На прощание две подруги пожали друг другу руки. Гертруда, наоборот, была очень довольная, хотя ее и отяжелили драгоценности, особенно диадема и бусы, а сережки она вообще нацепила как-то так чтобы не колоть мочки уха.
Неприятно было и ногам в драгоценных туфлях на высоких каблуках. Но зато теперь она царственная особа.
И ее мужем станет сам король.
А Августина покинула баню. И как можно быстрее засеменила босыми, точенным ногами.
Когда она шла по травке чувствовала легки уколы. Но вот вступила на гравий. Горячие камни больно обожгли изнеженную подошву ног девушки. Они ведь у нее словно у маленького ребенка. Было больно, и Августина ойкнула.
И спешно сошла на траву. Тут было полегче, но все равно, дерн колол ее нежные, воистину августейшей особы ноги.
Августине очень хотелось повернуть обратно, но она стиснула зубы и двинулась дальше.
Она старалась представить себе, что она святая. А святые ведь терпели муки.
Вот Гертруда по нагретому гравию шагала босая с легкостью и улыбкой. Видно у нее кожа на подошве словно копыта верблюда.
И она Августина привыкнет.
Но пока привыкнешь... Чем больше шагала принцесса, тем больше болели ее исколотые, босые подошвы. Для крестьянки это пустяк, но для принцессы с северной страны?
Тем не менее Августина упрямо шла вперед. До Парижа недалеко. А там она думала, что-то да найдет. Но вот она вышла на окраину села под Парижем. Пришлось идти по песку. Что для исколотых травинками ног, тоже очень больно. Девушка прихрамывала на обе ноги и постанывала. Ее шатало.
Ныли и икры - ходить далеко босиком ей непривычно.
Плюс ей захотелось есть. Как раз время обеда. А прогулка на свежем воздухе пробуждает аппетит.
Девушка постучалась в ближайший домик. Ее открыла двери хозяйка - женщина лет тридцати. Она посмотрела на бродяжку практически одетую в рубище со сбитыми, босыми ногами и заметила:
- Чего тебе надо! Я не подаю.
Августина брякнула:
- Дайте мне хоть какую-то роботу.
Крестьянка посмотрела на нее внимательнее. Лицо у Августины было бледноватое, но уже покраснело от загара, как и ноги. И видно, что у нее подошвы нежные и сбитые, и руки аристократки, ноготочки длинные.
Крестьянка спросила:
- Ты была служанкой у знатной особы?
Принцесса кивнула:
-Да, была!
Женщина кивнула:
- Тебя похоже выгнали. Ну ладно. Мне не нужна работница, дети имеются. Но я тебе все-таки дам поработать, чтобы покормить. Корзины плести умеешь?
Принцесса вздохнула и ответила:
- Не пробовала.
Женщина сердито топнула своей босой, загорелой ногой:
- Это просто, научишься! Сплетешь пять корзин и получишь обед.
Августина кивнула. И вошла в дом. Он был бедным. Дети тоже были худенькие, загорелые и босоногие. Три девочки и мальчик плели корзины. Августина присела к ним. Девочка сунула ей лыко и показала, как это делается.
Принцесса стала плести. Ее пальцы были от природы ловкие и сильные, и она быстро училась.
Даже Августине стало интересно, и она плела с энтузиазмом. Вскоре появился мужчинка с бородой, муж женщины, и забрал корзины. На новенькую, правда, обратил внимание:
- Ты такая красивая. Могла бы зарабатывать, чем-то более прибыльным, чем корзинами!
Крестьянка махнула рукой:
- Она порядочная девушка. Не делай ей непристойных предложений.
Крестьянин покинул хату, он один из семьи был в сапогах. Впрочем, в июне во Франции сапоги носить не очень-то и приятно. Но считалось, что босиком прилично только детям, ну может еще и женщинам, а вот взрослому мужчине никак.
Августина и дети выплели все лыко. После чего, наконец-то, получили каши и молока. Поела и принцесса. Простая еда показалась ей после физической работы и перехода очень вкусной.
Крестьянка заметила:
- Можешь пожить у нас.
Августина отрицательно мотнула головой:
- Я хочу вернуться на родину.
Женщина спросила:
- А где твоя родина?
Принцесса честно ответила:
- В Швеции!
Крестьянка заметила:
- Далеко. Надо в порт идти. Но у тебя ноги нежные. Нужно чтобы они огрубели, или надеть обувку.
Августина буркнула:
- Выдержу.
Женщина спросила:
- Ты шить умеешь?
