Эолия

Тихий шелест страниц приятно успокаивал, он был чем-тона подобии успокоительной мелодии, при прослушивании которой твоё подсознание очищалось. Как никогда я желала этого, чтобы забыть о происшествии двумя днями ранее. Старинная потёртая обложка кинулась мне в глаза, книга отличалась минимальностью подписей и указаний, автор был неизвестен, но на развороте большим шрифтом было указано прошлое название планеты. Я села на место, положив источник знаний перед собой, и аккуратно открыла. Было видно, я не первая и далеко не последняя, кто открывает этот раритет, если можно так назвать. «Санфти: забытое и привравшее». Я обратила особое внимание на подпись, она была написана от руки чернилами, видно, автор торопился, когда подписывал, некоторые буквы были маленькими волнами от трясущейся руки и капли чернила неловко загрязнили чистый лист. На перевёрнутой странице были уже печатные буквы от старинной печатной машинки, которые были в потёртостях от времени. Изначально описывались события во время войны, и, я подумала уже закрыть книгу из-за известного мне материала, но название следующей главы заинтриговало меня: «они умолчали». «Когда мой прадед был жив, я малый прибегал к нему в старинный дом, где были уже прогнившие деревянные стены, старые и ненужные статуэтки своими руками, и, маленькая подсобка, которая держалась под замком от любопытных глаз. Я задавал ему вопрос: «почему ты всё ещё не съехал?» , наивно полагая, что он всё-таки передумает и доживет остаток своих дней у нас, но получал всё тот же краткий ответ: «кто как не я будет охранять настоящие знания этого мира?» . Тогда я и догадался, что же всё-таки находится в этой злотворной подсобке.» — Библиотека закрывается, просим всех покинуть помещение. — Мужчина средних лет принялся осматривать стеллажи, прося уходить всех. — Почему так рано? — Всем сказали срочно собраться в школе, поэтому мы закрываемся. Я нахмурилась. Что могло такого сучится, чтобы всех просили собираться в школе, да ещё и закрывать библиотеки? По пути я видела, как много ребят шли с максимальным не интересом, стараясь оттягивать чтобы прийти к концу. Я же, в свою очередь, ускорилась дабы не стоять одной. — Все в спортивный зал, шевелитесь! — Грозно кричали учителя. Внутри было уже много народу, свободных мест не оказалось, поэтому пришлось толпиться с друзьями недалеко от центра, дабы всё прекрасно видеть и слышать. — Интересно, что на этот раз? Новая олимпиада или какая-нибудь банда снова атаковала школу, подкладывая втихую бомбы и розыгрыши? — Мелко мыслишь, Нестор, библиотеки закрывали. Все. Друг удивлённо посмотрел на меня, ничего не отвечая. Я перевела взгляд на Дэлию, которая была бледна с того самого дня. Мы договорились молчать и никому не рассказывать то, что видели, ибо это может плохо для нас обернутся. Вообще, убийства в нашем городе не редкость, но становится свидетелями этого, не особо хочется. — Как ты? — Тихо произнесла я, легко толкнув её в бок. Она устало перевела на меня свои алые глаза, и отрицательно качнула головой. Беспокойная учительница быстрым шагом направилась в центр зала, было видно, как она старается унять дрожь в теле. Поправив свои золотистые кудри, она поджала губы и осмотрела всех присутствующих. — В нашей школе случилась страшная трагедия, ученица одиннадцатого класса Тарница Ньето была убита в день рождения Кироса Рубио. — В зале слышны охи и перешептывания, кто-то, не скрывая безразличия мог достаточно громко выразить своё облегчение, из-за чего начинался спор. — Всем замолчать! — Тренер громко приказал ученикам. — Вы, — указательным пальцем мужчина указал на бестактных учеников, — ко мне в кабинет, живо! Я сжала скулы настолько сильно, насколько могла, нижняя губа начала невольно дрожать. Чувство вины захлестнуло меня с новой силой, возможно, будь я не такой трусливой, я бы позвала на помощь и Тарница выжила? — Сейчас в центральном общежитии ведется расследование, если кто-нибудь из всех присутствующих находился на этом мероприятии, просим рассказать всё, что видели, этим вы сможете помочь следствию. Любые пути к зданию находятся под запретом. Прошу вас, будьте аккуратнее, помните, наша жизнь не такая крепкая, как вы думаете. Один необдуманный шаг может завести вас в бесконечную пропасть, из которой уже не выбраться. Все время я стояла с опущенными в пол глазами, если бы я посмотрела на сочувствующее лицо учительницы, вероятно, слёзы невольно вырвались бы наружу. Но наконец решившись на это, я наткнулась на пронзительный взгляд и хитрую усмешку Роумена. Он стоял сложа руки на груди