Тут я слышу металлический щелчок позади себя. Это Дрелл. Он выбрался из кустов с кровоточащей царапиной на щеке. Он поднял арбалет Лиланда и целится им прямо в меня. Он не шутит.

– Она была Волшебницей, – говорит он, глядя на тело Алайны. Его голос тихий, ошеломленный, и я вижу, что арбалет едва заметно дрожит. – Она была Волшебницей. И ты убила ее.

– Да. Убила. Я спасла нам жизни. – Я изо всех сил стараюсь говорить спокойно и дружелюбно, даже когда мои глаза сосредоточены на острие арбалетного болта. – Расслабься, Дрелл. Опусти арбалет.

– И ты… ты тоже Волшебница, – говорит он. – Во что, черт возьми, ты меня втянула?

– Полегче, Дрелл, – говорю я, и, хотя я не хочу причинять ему боль, мои руки тянутся к локусам. – Послушай меня. Все это – часть плана. Мы позаботимся обо всем. Никто не узнает, что ты имел к этому какое-то отношение.

– Часть плана? – повторяет он. – И ты знала об этом с самого начала, да? Ты все это подстроила! – Тихое ошеломление исчезло. Остался только гнев и удивительно много боли. – Ты из них! Ревенант! Проклятый мятежник!

– Дрелл, прошу, – умоляю я, и я действительно не хочу причинять ему боль. Он не святой, но он порядочный человек, во всяком случае, для бандита. И это моя вина, что он вообще здесь оказался. – Опусти арбалет, и я все объясню. Мы оба можем избежать этого.

– Нет. – Его лицо хмурится. – Только не ты.

Он нажимает на спусковой крючок, и я попадаю в Пустоту.

Время здесь замедляется, но не останавливается. Я вижу звон тетивы в арбалете Дрелла, когда он стреляет. Вижу, как стрела вылетает из древка и летит на меня. Она движется очень медленно, как будто под водой, но все равно достигнет меня секунд через двадцать, в лучшем случае тридцать. Я взмахиваю ножами и высекаю наипростейший глиф: четыре насечки для основы Ветра, окруженные формой Круга для толчка. Он пульсирует слабым белым светом, достаточным для того, чтобы я могла видеть сквозь пепельную дымку и различить выражение чистейшей ненависти на лице Дрелла.

Я возвращаюсь в Реальность. Порыв ветра вырывается из меня, и раздается мощный концентрированный взрыв. Этого достаточно, чтобы остановить стрелу в воздухе и отправить ее в сторону с безвредным свистом. Этого достаточно, чтобы разорвать арбалет на части. И этого достаточно, чтобы сбить Дрелла с ног и швырнуть спиной об дерево, где его лысая голова ударяется о ствол с ужасно громким треском.

Черт.

Он лежит, привалившись к стволу дерева, его ноги подергиваются, серые глаза широко раскрыты, а губы дрожат. Длинная полоса крови бежит по стволу к его затылку, который треснул, как блюдце, по которому слишком сильно ударили. Он еще жив, но это ненадолго.

– Ох, Дрелл, – говорю я, подходя к нему. Его глаза метнулись на меня, практически выскакивая из головы, и я вижу, как он напрягается, чтобы заговорить, заставить свое тело работать, заставить губы двигаться. Он молит о пощаде? Или угрожает мне, оскорбляя и проклиная мое имя? Если бы его руки могли двигаться, обхватил ли бы он ими мое горло?

Полагаю, это не имеет значения. В любом случае он заслуживает лучшего. С усталым вздохом я присаживаюсь на корточки рядом с ним и соскальзываю в Пустоту, чтобы высечь последний глиф в виде круга для жизни с полумесяцем вокруг. Затем возвращаюсь в Реальность и дую, совсем чуть-чуть. Глиф растворяется в пыли, сверкающей зеленой пыли, которая ослепляет, как звезды, и мягко плывет по лицу Дрелла, омывая его и погружаясь в него.

Этот глиф используется для того, чтобы помочь детям заснуть, подарить момент безмятежности и спокойствия. Во время глубокого вдоха грудь Дрелла вздымается, а глаза закрываются. Голова падает набок, и он лежит, неподвижный, умиротворенный.

Легкая смерть – меньшее, что я могла бы сделать.

Глубоко сглотнув, я поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь. Я не могу себе позволить грустить о нем, не могу позволить себе что-то чувствовать. Не сейчас, не тогда, когда я так близко. Я закрываю глаза, вдыхаю один, два, три раза и хороню это чувство глубоко внутри.

