– Значит, ничего интересного не пропустил.

Они помолчали. Сол снова начал ходить взад-вперед, Беатрис – стучать пальцами по подлокотнику кресла. Эмма тихо спросила:

– Как думаете, Майлз будет проходить Испытание?

Соллор остановился и посмотрел на девушек. Бэт поджала губы и покачала головой – то ли считала, что у Майлза нет шансов, то ли была не согласна с постановкой вопроса.

Майлз был магом Пустоты, самой неизученной магии, непознанного элемента. И было кое-что, о чем молчали все, и это молчание отличалось от заповедной и торжественной тишины, окружавшей Испытание. Не то, чтобы сознательно скрывали, но всячески пытались отвести взгляд: как от уродца, который просит милостыню на углу улицы, как от королевских стражников, припугивающих лавочников в расчете на процент с их выручки, как от опозоренной дочери, которую лучше бы пожалеть и утешить вместо того, чтобы обрушивать отеческий гнев…

Магия Пустоты не делилась своей силой с избранниками. Она выбирала молодых и талантливых волшебников, завлекала в сети могущества и власти над жизнью и смертью, показывала возможности разрушения, приоткрывала завесу невозможного и улыбалась таинственной предательский улыбкой. Испытание ее избранники не проходили. По крайней мере так утверждала история и преподаватели. Стоило призвать духа слепой стихии, как он тут же пожирал молодых магов. Зная эту особенность, магам пустоты активно предлагали работу в Академии, и они принимали это предложение. Но иной раз находился отчаянный волшебник, решающий искусить судьбу. И никогда не возвращался. Даже тела смельчаков не находили. Это порождало романтические мифы о том, что духи Пустоты не убивают, просто переносят мага в другой мир. «Загробный», – обычно отвечали учителя, когда их донимали этими вопросами и предположениями, тем самым пресекали эти разговоры, чтобы не вводить молодежь в искушение.

– Майлз никогда не был глупцом и знает, что магу Пустоты Испытание выдержать невозможно. Думаю, он останется. Сааксир не оставит его без куска хлеба и крыши над головой.

– Тоже так думаю, – согласилась Эмма. – Иногда даже завидую тем, кому не нужно делать выбор и нести за него ответственность.

– Не думаю, что этому стоит завидовать.

Сол присел на корточки возле камина и задумчиво переплел пальцы рук, глядя в пламя. Ему вдруг стало грустно от того, что студенческий этап в его жизни закончился, и от грядущего расставания с этими невыносимыми, но ставшими такими родными ведьмами. Этот вечер – последний для них в Академии. Завтра они выйдут за Врата и пойдут каждый своим путем, кто-то верхом на лошади, кто-то на лодке или корабле, кто-то на своих двоих. Впереди было столько всего нового и неизведанного! А Испытание – лишь начало нового пути.

Волшебник протянул руку к огню – небольшой язычок пламени с готовностью прыгнул ему на ладонь. Сол погладил его, как котенка, придал ему форму маленького глазастого дракончика, похожего на ежа, и подул на него, отправляя в полет к девушкам, сидящим на диване. Беатрис сначала раздраженно отмахивалась от огонька, как от мухи, но потом ее губы все-таки тронула улыбка. Дракончик летал над волшебницами, дразнясь и не даваясь в руки, плевался искорками, которые гасли через десяток сантиметров от него. Эмма сотворила ему в компанию трех светящихся бабочек, за которыми он тут же начал охоту, а Беатрис – жука-оленя размером с ладонь. Только тот отказался летать, сидел на подлокотнике кресла, возмущенно трещал крыльями и угрожающе щелкал мандибулами. Через полчаса непринужденного разговора друзей иллюзии растворились, оставив от себя только приятные воспоминания, а юные волшебники разошлись по своим комнатам.

* * *

Перед рассветом восемь выпускников-элементалистов встретились возле ворот Академии, по обыкновению своему отделившись от толпы других волшебников, готовые выйти навстречу неизвестности.

– Дайте я вас всех обниму на прощание, – раскинул руки Джеллис и сгреб половину однокурсников в охапку.

