– А ты хороша чертовка! – сказал командир и они с напарником дружно заржали. – Сегодня повеселимся! Ну что красотка, ублажишь двух бравых солдат?!

– Да пошли вы! Тьфу! – послышался тонкий и неуверенный голосок девушки.

– Сука! Она попала мне на китель! – крикнул второй и я слышу звонкий удар руки по телу и громкий грохот.

– Мы научим тебя повиновению! Ты будешь делать то, что мы хотим. Иначе я с тебя кожу спущу или отдам своему питбулю, который будет трахать тебя пока ты не сдохнешь! – сказал командир.

Ага! Значит тут держат собак! Нужно учитывать при побеге, это значительно осложнит все, но я справлюсь. Сестра научила убивать собак, были времена, когда нам приходилось справляться с бешеными и изголодавшимися волкодавами.

Слышу лязг металла и шелест одежды. Видимо эти двое расстегнули ремни и стянули с себя штаны.

– Ставь ее на колени! – командует один из них.

– Нет! – сопротивляется девушка. – Ах!

В моей голове вырисовывается картинка. Обнаженная девушка стоит на коленях между двумя мужчинами со спущенными штанами. Мне кажется, что у них очень сильно воняют члены. Не знаю почему. В нос ударило что-то кисло едкое. Не знаю, откуда это взялось. Наверное, слишком живое воображение.

Вот, я вижу у себя в голове, как один из них жестко берет ее за волосы и запрокидывает голову назад. Так, что у девушки вырывается хриплый выдох. Она, как затравленный заяц, смотрит в лицо своему убийце. Этот мужчина приближается к ней вплотную и что-то шепчет в лицо. От него несет перегаром и едким запахом табака. Он заканчивает фразу и с брезгливостью отталкивает девушку от себя.

– Соси! – слышу я голос командира.

В голове снова рисуется картина. Девушка сидит на коленях. По ее бледному лицу текут слезы, разделяя его на три равные части. Нос и щеки красные от напряжения и ударов. Ей стыдно и противно одновременно.

Вот она берет в одну руку член напарника, еще вялый, в другую берет член командира, тоже еще не возбужденный. Она обхватывает их стволы тонкими изящными пальцами и начинает натягивать шкурку на головку медленно и методично. Она очень часто хлюпает носом и пытается остановить поток слез, но у нее это слабо получается.

– Я сказал, соси! – повторяет приказ командир.

Слышу повторный шлепок и всхлипывания девушки. Затем послышались чавкающие звуки и протяжный мужской стон. Я снова вижу у себя в голове образ, как она, стоя на коленях, по очереди отсасывает командиру и его напарнику. Как они уперли руки в бедра и подпихивают свои члены, так и, норовя затолкать ей их поглубже в глотку. Вот слышу, как она хрипит.

Похоже, один из них обхватил ее голову руками и затолкал свой член в ее гортань. Наверное, у нее сейчас дико течет слюна, смешиваясь со слезами, и стекает на обнаженную грудь.

– Ладно, хорош. Давай я спереди, ты сзади. – Сказал командир. Из-за стены доносятся быстрые шаги, скрип железной кровати и писк девушки.

Я прикрыла глаза, чтобы лучше увидеть картинку. Вот командир лег на кровать. Его напарник сгреб в охапку девушку и легко закинул ее на командира сверху, лицом к нему.

Слышу, как девушка верещит и просит отпустить ее. Как она сопротивляется. Как они лупят ее, то по заднице, то по ребрам. Она сдается и обмякает. Лишь всхлипы напоминают, что она жива и в сознании.

– Ааааа – снова резкий крик несчастной.

А в моей голове видится, как командир затолкал свой член в ее промежность, а его напарник зашел сзади. Я инстинктивно сильнее поджала под себя ноги. Моя попка резко сжалась. Я почему-то на себе ощутила всю ту боль, что испытывала девушка за стеной. Я как будто наяву видела, как ее изнутри разрывают два огромных члена. Как методично движутся в ее дырочках. Как потные мужские тела трутся о ее невинное мягкое тело с двух сторон.

