Немного неожиданно встретить в девятнадцатом веке, да ещё в провинции, столь раскованное поведение женщины, пусть и дворянки. Но… что я знаю о современном сексе, флирте и половом общении? Да ничего! Рассказы деревенских парней и красноярских бизонов, можно сказать, не в счёт, они смотрятся детским лепетом младших школьников двадцать первого века. А купчиха, с которой довелось пообщаться в постели ранее, с её уроком семейного естества – это ж просто ужас, отбивающий у нормальных людей всякое желание продолжать сексуальные контакты.
Хм… раз в Сибири имеются настолько раскрепощённые дамы, то что ж я увижу в столице? Прям теряюсь в догадках!
Несколько минут отдыха вполне достаточное время для того, чтобы отдышаться и набраться сил. Воскресшая Любовь вновь принялась покрывать моё лицо жаркими поцелуями, но тут уж я перехватил инициативу и, положив её рядом, стал, осторожно лаская, раздевать. Может, в одежде на скорую руку и неплохо получилось, но хочется ведь и женское тело в руках почувствовать. Ощутить нежность кожи, вдохнуть её запах, погладить, слегка сжимая в особо понравившихся местах, прикоснуться к ней губами. Оценить, наконец, грудь, её налитость и вкус, ну а заодно и отдохнуть подольше. Мужской половой орган – это ж не пулемёт, очередями стрелять не умеет, ему определённая перезарядка требуется.
Действовал без спешки, с чувством, с толком, с расстановкой. О-о, предчувствия меня не обманули, одежда скрывала довольно симпатичную фигурку. И всего-то у неё в меру – именно тот вариант, который я больше всего предпочитаю. Жаль, долго любоваться открывшимися картинами мне не дали, не за этим в кровать затаскивали. Ну, если дама просит, то кто я такой, чтобы возражать? И наш первый чудный совместный вечер пролетел почти незаметно, оставив после себя лишь полное удовлетворение, и физическое, и моральное.
Уже одеваясь, услышал похвалы в свой адрес: сказали, что мальчик я способный и такого стоит учить дальше. Ничего себе! Оказывается, это шло обучение, да так, что я еле на ногах стою. В таком случае не дай боже учёбе превратиться в работу, я ж тогда помру от истощения. Ха… да уж… Но и отказываться от дальнейших встреч не вижу смысла, несмотря на всю «тяжесть» этого процесса. Когда попаданцы трудностей боялись? Не помню такого. Не-ет… попаданец всегда должен героически с ними бороться, будь то прогрессорство, борьба с орками или удовлетворение женщин.
Встречаться нам удаётся не чаще двух-трёх раз в неделю, на большее, к сожалению, у меня времени нет. Я стараюсь постепенно добавлять остроты и новизны в наши сексуальные опыты, и меня, похоже, начинают воспринимать уже как молодого энтузиаста любовного фронта, которому до Казановы пока далеко, но он идёт в правильном направлении.
Мы строим планы, а жизнь их рушит. Всё-таки не суждено было мне сегодня попасть в нежные ручки Любови Сергеевны. Спускаясь по лестнице, я столкнулся с отправленной по мою душу горничной. Софья Марковна приглашала в гостиную – к нам проездом из Питера в Иркутск заглянула одна известная купеческая семья, глава которой хочет поговорить со мной о строительстве пароходов.
Чёрт, свидание накрылось медным тазом. Опять дела зовут, какая ж тут любовь. Пришлось отправить к вдове пацана из Федькиной банды с запиской. Обидится вряд ли, здесь дамы понимают, что бизнес идёт прежде всего, но некоторая холодность при следующем свидании мне всё же гарантирована.
Интересовался постройкой пароходов очень богатый иркутский купец – Сибиряков Михаил Александрович, один из владельцев «Ленско-Витимского пароходства Базанова и Сибирякова». Причём пароходство лишь малая часть его финансовой империи, созданная в помощь основному делу – золотодобыче. Он совладелец предприятия с колоритным названием «Компания промышленности в разных местах Восточной Сибири», которая является одной из первых по объёму добываемого золота в Забайкалье и Якутии. Недавно открытые Бодайбинские прииски золотой рекой наполняют кошелёк Михаила Александровича. Он с компаньонами так хорошо там развернулся, что даже железную дорогу построил. Без паровозов, правда, на одной конной тяге, но это дело наживное. Мне, кстати, про него наш губернатор, Аполлон Давыдович Лохвицкий, много чего занимательного порассказал, он в бытность свою губернатором Якутии с Сибиряковым часто сталкивался.