Маргарет ловко увернулась от любвеобильного друга и послала ему воздушный поцелуй:

– Встретимся после Испытания, красавчик. Покажешь мне, чего стоит твой дух-покровитель.

Соллор непременно пошутил бы еще разок про угря, если бы это сказала не Маргарет. А так ему пришлось дыханием подавлять вспышку гнева.

– Обязательно надо будет собраться, когда мы приручим наших духов. Наверное, к осени все управятся? – предположила Эмма.

– Должны, – кивнул Сол. – Не думаю, что кто-то решит растянуть удовольствие.

Он украдкой взглянул на Майлза, но не увидел ничего, кроме вечно отстраненной улыбки.

– Найдемся тут, в городе, – предложила Беатрис. – Кто вернется первым, ждет остальных. Кто последним – проставляется в течение недели!

Волшебники дружно захохотали.

С первыми лучами солнца четырежды пробил колокол на стенной башне. Массивные ворота из древесины бука, высотой в четыре человеческих роста, медленно и торжественно распахнулись и выпустили магов в новую жизнь.

Семеро элементалистов пошли на выход, а один из них остался на месте.

– Удачи, ребят, – Майлз вяло помахал им рукой. – Возвращайтесь с победой и прирученными духами.

Он стоял, бледный, тонкий, высокий, и прощался глазами со своими друзьями. Губы и подбородок его слегка подрагивали. Семь волшебников молчали, не зная, что сказать.

– Возможно, ты умнее всех нас, дружище! – Джеллис вернулся, чтобы хлопнуть Майлза по спине, отчего у того слегка подкосились ноги.

Парни пожали магу Пустоты руку, а Беатрис и Эмма слегка обняли. Маргарет только помахала и сдержанно улыбнулась. На том простились и вышли каждый в свою новую жизнь. Соллор лишь раз обернулся, чтобы запечатлеть в памяти великолепие тонущей в рассветных лучах белокаменной Академии и горделивый столп колдовской Башни Дракона.

Для вызова и обуздания духа стихий важно было выбрать правильное место. Считалось, что из камина или походного костра можно было призвать разве что жука-пожарника. Кузнечный горн при правильном подходе расширял возможности до саламандры, но и это не могло удовлетворить амбиции Соллора. Молодой волшебник не собирался отказываться от своего намерения в призыве дракона, сколько бы верховных магов ему ни угрожали. Это же какую силу и какую мощь можно приобрести! Маг был опьянен мыслями о том, как одним своим появлением он будет заставлять трепетать врагов, девушек и начинающих волшебников, как его учителя будут уважительно хмыкать, а старик Сааксир пожмет ему руку и начнет разговаривать на равных.

Поэтому Соллор уверенно топал по безжизненным просторам выжженной земли Арш-Вельта, подыскивая подходящее место для проведения ритуала Призыва.

Небольшой участок левого края карты, на котором было нарисовано несколько схематичных гор и вулканов, на деле оказался невероятных размеров территорией. Лошадь Сол потерял еще до того, как попал в Мглистый лес, граничащий с вулканическими землями огненных духов и драконов. Запасы провизии были на исходе, сапоги стоптаны, но настроение это не портило, ведь магу предстояла встреча с духом, который должен стать его покровителем и верным спутником в непростой жизни волшебника.

Из центра мира до западного его края Соллор ехал целый месяц, не щадя лошади.

Будь он магом земли или просто внимательным путником, то восхитился бы горами и каньонами, через которые ему пришлось проехать. Но он лишь ругался на бездорожье и неудобный ландшафт, заставляющий делать большие крюки вместо того, чтобы ехать по прямой.

Будь он выпускником-друидом, то ему было бы что рассказать об изменениях растительного мира. О переходах от светлых сосновых лесов и равнин родной Лакдианы до болот и дремучих лесов Фарадезии, которые постепенно переходили в субтропики Пограничья. Но Солу не было дела ни до особенностей цветения и вызревания уникальных яохвай, ни до пряного запаха коричных деревьев, ни до загадок Стелящегося леса.