и не двигался, его золотистые глаза блеснули, и моё тело окаменело. Это он! Роумен зашел в комнату, когда я вытаскивала Дэлию, и это его глаза сверкнули во тьме, оставляя отпечаток в моей памяти. Видно, парень понял, что я догадалась, и медленно отвел взгляд, якобы ничего не произошло. Я не могла больше находиться в этом помещении, мне необходим свежий воздух, необходимо одиночество. — Эй, Эолия, ты почему убежала? — Подруга встала передо мной с серьёзным лицом. Я без слов взяла её под локоть и утащила туда, где нас точно никто не услышит. Мне плевать на её состояние в данный момент, мы слишком долго не обговаривали это происшествие. — Ты помнишь, что случилось? — Слушай, я не… — Нет, — я перебила её, совершенно бестактно, знаю, но иначе я не могу, — что случилось с Тарницей? — Я зашла в комнату чтобы набрать тебя, был отвратительный запах, от которого меня выворачивало. Даже не знаю, почему, но я посмотрела за кровать, и… там было её тело, ощущение, будто бы она пролежала там недели две точно, но не пару часов. Тарница была навеселе с самого начала вечеринки, и мы лично общались с ней, если это так можно назвать. Прошло не больше четырех часов, после нашей встречи, её тело не успело бы разложиться. Значит… — Не может быть, — тихо произнесла я, отгоняя все мысли, — что ты ещё знаешь? Что ты видела? — Держать себя в руках слишком сложно, как в тумане я положила руки на плечи Дэлии, и встряхнула, отчего та непонимающе посмотрела на меня. — Прости… — Что с тобой? Я рассказала тебе всё, что видела и знаю. — Просто, не могу отойти от этого. — Особенно от факта, что Роумен нас заметил. — Тебе сегодня на танцы? — Да, после школы. — Будь очень аккуратна, у тебя баллончик с собой? — Она кивнула. — Иди только в людных местах, никаких коротких путей, и не задавай вопросов, я потом тебе всё объясню. — Ты странная. Очень. Звонок неприятно прозвучал по всей школе, это означало, что после перемены нас ждут очередные уроки и скучные лекции. На самом деле, всем плевать на гибель Тарницы, она была не самая крутая девчонка в нашей школе, скорее, самая раздражающая и злая. Её мало кто любил, поэтому, как мне кажется, от её смерти все облегченно выдохнули. — Санфти — так раньше была прозвана наша планета. В те времена на земле царило спокойствие и равноправие, никаких тебе запретов, никакого закона, так длилось достаточно долго, но в один миг война разделила всё на до и после. — По каким причинам началась война? — Один из учеников поднял руку вверх. Преподаватель хмыкнул и начал расхаживать перед нами. — Как я уже сказал, жизнь была спокойной и равноправной, однако, не всем нравилась эта обыденность. Из-за, такого себе, веселья, некоторые стали создавать банды, собрания, были даже случаи, когда люди хотели захватить определённый район, чтобы построить там всё по своим правилам. — Но ведь нам рассказывали, что война началась из-за вдруг появившихся волн и сил, которые сводили людей с ума. — И энергетика была слишком сильной, всё шло из-под земли. В классе начались перекрикивания, каждый задавал вопросы преподавателю, на которые он просто не успевал отвечать. Всех вдруг так заинтересовала история, что не удивиться этому было невозможно. — Прошу тишины! Я не успел договорить вам историю, как вы уже отрицаете правдивость моих слов. Да, в истории идет речь о том, что весь хаос начался из-за неожиданных аномальных явлений, но это, как по мне, абсурд. Я отрицаю написанное в книгах, просто потому что это походит на фильм, нежели на реальную жизнь. — Но как тогда можно объяснить то, что происходит вокруг? Наши способности, они ведь не просто так даны нам? И Хранители, их никто и никогда не видел, однако они существуют и связываются с нами. — Мисс Смолл, так? — Я кивнула. — Какова ваша версия? Убедите меня в том, что я не прав. — Убедить я вас не смогу, ведь, ваше собственное убеждение уже навсегда останется с вами. — Вы правы, меня вы переубедить не сможете, но вашу версию я надеюсь услышать. Если, она всё-таки есть, конечно. — Я люблю изучать историю нашего мира, поэтому часто читаю книги, смотрю документальные фильмы и внимательно анализирую. Хранители дают нам дары не в зависимости от наследства, что и есть, как по мне, странным. Наш дар течёт в венах, он делает из нас личностей, индивидуальность— наше все, но… задумывались ли вы, что Хранитель даёт нам дар из-за количества и силы энергетики в наших телах? — Что вы имеете ввиду? — Чем сильнее наше тело и сознание, тем могущественнее дар и шансы, что он проявится. Мужчина поправил свои очки и внимательно посмотрел на