«Мы на войне, – сказала бы Шепот. – А во всех войнах есть жертвы».

Прямо сейчас. Возвращаюсь к миссии. Теперь, когда все мертвы, у меня немного больше времени, чем я планировала, но рано или поздно кто-нибудь еще проедет верхом по тропе. Я возвращаюсь к карете, к замороженному трупу Алайны. Это мой первый шанс по-настоящему хорошо ее рассмотреть, и я понимаю, почему она была выбрана мишенью Шепот. Мы определенно похожи. Моя кожа на тон темнее, чем у нее, легкий загар от моей матери-Изачи, а ее глаза светло-карие, тогда как мои – ярко-зеленые. Но у нас одинаковые худощавые черты лица, тот же острый подбородок, та же небольшая россыпь темных веснушек. Мы сошли бы за сестер. Могли бы сойти в любом случае.

Я переступаю через нее и наклоняюсь к дыре в боку кареты. Есть еще одна вещь, которая мне нужна, прежде чем я сожгу все это дотла. Чемодан Алайны лежит на мягком сиденье, где она сидела, и я открываю его. Там одежда… книги… несколько элегантных драгоценностей… и…

Вот оно. На самом дне. Хрустящий конверт, дорогой на вид, с элегантным почерком на лицевой стороне и светящейся восковой печатью. Печать, конечно, уже взломана, поэтому я открываю ее и вытаскиваю письмо. Вверху на бумаге изображен возвышающийся замок, обрамленный полной луной, с пятью символами вокруг него: корона, меч, перо, чаша и весы. Но мой взгляд направляется к тексту ниже.

Леди Алайна Девинтер!

Для меня большая честь пригласить Вас посетить Академию магии Блэкуотер на наш предстоящий осенний семестр 798 года. Вся униформа и материалы будут предоставлены, однако разрешается привезти свои локусы. Если Вы желаете поступить в этом семестре, встреча назначена на 9-е число осени в доках Лодердейла. Чтобы получить допуск на паром, Вам необходимо предоставить это письмо.

Ваша семья заслужила место в наших уважаемых залах, леди Девинтер, и я с нетерпением жду возможности с Вами познакомиться.

Искренне Ваш,

директор Магнус Абердин

У меня по-настоящему дрожат руки. Вот для чего все это было. Десять лет тренировок. Десять лет крови, пота и боли. Так много отнятых жизней. Так много брошено, так много потеряно, и все это ради этого момента.

Академия Блэкуотер – самая элитная школа магии в Республике. Любой Волшебник, который что-то собой представляет, учился в ее залах. Сенаторы, генералы и высшие священнослужители, мудрейшие ученые и самые могущественные лидеры, знать, которая превратила мир в такой чертов беспорядок. Академия Блэкуотер – истинное средоточие власти в Республике Маровии, а может, и во всем мире, где целые поколения формируются в мощную, несгибаемую, бескомпромиссную аристократию. Академия Блэкуотер – это место, где становятся Волшебниками.

И я приду за каждым из них до последнего.

В семь лет был последний хороший день в моей жизни.

Я живу с семьей в Лароке, небольшом прибрежном городке на западном побережье Республики. Здесь пахнет рыбой, и в магазинах нет сливы, но мне нравится Ларок, по крайней мере, больше, чем последние несколько мест, где мы жили. Он лучше, чем Нью-Сейлем с его темными страшными трущобами, и Уошберн с его угрюмыми шахтерами и запахом серы. В Лароке у нас хорошая квартира на первом этаже на окраине города, достаточно близко расположенная к океану, чтобы чувствовать запах соли в воздухе, когда стоишь у окна. Она маленькая, но уютная, и у меня есть полка, полная резных животных. А сплю я на маленькой кроватке в ногах кровати родителей. Это лучший дом, который у меня когда-либо был.

Даже в семь лет я знаю, что есть вещи, в которых мне не следует сомневаться. По всем стенам развешаны защитные чары, паутина красных нитей, украшенная разноцветными кристаллами. Работа отца, на которой он пропадает днями, работа чрезвычайной важности, о которой мне никто не рассказывает. Тяжелый деревянный сундук под кроватью, тот самый, со сдвигающимся замком, на который больно смотреть. А на моем предплечье метка, точно такая же, как у отца, метка, которую я должна вечно скрывать во что бы то ни стало.