Не знаю, почему я все это так яростно пытаюсь представить, не лучше ли заткнуть уши и постараться не слышать? Но нет! Я должна знать, что там происходит! Хоть это и сводит меня с ума. Начинаю молиться. Мне это всегда помогает в трудную минуту! Каждый раз, когда я начинаю колебаться в вере, или в том, что на все воля Господня, я сразу же молюсь. В этот момент мне становится легче и приходит уверенность в том, что я не одна. Бог со мной!

Крик девушки стих. Лишь иногда она тихонько вскрикивает. Но сильнее всего слышен скрип кровати, как она бьется о стенки железными краями, как два мужика кряхтят и стонут от наслаждения. Им явно нравится насиловать эту девчонку в ее щелки.

– Смотри-ка, эта шлюшка потекла! Ей нравятся наши ласки! – заржал напарник. – Ты мне тоже нравишься сучка. – Послышался чавкающий звук.

Мне показалось, что он либо поцеловал ее, либо облизал ей щеку.

– Нагни ее ко мне поближе, я хочу покусать ее сосочки, – голос командира.

В следующую секунду ее протяжный вой, затем стон напарника и отчаянная долбежка потных тел.

Я вижу в голове, как он вцепился в ее пухлые бедра, и старательно врезается в ее попку своим членом. Как он скользит в ее раздолбанной дырочке. Он думает, что это смазка, но мне кажется, что это ее кровь. Он порвал ей попку своей немытой колбасой.

А командир лежит на спине под ней и быстро двигает бедрами, методично входя в узкое лоно этой девочки. Он пытается ухватиться зубами за мелькающие перед глазами розовые торчащие соски.

– Ааай! – взвыла девушка. – Видимо, все-таки уцепился зубами за сосок и прикусил его. А другой рукой он сжал вторую грудь девушки. Да так, что его грязные ногти врезались в мягкую кожу и оставили красные следы.

Слышу как их движение и сопение участились, и мужчины одновременно кончили, издав протяжный стон. Мне кажется, что они даже не вытаскивали члены, а кончили прямо в нее.

– Слезай!

Вот за стенкой зашуршали, слышу лязг металла и тяжелые шаги. Затем лязг двери и звук проворачиваемого ключа в замке. Потом шаги удаляются. Я с замиранием сердца прислушиваюсь к ним и молюсь, чтобы не услышать, как они открывают еще какую-то дверь. Но нет. Шаги удаляются.

Наступает тишина. Осязаемое напряжение повисло в воздухе, заставляющее каждую обитательницу смиренно ожидать участи. До утра никто больше так и не появился.

Яркие лучи пробивающегося сквозь решетку солнца ознаменовали наступление нового дня.

– Как бы сейчас хотелось оказаться снаружи и насладиться свежим осенним воздухом! – мелькнуло в мыслях.

Открывается окошко в двери, и передают помятую жестяную тарелку, наполненную отвратительным с виду варевом, и стакан воды. Делать нечего – принимаюсь за трапезу.

Слышу, как открывается окошко соседнего помещения, и начинается возня. Звон судорожно подбираемых ключей от двери и оклик напарника. Спустя мгновение, дверь открыта. Судя по гробовой тишине, их взору предстает нечто ужасное.

– Всем приготовиться к выходу! – слышится разносящаяся по коридору команда стрелка.

Открывается дверь, и я выхожу. Проходя мимо распахнутой двери соседней комнаты, мимолетно заглядываю внутрь. Ужасное зрелище: на полу лежит бедняжка в луже собственной крови. Лицо уже приобрело неестественный бледный окрас. Губы и подбородок испачканы кровью. По-видимому, после ухода вчерашних гостей она не стерпела унижения. Отсутствие в комнате веревки или острых предметов заставили ее прибегнуть к более радикальному способу свести счеты с жизнью. Она прокусила вены на правой руке и истекла кровью. Чудовищная смерть. Этот факт очень сильно встревожил стрелков.

– Всем выстроиться вдоль стены! – кричит стрелок, обнаруживший тело.

В ангаре появляется мистер Смитт. Он сильно взволнован и, первым делом, осматривает тело. Возвращается назад и начинает допрашивать стрелка:

– Как это могло произойти?

– Не могу знать, сэр, – отвечает стрелок, – Вчера вечером по вашему пропуску ее посещали Чарли и Дойл. Все прошло в штатном режиме. Затем они удалились, а ночью это произошло!

– Подскажи-ка мне, Виктор! Для чего ты сюда приставлен? – спрашивает мистер Смитт.