меня, обдумывая что-то. Вокруг была гробовая тишина, никто даже не пытался вставить слово или отвлечься от рассказов. Он подошел ко мне и улыбнулся краем рта. — Прошу, выйдете к доске и продолжайте. — Я неуверенно поднялась с места и направилась к назначенному месту, я без понятия, зачем вообще возразила, но теперь надо не пасть в глазах учителя и одноклассников. — Я полагаю, история не обманывает нас, говоря, что всё началось из-за влияния энергетики. Как говорилось, люди сходили с ума, слыша «смертельную мелодию», в особенности взрослые люди. Да, младенцы и дети постарше тоже не могли спокойно существовать, но им было намного проще справляться, за всё время не обнаружено ни одного дитя с психическим расстройством на то время, хотя, это была самая большая проблема. Я думаю, ребенок — это самое сильное существо в нашем мире, в нем изначально пустота, и родившись, он как кувшин, в который набирается энергетика, только различие в том, насколько он силён и сможет ли выдержать такой прилив. — А что вы скажете о тех, у кого нет дара? — Полагаю, они слишком уязвимы, такую силу их тело не способно выдержать. — Но вы сказали, что ребенок — самое сильное существо. — Сильное, не значит стальное. В воздухе повисло молчание. Резкого звонка никто не ожидал, поэтому все вздрогнули, прежде чем встать с места и направиться вон из класса. Уж кто-кто, а я точно не собираюсь оставаться здесь дольше чем на две минуты. Домой я шла одна, слушая рок в наушниках. Наверняка дело расследует мой отец, очень надеюсь, что он не узнает о моём присутствии на этом «мероприятии». — Есть кто дома? — Снимая обувь, я вошла в гостиную, где никого не было. Очень странно, что в такое время никого нет, Клио должна была вернуться ещё час назад. Я оглядела весь дом дабы убедиться, что сестры действительно нигде нет. Найдя в телефонной книге знакомый номер, я сразу же его набрала. Гудки казались вечными, терпеть не могу это чувство, когда переживаешь за человека, а он ещё и трубку не берёт. В такие моменты я готова придушить. — Эолия, приветики. — Звонким голосом ответила сестра. — Где тебя носит? Ты должна была уже вернуться. — Мне что, прогуляться нельзя? Между прочим, у меня есть друзья и своя компания, я ведь не ты, чтобы дома сидеть постоянно и никуда толком не ходить. — Правильно, ты — не я, поэтому я и переживаю. А уж поверь, поводов для переживаний у меня предостаточно, не думай, что раз я с тобой не гуляю, я не знаю о том, где и с кем ты находишься. Она замолчала и буркнула что-то по типу: «скоро буду». Вообще, я не шибко знаю о её похождениях, это был обычный блеф, но только так я могу загнать домой эту девчонку, за неё я несу ответственность и в случае чего, получать буду я, а неона. Я ведь старшая. Вот она, несправедливость в семье, почему-то дети постарше всегда должны брать на себя ответственность за проступки младших, именно из-за этого отношения с родителями сходят на нет, и именно поэтому, начинаются перепалки между братьями и сёстрами. Горячие капли воды приятно стекали по моему телу, вызывая табун мурашек. Гель с запахом ежевики наполнил комнату, я закрыла глаза и подняла голову вверх, предвкушая поездку в Ру-Лабое на целых семь дней. Этот город кишащий беззаботными людьми, вкусной уличной едой, уютными кофейнями и большими парками развлечений, не скажу, что я фанат энтузиаст парков развлечений, но посетить пару аттракционов всё же стоит. Хотя бы ради фото. — Ты собираешься выходить? В доме есть еще люди, не одной тебе надо помыться. — Клио колотила в дверь будто бы она искупалась в дерьме, и теперь ей необходим душ, хотя всем и так понятно, что она мне просто мстит за то, что я загнала её домой раньше, чем она рассчитывала. — Злость тебе не к лицу, сестрёнка, не хмурься так иначе морщины появятся раньше, чем ты сможешь развить свой дар. — Я легонько прикоснулась к кончику её носа и со спокойной душой ушла к себе. Все дни такие серые и дождливые, как и моё настроение. Весна — моё любимое время года, я черпаю вдохновение в лучах солнца, в пении птиц и в разнообразной палитре растущих цветов. Но дождливый Лэйджен мне совсем не по нраву. Чувствую, как постепенно угасают все светлые огоньки моей души. Сидя за большим круглым столом из дерева, я слушала рассказы мамы о работе и пациентах, которые приходили с благодарностями. Мне не очень интересна её профессия, не люблю выслушивать чужие проблемы и давать советы, у меня своих тараканов хватает. — Ну, а у тебя что? — Улыбаясь спросила мама отца, который не сильно любил рассказывать о своих новостях. Конечно, работая детективом, не