ее глазах.

— Я не могу, — прошептала она. — Мы не можем. Мы все еще женаты.

Ему было все равно.

— Отпусти, Матиас.

Он послушался. Это чуть не убило его, но он раскрыл объятия и смотрел, как она встает и уходит в мерцающий лес.

Адра сверкала, как драгоценный камень, поднесенный к пламени. Небо над ней окрасилось темно-лиловым оттенком позднего вечера, окружающие ее поместья погрузились в сумерки, но в самом городе было светло, как днем. Бесчисленные лампы, имитирующие факелы и фонари сдерживали темноту, пока счастливые толпы текли по улицам, поедая еду у продавцов, запуская светящихся воздушных змеев и разбрасывая яркие блестки, которые к утру растают в ничто.

Рамона двигалась в толпе, остро ощущая присутствие Матиаса рядом с собой. На ней была полупрозрачная юбка, которая переливалась цветами, как опал, белая на талии, а при отражении света она вспыхивала зеленым и красным, а затем темнела до темно-малинового на подоле. Ее топ, такой же белый, оставлял обнаженными руки и живот. Ее волосы свободно струились по плечам, убранные с лица изящной диадемой, прикрепленной к прозрачной малиновой вуали, покрывавшей волосы. Она бы предпочла боевой костюм, но им нужен был элемент неожиданности. Город устроил «круг» на Камен Плазе, а круг требовал вуалей, градиентных юбок и обнаженной талии.

Все это стоило того, чтобы увидеть Матиаса в традиционном костюме. На нем была облегающая грудь белая рубашка, белые брюки, тоже в облипочку, заправленные в малиновые сапоги до колен, и длинный жилет, напоминающий тренч без рукавов, с разрезанным на три части подолом. Свет от ламп играл на рельефных мышцах его обнаженных рук, и почти каждый проходящий мимо, бросал на него долгий оценивающий взгляд. Она не могла их винить. Он был похож на героя какой-нибудь саги о Первой волне, за исключением того, что его короткие волосы разрушали иллюзию. Они должны были быть собраны в конский хвост, доходящий до талии. Да, волосы определенно были проблемой, как и выражение его лица.

— Может, ты перестанешь хмуриться? — пробормотала она. — Подразумевается, что мы должны веселиться.

— Я выгляжу как придурок.

— Ты выглядишь прекрасно. Улыбнись, Матиас. Тебе это может понравиться.

Он что-то проворчал себе под нос.

В ее голове прозвучал сигнал. Звонок от Кариона. Она осторожно ответила.

— Да?

— Они тут.

В ее сознании всплыл кадр: Габриэль и Кассида идут по Камен Плаза, а за ними восемь охранников. Ее муж выглядел щеголевато в темно-синем камзоле, который оттенял его светлые волосы. Она позволила себе полсекунды внимательно вглядеться в его лицо. Золотистый загар, яркая улыбка, ни следа беспокойства в его светло-голубых глазах. Рядом с ним Кассида излучала напряжение, ее рот сжался в тонкую линию, но Габриэль прекрасно проводил время. Она могла бы пересказать то, что происходило в его голове, вероятно, слово в слово. Какая чудесная вечеринка, посмотрите на всех этих симпатичных людей, таких же, как мы, скоро нам заплатят, а потом мы отправимся куда-нибудь в новое и захватывающее место…

Она стиснула зубы.

Еще один кадр. Кассида притягивает Габриеля ближе, на ее лице ясно читается раздражение.

Вот и все, дорогая. Это все, что в нем есть. Не волнуйся, мы уже в пути, и скоро все закончится.

Они ускорились одновременно. Матиас, должно быть, получил такой же отчет от своих людей.

Они на мгновение подумали о том, чтобы устроить ловушку на площади и похитить своих супругов с улицы. Но с телохранителями риск случайных жертв был слишком высок. Вандалы не сдавались. Им нужна была технология секо, и единственный способ остановить их — уничтожить. Позволив Габриелю и Кассиде присоединиться к ним, они собрали все свои цели в удобном месте, откуда им было нелегко сбежать.

Улица плавно изгибалась вокруг узкого плато, возвышающегося над городом подобно каменному мечу. Они пробирались сквозь толпу, пока не достигли ущелья Камен — узкого каньона между двумя плато. Толпа поредела. Всем, у кого не было никаких оговорок, было запрещено входить на площадь, и на мгновение они оказались одни, маршируя на полной скорости по проходу. Круглые янтарные фонари, вырастающие из живой скалы, освещали им путь.

Все ее тревоги испарились. Последние отголоски напряжения, которое поселилось на ее плечах с тех пор, как она посмотрела запись предательства своего мужа, покинули ее. Теперь все стало просто. Жить или умереть. Преуспеть и выиграть все, или потерпеть неудачу и все потерять. В любом случае, это будет решено сегодня вечером. Она чувствовала себя легкой, сильной и готовой.

Матиас поймал ее руку и сжал. Она сжала его пальцы, ища ту же связь, которую ощущала, когда они танцевали. Та пульсировала в ней, связывая их двоих вместе, настоящая, честная, без каких-либо уловок или притворства, и она поддалась мощному потоку, желая испытать ее.

Впереди маячил вход на площадь, две стены по бокам выступали вперед, как челюсти какого-то огромного зверя. Они шли к нему рука об руку.

Слева задержалась целующаяся пара, светловолосая женщина и мужчина, наполовину скрытые длинным светлым плащом. Когда они проходили мимо, мужчина поднял голову, и она уставилась на лицо Кариона. Они не замедлились.

— У моего брата есть девушка, — пробормотала она, сбитая с толку.

— Или, по крайней мере, кто-то, готовый поцеловать его, — сказал Матиас.

Перед ними возвышались огромные каменные ворота. Танцевальная труппа уже была здесь, пары толпились справа, сразу за воротами, одетые в похожие наряды. Матиас и Рамона присоединились к танцующим. Темноволосая женщина кивнула Матиасу.

Зазвучал размеренный и легкий барабанный бой, предвестник грядущих событий. Первая пара танцоров взялась за руки и прошла через ворота в такт ударам барабана.

Переплетаясь с барабанным боем, присоединились флейты. Одна за другой танцующие пары выходили на площадь.

Струны подхватили мелодию. Темп ускорился.

Последняя из пар танцоров прошла через ворота. Настала их очередь. Матиас предложил руку, и она вложила пальцы в его ладонь. Связь потекла между ними, и они проскользнули на площадь.

Их встретила вымощенная камнем площадь тридцати метров в поперечнике. Отвесные до самого верха, фактурные стены поднимались с обеих сторон, где декоративные парапеты ограждали зрителей, сидевших небольшими группами за низкими столиками. Пожилая женщина в ярко-желтом платье смотрела прямо на них. Надира, тетя Матиаса, сидела за столом с мэром Адры. Рамона посмотрела направо и увидела дядю Сэйбора, улыбающегося ей с другой стены.