Впрочем, Акургаль не мог отвлекаться и лишь приглядывал за своим подопечным по мере сил, чтобы тот не сунулся под удар шального демона. Ничем другим он пока не мог ему помочь. Но это не значит, что он не попытается. Однако Стасу в его состоянии было плевать на всех десятников мира. Он решал перед собой одну сложную, но невероятно важную для него задачу.

"Интересно, я смогу убить культиватора, пока он вымотан боем и не ждет нападения сзади? "Последняя звезда" плюс ртутный металл… Ах да, я же потерял оружие… Когда-то. Раньше. Еще до последних перезагрузок. Это сам Ксин должен был мне его дать. Или будет должен? Не дал. Урод. Тварь. Гнида. Ненавижу. Сдохни!" — Шептал он про себя ругательства как какую-то мантру, островок стабильности посреди тянущихся к нему пастей демонов-паразитов.

Все эти хулительные фразы очень хотелось произнести вслух, да погромче. Показать свое презрение к этим нелюдям, но попаданец кое-как сдерживал себя. Буквально из последних сил. Во многом благодаря другим отвлекающим факторам: косящемуся на него Акургалю, облегчению от постепенно уходящей из тела фантомной боли, комку в горле, который провоцировал его на постыдные рыдания и еще более постыдные всхлипы. От жалости к себе хотелось плакать навзрыд, от обиды — выть, от злости — убивать, причем каждая из эмоций тянула на себя, не давала определиться даже с подобием самостоятельных действий.

Даже его ощущение мира вокруг претерпело некоторые изменения: окружающая среда теперь стала восприниматься совсем по-другому. Декорации чужого мира, а также небо, лица вокруг и все остальные детали его новой жизни стали казаться другими. Будто измазанными черной, а кое-где и кровавой краской. Он перестал замечать хорошее вокруг, вместо этого с мазохистким удовлетворением выискивал плохое. Коего добра в Облачном Форте хватало за глаза даже для прежнего Стаса-доброхота.

Вдобавок ко всему вылезли прошлые страхи, сомнения, эгоистичные желания, которые прежний Стас заметал под ковер своим неизменным оптимизмом и светлым взглядом на жизнь. Теперь сил на него не осталось, и он не мог больше спорить со своей обиженной, злой, циничной частью личности. Возможно потому, что сейчас у него не осталось ничего кроме нее. В конце-концов, любая, даже самая деструктивная эмоция лучше пустоты и отрешенности.

Выцветший, черно-белый мир вокруг все еще оставался живым и опасным. Стас сам не заметил, как едва не наступил на очередную ловушку. В прошлые разы он без труда обходил темное пятно на светлом пятачке Облачной Артерии, с которой они время от времени пересекались. Сейчас он лишь почувствовал что-то жгучее от того места, а затем тело опять среагировало быстрее разума.

"Я что, до сих пор не отменил разделение сознаний? Да нет, все эффекты ведь сбрасываются после смерти. Тем более, я в начале чуть не пропахал носом борозду на этой свалке…", — Безучастие сменилось вялым недоумением. Стас все же заглянул внутрь себя, чтобы подтвердить свою догадку. Он сам не помнил, когда снова разделил сознания на три части, однако факт есть факт: прошлый бой дал ему очень много для качественной синхронизации сознания, навыков и собственного тела. Так что теперь он мог отреагировать на одних рефлексах даже будучи в полном раздрае.

"Значит, я могу не волноваться о дороге", — Стас усилием воли отрешился от зрения. Идущий впереди куратор будил его обиду, которая быстро нагнеталась до ненависти и жажды крови. А уж Гвардейцу Императора сам Бог велел замечать убийственные взгляды в собственную спину, причем на таком близком расстоянии.

"Тварь, урод, чухонец средневековый, жертва близкородственного скрещивания, любитель ослов… Просто взял и продал меня! А я его только уважать начал… Почему, скажи мне, почему? Мусор, предатель, за что?! Что я тебе такого сделал?" — Мысли Стаса текли хаотично, перепрыгивали с одной детали на другую, перед глазами мелькали сумбурные сцены из прошлых циклов. Он уже не помнил, что говорил ему Фенг, а что — Ксин, его дядя или дочь коменданта. Все перемешалось в один черный, исходящий миазмами винегрет, в котором заправкой служили последние испытанные им эмоции. Но даже сквозь эту дьявольскую какофонию стал пробиваться тонкий внутренний голос.

