Редко когда издателю выпадает возможность опубликовать произведение, обладающее такой огромной исторической ценностью и представляющее собой веху в поисках истины о роли Церкви перед лицом абсолютного зла.
Эльза Лафон
Введение
24 января 2020 года впервые в нашей полной событиями жизни моя супруга и я оказались в Новом Свете. Воспользовавшись приглашением постоянного наблюдателя от Ватикана при ООН и организации Pave the Way, я приехал в Нью-Йорк и оказался в компании выдающихся исследователей, собравшихся на конференцию «Пий XII и римские евреи», которая проходила в рамках Международного дня памяти жертв Холокоста, провозглашенного ООН. В столовой отеля телевизор непрестанно вещал о возрастающей тревоге в связи с распространением коронавируса в Америке.
Годом ранее папа Франциск объявил о рассекречивании архивов Ватикана, касавшихся понтификата Пия XII. Подбадриваемый друзьями и коллегами, я решился взяться за книгу – признаться, эта мысль возникла у меня несколько ранее, но окончательно меня подтолкнули к ее написанию начавшаяся пандемия и последовавшая за ней самоизоляция.
Так совпало, что как раз в это время в Германии скончался Рольф Хоххут, автор знаменитой пьесы Der Stellvertreter («Наместник»). Пьеса, задуманная и профинансированная советскими спецслужбами, была поставлена в Берлине в 1963 году и затем переведена почти на все европейские языки. Предложенная в ней интерпретация, порочившая деятельность Пия XII в годы войны, всего за несколько месяцев распространилась по миру подобно смертоносному вирусу. Соблазнительный антагонизм, которым преисполнено произведение, способствовал превращению театрального вымысла в «историческую фальсификацию». Необходимо при этом отметить: «Наместник» остается шедевром советских спецслужб.
Деятельность Пия XII во время Второй мировой войны, которую в первые послевоенные годы высоко оценивали самые высокопоставленные еврейские политики и общественные деятели по всему миру, была предана позору. «Обвинение в молчании», предъявленное Пию XII в этой пьесе, уже звучало в прессе Советского Союза и социалистических стран в начале холодной войны, но теперь оно получило широкое хождение и на Западе. По разным причинам оно прижилось и долго эксплуатировалось. Тон обсуждения деятельности понтифика был задан на годы вперед.
В январе 1964 года папа Павел VI по завершении своей первой поездки за рубеж, в ходе которой он посетил Иорданию и Израиль, ответил на обвинения в адрес Пия XII, что чуть было не спровоцировало дипломатический инцидент. Исходя из базового нравственного принципа любого историка, он заявил: «…История, а не искусственная манипуляция фактами и их предвзятая интерпретация, пример которой можно видеть в пьесе “Наместник”, установит истину относительно деятельности Пия XII против преступлений нацистского режима во время последней войны и покажет, сколь бдительными, милосердными и отважными были его поступки в подлинных обстоятельствах тех лет»1[1].
Напомним, что папа Павел VI был ключевым участником и свидетелем будней ватиканской дипломатии во время Второй мировой войны. С декабря 1937 года он был заместителем государственного секретаря Эудженио Пачелли, будущего Пия XII. Позднее он так отозвался об этом человеке, с которым работал бок о бок в течение двух десятилетий: «…мягкие черты его облика и всегда склонная к сдержанности манера общения скрывали благородный и сильный дух и большую нравственную силу, способность отстаивать свою точку зрения даже тогда, когда это было сопряжено с риском. Неправильно говорить, что он был холоден и нелюдим. На самом деле это был очень тонкий и чувствительный человек. Он любил уединение, потому что его духовное богатство и невероятная склонность к размышлению и к труду требовали неукоснительно избегать бесплодных увлечений и увеселений; но он не чуждался жизни, не был безразличен к окружавшим его людям и всегда старался быть в курсе происходившего вокруг и принимать участие в истории, частью которой он себя ощущал, пусть даже это заставляло его страдать».
Неудивительно, что Павел VI поручил четырем иезуитам – Пьеру Бле, Роберту Э. Грэму, Анджело Мартини и Бернхарду Шнайдеру – ответить на очерняющие образ Пия XII обвинения публикацией документов о политике и дипломатии Святого Престола. Так появились «Акты и документы Святого Престола, касающиеся Второй мировой войны», однако их, как и Пия XII, ждала незавидная судьба: сразу после публикации они подверглись острой критике за допущенные лакуны. Не так давно сторонники теорий заговора необоснованно обвинили четырех иезуитов в сознательном исключении из сборника некоторых документов23.
Когда и при каких обстоятельствах Пий XII появился в моей жизни? До приезда в Рим я изучал философию, религиоведение и богословие в Католическом университете Лувена в Бельгии. В 1988 году мой интерес к итальянскому Возрождению и особенно к кружкам неоплатоников при дворе Медичи во Флоренции привел меня в Рим, где я начал изучать церковную историю в Папском Григорианском университете, которым управляют иезуиты.
Где-то в 1990-х годах близкий друг нашей семьи привез мне в Рим подарок – книгу Алексиса Кюрвера «Пий XII, оскорбленный папа», опубликованную в Париже в 1964 году. Она перевернула все мои представления о Пие XII и его репутации и зародила во мне стойкое предчувствие, которое со временем только укреплялось. Дело довершила работа «Пий XII и Вторая мировая война по материалам ватиканских архивов», изданная в 1997 году одним из моих иезуитских преподавателей, отцом Пьером Бле.
В 2000 году я начал работать в Историческом архиве Конгрегации доктрины веры, архивах Римской инквизиции и Конгрегации индекса запрещенных книг. Пять лет спустя меня назначили архивариусом при Историческом архиве Апостольской пенитенциарии, где я с удовольствием занялся подготовкой этого важного собрания документов к выставке в учебном зале Дворца канцелярии. В 2010 году мне предложили возглавить Исторический архив Второй секции по отношениям с государствами Государственного секретариата Святого Престола, аналога министерства иностранных дел на службе у папы. Чтобы завершить картину моих связей с Пием XII, следует добавить еще одну деталь: с 2000 по 2018 год я также был архивариусом папского института Санта-Мария-дель-Анима, где хранятся бесценные сокровища, связанные с историей Рима, в том числе тысячи документов монсеньора Алоиза Худала, австрийца, который был ректором этого института в годы Второй мировой войны и оставил по себе противоречивую память.
У архивариусов и историков документы часто вызывают то, что Джон Китс называл «вечной радостью». У меня до сих пор пробегают мурашки по коже всякий раз, когда я вхожу в большое архивное хранилище и провожу рукой по документам. Прошло уже столько лет, а я все еще не пресытился своей работой. Однако документы, хранящиеся в исторических архивах Государственного секретариата, совершенно уникальны: благодаря вселенскому характеру католической Церкви они предлагают богатую пищу для размышлений об истории всех стран мира.
Работы Пьера Бле, Рональда Рыхлака, Михаэля Хеземана или пармского профессора Алессандро Дуче стали важными вехами в изучении деятельности Пия XII в годы войны. Они приоткрыли – насколько это было возможно в то время – завесу тайны над деятельностью Государственного секретариата и отдела отношений с государствами, но при этом оставили за рамками рассмотрения личности участников Бюро. Из-за этого история оставалась неполной, сжатой: «Акты и документы», основной источник, содержали лишь официальную переписку. Где находились настоящие участники событий, которых Рольф Хоххут вывел на театральную сцену? Что на самом деле проходило за кулисами официальной дипломатии Ватикана? Какие люди и события не были даже упомянуты в пьесе Хоххута?
