— дзяндзюнь вы ранены! Вам нужно уходить! — кричал ошалевший солдат, который заметил, что генерала подбили на коне. Сразу же после этого солдата проткнули копьем, и он подавился собственной кровью. Понимая, что засада повстанцев была более чем огромная, и подготовленная, генерал ретировался с поля боя, бросая своих подчиненных.

Ужасные крики и плач. Лязги металла и звуки проткнутых тел доносились отовсюду. У генерала вылетая на лошади за пределы города, началось помутнение зрения. Степь за городом закружилась, и он не смог удержаться более на коне. Падая с коня, он сломал стрелу и тем самым загнал ее еще глубже. Пот и жар вкупе с головокружением стали одурманивать его сознание. Он пытался ползти, не веря, что он умрет вот так. Унизительно, от единственной стрелы. Я же великий полководец как так…

Человек в дешевых сандалиях и льняных лохмотьях вел ишака по степи близ ФуЧжоу. Ишак тянул телегу с двумя мешками риса. Он слышал звуки резни и знал, что там творится. Сегодня он был за городом и вез рис домой в одинокую хижину среди гор. Одиночка крестьянин жил сам вдали от людей, потому что он не был похож на остальных. Все кто его видел называли его небесным дьяволом. Он был европейской внешности. Китай до нынешних времен с удивлением воспринимает людей европейской внешности в глубинках уездов. Тогда же, это не было просто удивительно, это вызывало колоссальный страх среди тех, кто его изредка встречал. Лошади из ада Фучжоу выбегали как ненормальные. Они бежали спасаясь от колоссальный резни, устроенной армией Ван Мана. Некоторые с мертвыми всадниками, висящими сверху, некоторые с оторванными частями тел. Такие побоища особенно в этом году стали нормой. Ужаснейшей, но нормой, с которой приходилось жить невинным жителями Китая.

Незнакомец увидел его лежащего в степи. Под ним уже образовалось пятно крови, которое поглощала сухая земля. Мужчина в соломенной шляпе и лохмотьях склонился и перевернул человека на спину, чтобы взглянуть в его лицо. Он знал этого полководца. Его слава мясника и убийцы шла впереди него. Странник легко поднял полководца на плечи и понес к телеге. Он бросил его на мешки с рисом, которые начали впитывать кровь с его ран. Через некоторое время странник с полководцем добрались в горы, где располагалась его хижина.

Настал вечер. Тишина вокруг хижины была всепоглощающей. Странник выбрал идеальное место для жизни вдали от недоцивилизации. Он шел с мешком трав в руке, приближаясь к своему дому. Когда мужчина зашел в хижину, то полководец уже проснулся, испытывая агонию от яда который разрушал его нервную систему, устраивая ужасную болевую пытку. Он вопил от боли, выкручиваясь на лежаке не в силах ничего сделать. Мужчина снял льняную рубашку, оставшись в подранных штанах. Он был белым с легкой желтизной в коже. Странно было, что палящее солнце южного Китая никак не повлияло на его загар. Каждая мышца странника была идеалом людского тела. Он выглядел как вырезанная из камня скульптура, что лицо, что тело. Мужчина подходил к столу и не обращал никакого внимания на вопли генерала.

— убей меня… УБЕЙ… умоляю убей меня, кто бы ты ни был! Я больше не могу. — умолял генерал корчась в муках.

Холодное каменное лицо, как у Давида повернулось посмотреть на генерала. У мужчины только заломился кончик рта в легкую ухмылку. Он отвернулся, ничего не ответив. Мужчина протянул руку над миской с водой и разрезал запястье. В глиняной миске с водой, уже плавали, какие то цветки растений. Небольшая струя крови пролилась в воду. После этого он провел пальцем по порезу и раны не стало. Человек подошел с миской к страдальцу.

— пей. — он протянул миску страдальцу. Тот жадно начал пить думая, что это лекарство. В те времена особых вариантов на излечение не было. Генерал понимал, что любая помощь это помощь. Крупица надежды выжить таилась глубоко внутри него, хотя он и просил его убить. Мужчина с голым торсом начал спокойно декламировать на китайском:

— я предложу тебе два пути. Ты вправе выбрать любой. Ты готов слушать? — спросил он, смотря на старика, у которого по лицу стекала красноватая вода.

— да… я готов… говори… — сквозь бешеную боль процедил Лунси.

— первый путь это смерть. Она наступит через два часа агонии. Второй путь это бессмертие. Условное бессмертие. Но тебе придется заплатить за это свою цену. Ты будешь жить, но твой способ жизни изменится. Ты будешь зависим от трех вещей. От жажды крови. От страха солнца. Чувства утратят былую силу. Каков твой выбор?