"Постой, не руби с плеча! Куратор ведь ничем не обязан мне и явно был не в восторге от такого исхода. Может быть даже переживал…"

"Ага, переживал. Что не вытянет из меня все жилы в поисках ответов! Я ведь помню его «костерком, костерком». Больной ублюдок".

"Ты ведь понимаешь, он не хотел, чтобы все закончилось так. Тут просто сошлось слишком много факторов, из-за которых тебя раскрыли сильнее, чем ты предполаг…"

— Заткнись! — Рыкнул Стас вслух. Идущий сзади Вань, который шепотом рассказывал что-то своему сыну, подавился от удивления. Однако не успел он окончательно обидеться на потерявшего уважения мальчишку, как в тишине раздался топот лап выскочивших из засады тварей.

"А, верно, сейчас как раз должно быть нападение этих дурацких демонов-псов со слишком твердыми лбами. Лучше бы рога отрастили, как у баранов, чем просто пихаться своим черепом, каким бы толстым он не казался. Идиотский вид. Слабые, недостойные даже называться волной куски шкуры, мяса и опыта. Тупые НПС, бездушные твари…

Прямо как те аристократы. Лицемерные улыбки вместо маски над нечеловеческим лицом. Неужели они все такие? Неужели жизни других людей здесь действительно ничего не стоят?!" — Он не выдержал, прокричал последнюю фразу вслух, а потом осознал, что уже давно участвует в бою.

Отсутствие кистеня, даже примитива из прошлого цикла, никак не сказывалось на эффективности боевых навыков Саргона. В этот раз он не просто колотил зверей и отскакивал от их атак. Нет, он специально отрабатывал самые сложные связки из прошлого боя. Те, от которых трещали кости, жгло сухожилия, лопалась кожа и просили о пощаде мышцы. Те, между которыми он не успевал переключаться, или которые казались слишком замороченными. Или требовали более тонкого контроля энергии.

Его тело скрипело, стонало, молило о милосердии или хотя бы отдыхе. Тщетно, Стас упрямо использовал опасные, нестабильные, а то и вовсе калечащие приёмы снова и снова. Телесная боль, а также напряженная драка слегка ослабляли сосущее чувство под диафрагмой, которое называлось "тревожность" и уже начало отравлять его жизнь и разум. Впрочем, какие бы тяжелые для освоения комплексы он не брал, в этот раз, с помощью Ци или простого везения, но он обошелся без травм. Не считая парочки растяжений и синяков, которые ничуть не выделялись на фоне остального тела после рейда по Насыпи.

— Я тоже человек, гребаные вы циники и лицемеры! — Вспышка, истерика, которая помутила его сознание на несколько секунд. Стас пришел в себя меньше, чем за минуту, однако скоротечный бой уже успел завершиться. Сам же новобранец очнулся, когда с ожесточением вбивал свои кулаки в голову уже мертвой псины, а брызжущая от каждого удара демоническая кровь смешивалась на его щеках с солеными дорожками слез.

"Я что, плачу?" — Удивление чувствовалось отстраненным, словно бы даже и не его собственным.

— Да что на тебя нашло, Саргон? Все, достаточно, он мёртв. Отпусти, — Раздался над ухом бубнеж десятника. Рядом Кань мягко, словно тяжело больному человеку, разжимал его сомкнутые пальцы и выжидательно смотрел в глаза.

— Никогда не бывает достаточно, — Хрипло и немного безумно хихикнул Стас, однако позволил десятнику увести себя от раздавленного кулаками трупа.

Устроенная им истерика позволила немного стравить напряжение в голове, однако не убрала проблему насовсем. И уж точно не смогла примирить парня с текущей реальностью. Стас и не хотел. Он обрел над собой контроль. Не полностью, но до такой степени, что уже не боялся после очередного триггера (типа издалека похожей на Фенга деревяшки или звуков чужого голоса с теми же интонациями) с воплями напасть на куратора, пойти искать зама коменданта крепости или пойти сжигать Госпиталь.