Купец заехал к нам, совмещая приятное с полезным: у него работа, а у жены и детей культурная программа – осмотр достопримечательностей Красноярска. У нас ведь тут теперь и первый в Сибири косметсалон открылся, и первая четырёхэтажка строится. Прогресс и цивилизация в одном флаконе, однако!
После взаимных приветствий и расшаркиваний мы с главой семейства и его старшим сыном поднялись наверх, о делах поговорить. Жену же, Варвару Константиновну, и младших детей оставили в гостиной на попечение Софьи Марковны.
Сынок купца мне понравился – вежливый, культурный парнишка, двадцати лет от роду. Сюда прибыл прямиком из Швейцарии, где учился в Политехникуме города Цюриха. Зовут, как и меня – Александр. При встрече на улице ни за что не причислил бы его к купечеству, по манерам – молодой дворянин из старого, богатого семейства.
Начали разговор, что интересно, не с пароходов, а с Северного морского пути и железной дороги. Как я понял, мои высказывания в доме купца Кузнецова о ледокольном флоте и Транссибирской железной дороге стали известны далеко за пределами нашего города.
– Простите, Александр, но, думаю, чугунку в наших местах ранее следующего века правительство строить не даст. Мы, иркутские купцы, не единожды предлагали за свой счёт её проложить, просили инженеров толковых прислать, да нет ходу нашим прожектам. Не верят нам. Боятся.
– И чего же боится правительство?
– Правительство касаемо Сибири всего боится, а нам лишь о невозможности строительства чугунки отписывает. И жуткими морозами пугают, и обилием снега: мол, зимой поезда не пройдут сквозь заносы. Хе-хе, это нас-то, сибиряков, пугают! Как будто в России и Европах ни снега нет, ни морозов.
Он на пару секунд замолк, огладил бороду и, тяжело вздохнув, продолжил:
– Но чую я, что они всё ж таки особливо политики боятся. Понимай так: не хотят конфликту с Китаем и Англией.
– Странно. Мы в своих завоеваниях постоянно углубляемся в Азию и приближаемся к Индии. По-моему, это должно тревожить англичан сильнее, чем железная дорога в Сибири.
– Всё так, да не так. От Самарканда до Индии не степь лежит, а пески да горы сплошь. Еды и фуражу мало. Пройти там нелегко даже с небольшим караваном, не то что армию вести. Успешно с такой дорогой не повоюешь, и англичане про то знают. Опять же, война серебро каждый день ест, а даст ли золото в конце, кто знает? А вот дорожка железная, через всю Сибирь проложенная, дело другое. Вложишь, конечно, в строительство много, – как же иначе? – но потом уже она тебя кормить начнёт. А кто с неё добро наживать будет? Рассея… это ж понимать надо. Не-ет, англичане быстрого и неподконтрольного им пути из Китая в Европы не допустят. Виданное ли дело: им вокруг Африк суда гонять приходится, а мы здесь, с дорогой напрямки, жировать станем. Да они всё сделают, чтоб тому помешать, и войной пригрозить не забудут. Этой-то закавыки и боятся у нас в верхах после крымского поражения[6].
Ха, это Михаил Александрович ещё не вспоминает, что скоро Суэцкий канал достроят (газеты пишут, через два месяца), и у нагличан существенно снизятся затраты на транспортировку грузов из Азии в Европу, а значит, спадёт и острота проблем с дорогами в Сибири. Хотя… как бы Англия ни снижала свои расходы, она всё равно будет резко против улучшения связей России с Китаем.
– А Китай?
– А что Китай? Его все кому не лень с Европ жмут нещадно. А коли сибирская дорога быстра станет для подвоза войск, неужто в Петербурге не задумаются кусок откусить от их пирога? Вон сколько рядом с нами землицы последни годы от синьцев[7] отложилось! Почитай весь Восточный Туркестан у них из рук ушёл. Я так смекаю, в Пекине умные люди тоже догадываются: если появится у нас чугунка, то не станет у них западных провинций. Оттого и говорю: для Сибири сквозная железная дорога – вопрос дюже политический, не дадут её строить. А вот моря северные в этом разе для нас много лучше, и всем в правительстве морской путь по нраву будет. Морем к нам кого хошь привлечь можно, лишь бы судам помехи не было.
