«Теперь несколько слов насчет планов работы коммунистической партии на ближайшее будущее. Как известно, эти планы изложены в новом пятилетнем плане, который должен быть утвержден в ближайшее время. Основные задачи нового пятилетнего плана состоят в том, чтобы восстановить пострадавшие районы страны, восстановить довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства и затем превзойти этот уровень в более или менее значительных размерах. Не говоря уже о том, что в ближайшее время будет отменена карточная система (бурные, продолжительные аплодисменты), особое внимание будет обращено на расширение производства предметов широкого потребления, на поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного и систематического снижения цен на все товары (бурные, продолжительные аплодисменты) и на широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов (аплодисменты), могущих дать возможность науке развернуть свои силы.
Я не сомневаюсь, что, если окажем должную помощь нашим ученым, они сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны. (Продолжительные аплодисменты.)»[212]
Что касается академика Капицы, то он, притесняемый Л. П. Берия, старался поддержать свой авторитет в глазах Сталина и высших руководителей. Одной из таких попыток является политически актуальное письмо академика к Г. М. Маленкову:
«Если нашим критерием всегда будет только то, что сделано и апробировано на Западе, и всегда будет пересиливать боязнь начинать что-нибудь свое собственное, то судьба нашего технического развития – «колониальная» зависимость от западной техники. Может быть, нам кое-чему в этом направлении следовало бы поучиться у англичан. Англичане говорят: “British is the best” (британское – это лучшее). Находясь в Англии, я пытался им возражать, я им говорил: это лучше у французов, это – у американцев и т. д. Они отвечали: поскольку это наше, оно всегда для нас является лучшим. В этой утрированной постановке вопроса есть своя сила и логика. Может быть, в ней чувствуется английская надменность, но, хотя в нашем кредо “все заграничное лучше” и есть скромность, но оно обрекает развитие техники на жалкое будущее»[213].
Февральское выступление Сталина и проводимая антизападническая линия оказались как никогда актуальны: 5 марта 1946 г. в городке Фултон (штат Миссури) состоялось публичное выступление английского премьер-министра Черчилля в присутствии президента Трумэна. Эта речь, ставшая знаменитой, изменила мировую политику: Черчилль клеймил внешнюю политику бывшего союзника, «обвинил СССР в экспансионизме, в уже совершенном захвате всей Восточной Европы, над которой опустился “железный занавес”» и «призвал англосаксонские страны объединиться, используя имевшуюся монополию на ядерное оружие, незамедлительно дать отпор агрессивным замыслам Советского Союза»[214].
Немного позже, 6 ноября 1946 г., Жданов сформулировал точку зрения руководства страны:
«Кампания по срыву международного сотрудничества, ведущаяся со стороны открытых и скрытых противников прочного мира, сопровождается оголтелой антисоветской шумихой. Разнузданная антисоветская “атомная” пропаганда, шантаж и угрозы новой войны, которые усиленно стараются создать военно-политические разведчики и их соратники, нужны лишь поджигателям новой войны вроде Черчилля и его единомышленников. Эта антисоветская кампания направляется реакционными империалистическими кругами, для которых война – доходное дело, которые не хотят прочного демократического мира, и потому лезут из кожи вон, чтобы раздуть клеветническую кампанию против Советского Союза, как действительного поборника демократического мира.
В основе пропаганды новой войны лежит боязнь реакционных кругов демократических устремлений народов. Советский Союз, как авангард демократического движения, является основной мишенью этой кампании. Оно и понятно. Советский Союз является самым последовательным борцом за демократию, против агрессии, против экспансионистской политики.
Нельзя не отметить, что за последнее время клеветническая кампания, ведущая[ся] против СССР, приобрела особый размах. Она ведется в больших масштабах и рассчитана на то, чтобы подорвать возросшее доверие и авторитет Советского Союза среди народов демократических стран. Нельзя не напомнить также, что настойчивое прививание ненависти к Советскому Союзу, к его режиму, к людям, которые его населяют, не ново и не однажды уже кончалось печально для его инициаторов. Известно, что многие газеты и журналы в таких странах, как Соединенные Штаты Америки и Великобритания, специализировались на разжигании вражды, недоверия и подозрения ко всему советскому, старались пропустить поменьше правды о жизни и положении в СССР. Известно, что от той “информации” о России, которая наполняет столбцы многих газет в США и Великобритании, начинает спирать дух даже у многих буржуазных деятелей, видавших всякие виды по части вранья. Теперь для того, чтобы написать что-либо о России, бывает достаточно смешать немножко клеветы, немножко невежества, немножко нахальства, и блюдо готово»[215].
Мобилизация на идеологическом фронте
Серьезные внешнеполитические перемены неумолимо должны были отразиться и на внутриполитическом курсе. 13 апреля 1946 г. состоялось знаменательное заседание Политбюро, на котором, кроме кадровых передвижений, Сталин обратил внимание и на обстановку в идеологической сфере, выразив свое недовольство ее состоянием; Жданову и Александрову было поручено разработать план мероприятий по оживлению «идеологического фронта».
На том же заседании было решено «создать при Управлении пропаганды ЦК ВКП(б) газету, основной задачей которой должна явиться критика недостатков в различных областях идеологической работы: критические разборы газет, журналов, кинофильмов, театральных постановок, литературных произведений и т. д.»[216]. Название для газеты было выбрано достаточно нейтральное – «Культура и жизнь»[217]. Редактором газеты был назначен глава Управления пропаганды и агитации Г. Ф. Александров. Первоначально выход газеты планировался на 17 мая 1946 г. (тиражом 100 тыс. экземпляров), однако проект пробного номера датирован только 25 мая 1946 г., и 1 июня он был представлен Сталину, Жданову, Г. М. Попову и Н. С. Патоличеву. В свет первый номер газеты вышел 28 июня 1946 г., а постановлением Оргбюро ЦК от 26 июля 1946 г. тираж ее был увеличен вдвое – до 200 тыс. экземпляров[218].
Газета готовилась долго и кропотливо. Заведующий отделом информации «Правды» Л.К Бронтман записал 16 мая 1946 г. в дневнике:
«ЦК решил издавать новую газету (газету для газет) “Культура и жизнь” (газета Управления пропаганды). Первый номер делают уже недели три. Вышло три пробных номера-варианта. Все переделали. Сегодня закончили четвертый вариант. Секретари ЦК уже видели. Завтра-послезавтра покажут Хозяину. Редактор – Александров»[219].
Употребленная формулировка «газета для газет» вполне отражает задачи нового печатного органа, сила воздействия которого оказалась столь внушительной, что газету окрестили «Александровским централом»[220]. Было очевидным, что «Культура и жизнь» выполняет роль политинформатора и является точкой зрения ЦК, недаром Д. Б. Кабалевский, выступая позднее на совещании деятелей советской музыки, говорил: «Мы не привыкли рассматривать точки зрения, высказанные в “Культуре и жизни”, как точки зрения дискуссионные»[221]. Л. К. Бронтман писал о газете 21 августа 1946 г.: «Крепкая, резкая. Выходит раз в декаду. Писатели и артисты боятся ее страшно»[222].