Он замолчал. Танг Лунси стискивая зубы, пытался думать из последних сил. Он хотел жить, он не мог погибнуть так позорно. У него еще было много планов. Полководец не все понял из того, что ему сказал мужчина. Воин выбирал жить. Ему было неважно как. Он не обратил внимания на три изменения, которые его ожидали. Сейчас он думал о том, чтобы этот человек быстрее подарил ему бессмертие, даже не осознавая что выбор за него уже сделали. Его слова нужны были только для подтверждения глупости, жадности, слабости, и немощности людей. Для очередной подпитки ненависти к людям. Безмерной ненависти к людям, которую испытывал Каин.

— я согласен подари мне бессмертие…

Наступал рассвет. Солнце уже вышло и неспешно подымалось. Полководец, который уже проснулся от глубокого сна, не испытывал агонии. Раны не стало. Он рассматривал свое тело, сняв доспехи, и не мог поверить своим глазам. Раны не было! Тело не болело! Только хотелось пить. Он нашел чан с водой. Зачерпнув воду, он выпил и ничего не ощутил. Как же так? Что за черт. Вода ничего не давала. Пить хотелось ужасно. Он решил выйти с хижины, чтобы разыскать этого шамана, знахаря или лекаря.

Распахнув дверцу, он увидел, что было уже светло. В горах была расщелина, откуда выходило солнце и светило прямо на человека в соломенной шляпе. Солнце еще не падало на хижину, а человек стоял в лучах света и наблюдал за горе-полководцем, который с довольным лицом почти бежал к нему.

— знахарь! Ты совершил истинное чудо! Я снова на ногах и готов идти в бой. Что ты хочешь взамен? Просто скажи, я прикажу солдатам осыпать тебя золотом и рисом в таких количествах, что двадцать поколений твоих сыновей будут жить и не думать ни о чем! — радостно причитал Танг, все еще стоя в тени. Буквально за метр от солнечного света.

Мужчина молчал и склонил голову. Его лица не было видно. Поэтому Танг даже не понимал, что пред ним стоит не китаец, а сам белый дьявол. Казалось, что мужчина думал. Но он не думал. Он ждал, когда лучик солнца достигнет глупца и покажет ему истинное исцеление…

— почему ты молчишь могучий муж? Ты хочешь чего-то другого? ПРОСТО СКАЖИ! Я все дам! Сам император Ван Мин доверяет мне, как своему сыну и брату! Я… ААААА — прокричал генерал и просто на инстинктах отпрянул от солнечной стены, которая медленно надвигалась к нему в сторону хижины. Мужчина под шляпой улыбнулся, и снял ее, обнажая белое лицо.

Танг Лунси не знал, что было страшнее. Красивое белое лицо, которое не было похоже ни на одного из азиатов, или то, что его руки и лицо обгорели покрываясь волдырями за одно мгновение.

— что происходит лекарь… — он увидел лицо Каина и упал на землю от страха, пятясь к хижине.

— о нет… Ты белый демон! Что ты сделал белый демон? Откуда ты взялся? Что со мной случилось, почему солнце меня сжигает заживо?! — с дрожью в голосе говорил генерал, смотря на Каина который улыбался.

— начиная с сегодняшнего дня — генерал. Ты благословлён. Ты получил свое бессмертие, как и хотел. Дальше живи с этим и наслаждайся каждым днем. Только помни три слова: кровь, солнце, чувства. Тебе предстоит долгая жизнь мой сын…

Глава 15

"ВЕРЬ МНЕ"

«Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» К Римлянам 10:10

Джимми пытался тащить полумертвого товарища вампира. Сказать, что это было сложно — ничего не сказать. Этот дохляк с виду, весил как добрый бугай — килограммов 150. Все что удалось Джимми это сбросить его в прорытый тоннель во второй подсобке. Его тело свалилось в канализацию. Коп понимал, что вампиру конец. Видно было, что из порванных участков костюма шла густая кровь. Дотащить его в безопасное место было нереально. А куда его тащить??? Айзек не рассчитывал, что после боя с шефом полиции, он даже ходить не сможет. Не все просчитал молодой носферату, хотя план в целом удался. Опасность того, что кто-то вскоре нагрянет к шефу полиции, и увидит его изувеченную тушу — был очень велик. Еще и долбанное утро. По словам товарища, все вампиры впадают в спячку в это время, а вот копы наоборот… В общем, Джимми не знал что делать, стоя в вонючем проходе канализации, пока Айзек валялся в стоках дерьма.