всегда хочется обсуждать за столом убийства и прочие изъяны. — Все также, новые преступления, новые зацепки и, как обычно, новые тупики. Ничего не меняется. Мне стало до жути интересно, ведёт ли отец дело Тарницы? Если да, то какие уже нашли улики, зацепки? Вообще, есть ли сдвиги по этому делу? — Пап, я же вам говорила о том, что убили девушку из нашей школы? — Тарница. Да, я расследую её убийство. — Бедная девочка, она ведь так юна была, вся жизнь впереди! — Мама опустила глаза и тяжело вздохнула. Ей присуща забота об окружающих, их чувства она считает такими же важными, как биение сердца, без которого невозможно было бы жить. Иногда это сильно раздражает, ведь, проводя столько времени на работе, выслушивая проблемы других, она совершенно забывает о нас и нашем состоянии. Должно быть именно из-за этого я так много ей не договариваю. — Есть какие-то сдвиги по делу? — Я старалась быть не особо заинтересованной. — На самом деле есть, она была убита полторы недели назад, не знаю, как этого не заметили. — А каким способом она была убита? — Отец отложил вилку в сторону, внимательно смотря в мои глаза. — Ты хочешь поговорить об этом за обеденным столом? — Нет, но… хотелось бы узнать побольше. — После ужина поговорим. — В его голосе были нотки осуждения, что, конечно жене могло меня не насторожить. Неужели он всё знает? Или просто догадывается? Так. Это просто моя паранойя, не более! В любом случае, я должна отстоять своё место, и убедить отца в том, что я никаким боком не причастна к этой чёртовой вечеринке. — Ну всё-всё, на сегодня хватит разговоров о работе. Как успехи в школе? — Всё прекрасно! Учителя меня хвалят. — Улыбаясь ответила сестра, хотя я знала, что всё не совсем так, как она описывает. Это ведь меня вызывают на родительские собрания. — А дар? Ты его развиваешь? — Я стараюсь, но… получается не очень. Слишком сильная концентрация нужна. — И в чём проблема? — Она пожала плечами и продолжила уплетать свою пасту. Знала бы, на чём концентрируется её дочь помимо дара, вряд ли говорила таким нежным тоном. Остаток вечера, говорили о дарах сестры, лишь отец молчал, изредка вставляя слово. Мы с ним похожи, не особо разговорчивы, наверное, он единственный, с кем я могла бы поговорить. — Эолия, идём. Я молча направилась за отцом, зная куда он ведёт меня. У меня столько вопросов, но получить ответов я смогу не так много, как хотелось бы. Мы остановились у двери, которая вела в отцовский кабинет. Комната была маленькая, вход в неё свободный, отец не запирает её на замок, как в фильмах. Напротив, окна стоял большой стол, на котором был расположен достаточно старый компьютер и много папок. Слева от входной двери расположился стеллаж с книгами, которые собирались здесь ещё при жизни прапрадедушки, не скажу, что читала их все, но большая часть уже зачаровала моё сердце. Сама комната была выполнена в стиле Арт-деко. — Присаживайся. — Он указал мне на стул перед рабочим столом, а сам сел на кресло. — Почему тебя так интересует дело Тарницы? — Мы хорошо общались, мне очень жаль, что, её жизнь, вот так вот оборвалась. — Синяя папка справа. Я медленно потянулась к нужному предмету, и посмотрела на отца якобы спрашивая его разрешения, на что он кивнул. Внутри лежали фотографии её мёртвого тела, отчего я невольно исказила лицо. Это было отвратительно. Судя по всему, её кто-то изнасиловал и удушил, что доказывает тонкая линия вокруг её шеи. На её руках были синяки и виднелась рана на губах, она отбивалась, но у неё не получилось… В моей голове сразу возникли картинки, как это могло быть. Я встряхнула головой, стараясь забыть этот кошмар. — Скажи мне, ты была на этой вечеринке? — Я не смотрела на отца, но могу уверить, он сузил глаза и сложил руки в замок. Он всегда так делает. — Нет. — Ты говоришь мне правду? — Да. — Я делала вид, что читала, но на самом деле я просто стараюсь избегать его взгляда. Я не умею лгать, смотря в глаза. — Ты ведь понимаешь, если ты там была, тебе придётся пойти со мной и дать показания, а это будет показателем, что мы отпустили ребенка в такую глушь. Чистокровная Дриада, у которой примерная семья, ходит по тусовкам где происходят убийства, как тебе такое заявление? — Я не хожу по таким мероприятиям, ты ведь знаешь. — Я чуть повернула голову в его сторону, стараясь убедить отца. Как же больно мне врать родным. — Хорошо. Я люблю тебя. — И я тебя, пап… Отец встал и направился прочь, но остановившись в дверном проёме добавил: — Но тебе стоит помнить, я расследую дела уже десять лет, и могу понять, кто мне врёт, а кто нет. Доброй ночи, Эолия.