- Сэр Генри, передайте Чарльзу записку.

   Бэббидж оторвался от своего листа. На лице его было написано столь явное недоумение, словно он неожиданно увидел призрак своего отца, отчаянно ругающегося на кокни.

   - Сэр? - Клемент вопросительно посмотрел на генерала.

   - Ах да, конечно, - взгляд Бэббиджа приобрел осмысленное выражение. - Боюсь, в это трудно поверить, но даже гении могут ошибаться.

   Заветный листок, наконец, очутился в руках Клемента. Бумажка как бумажка, с одной стороны заполнена неровным, почти детским почерком, с другой и вовсе изрисована какими-то каракулями. Впрочем, едва погрузившись в чтение, Клемент забыл и о почерке и о каракулях. Приведенные в бумаге формулы и следовавший из них вывод оглушали почище хорошего удара полицейской дубинкой.

   - Невероятно, - Клемент поднял взгляд. - Расчеты верны?

   - До последней запятой, - Бэббидж помахал в воздухе несколькими исписанными листами. - Я с трудом верю, что отец мог ТАК ошибиться!

   - Подозреваю, что это не ошибка и не очередное проявление странного чувства юмора вашего отца, сэр Джозеф, - Клемент отложил листок и потер руками виски. - Боюсь, он просто не предусмотрел этого. А мы не потрудились проверить, уверовав в непогрешимость его гения.

   - В свое время ваш дед, Чарльз, сомневался вообще в целесообразности выделения денег на первую разностную машину... - подал голос Листер. - Возможно, он не был так уж неправ.

   В ответ Листер заработал исполненный яда взгляд Генри Бэббиджа. Эти двое всегда плохо ладили.

   - Господа, не время ворошить прошлое! - Тьюринг ударил ладонью по столу, заставив свои бумаги нервно взметнуться из-под пресс-папье. - Надо решать, что делать сейчас. Первые несколько дней после Нового Года мы еще продержимся, но в преддверии рождественских каникул карты уже разосланы! Вы представляете, что случится, если мы не успеем внести исправления?!

   Листер хотел было высказаться, но наткнулся на гневный взгляд министра и счел за благо промолчать.

   - Чарльз и вы, сэр Генри, возможно, лучше всех в Англии знаете устройство машиносчетной станции "Вестминстер", да и устройство аналитических машин в целом... Нам срочно необходимо принимать меры! Мы можем что-то изменить?

   За обрушившейся на него проблемой Клемент забыл и о том, что интересовался происхождением расчетов и непонятно зачем приглашенным на совещание священником.

   - Планы, нам нужны чертежи станции, - Клемент взлохматил волосы. - Все, включая разработанные вашим отцом, сэр Генри, и все новые, которые делали за последние тридцать лет!

   - Мисс Братт! - трубный глас Тьюринга заставил вздрогнуть даже портрет Ее Величества Виктории на стене. - Тащите сюда багаж генерала Бэббиджа немедленно!!!

   Без чертежей в уме Клемента царил хаос. Ни в одну, даже самую светлую голову в мире, невозможно было вместить мили шестеренок, рычагов, передач и валов, которые приводились в движение огромными колесами с лопастями, тянувшимися вдоль побережья Темзы до самого Вестминстерского моста. Возможно эти же масштабы сыграли дурную шутку и с Чарльзом Бэббиджем.

   Иначе как тогда, черт побери, он не смог предусмотреть, что проклятые аналитические машины оперируют с датами на основании двух десятичных цифр и наступление 1900 года воспримут как наступление 1800-го?!

   - Понимаете, преподобный Бенедикт, главная беда заключатся в том, что как только наступит новый год, все крупные аналитические машины станут считать, что с 31 декабря 1899 года прошло уже сто лет, - Джон Тьюринг пристроился с чашкой чая на подоконнике приемного зала, из которого вынесли всю мебель и кадки с растениями.

   По расстеленным на паркете на манер паззла чертежам ползали Клемент и Бэббидж, замеряя что-то линейками и транспортиром. Им было не до разговоров - на протяжении четырех часов они выяснили, сколько дополнительных узлов передач надо ввести в эксплуатацию, чтобы начать отсчет дат по новой системе.

   - Иначе говоря, у нас есть некто, кто на днях взял кредит в банке до 1902 года, - продолжил Тьюринг. - Но наша машиносчетная станция, где большинство банков хранят сведения о своих клиентах, оперирует только с двумя последними цифрами года и поэтому "02" будет воспринято ей фактически как 1802 год. Следовательно срок кредита миновал почти сто лет назад и ничего не подозревающему клиенту выставят гигантскую сумму долга. Конечно, потом банк разберется, но представляете, какая возникнет паника и неразбериха? А что ждет налоговое ведомство даже представить страшно...

   - Еще вы забыли про транспортные компании и расписание движения, сэр Джозеф, - подал голос Клемент, не отрываясь от чертежей. - Что будет твориться с графиками движения транспорта, мы можем только догадываться.

   - Верно, Чарльз, - Тьюринг кивнул. - Золотая голова, этот Чарльз Клемент, - добавил он для преподобного Бенедикта. - Самый светлый ум в Королевском обществе со времен Бэббиджа и Лавлейс. Хотелось бы, чтобы и мой сын, как я и Чарльз, интересовался математикой и аналитическими машинами... Но нет, Джулиуса потянуло в Индию! Остается надеяться, что внуки не пойдут в него.

   -Достаточно, сэр Генри, - Клемент поднялся с колен и разогнул ноющую спину. - Все и так ясно. Проклятая автоматика свое дело знает, и уж коли в нее заложена ошибка, то она будет нас самым настойчивым образом тыкать в эту ошибку носом.

   Бэббидж молча откинулся к стене. Судя по бледности, сил подняться у него уже не оставалось - сказывался возраст.

   - Мы можем что-то сделать? - поинтересовался Тьюринг, отставляя чашку.

   - Проблема разрешаема, - Клемент отодвинул горшок с фикусом и взгромоздился на подоконник. - Мы с сэром Генри пришли к выводу, что нужно срочно собрать небольшую машину, которая, будучи подсоединенной к вестминстерской станции, осуществит перевод системы исчисления даты на четырехзначные цифры годов... Но для этого нужно изъять один из элементов внутри самой станции. Прямо из "мельницы".