Принцесса кивнула:

   - Немного баловалась шитьем, а что?

   Крестьянка отметила:

   - Зайди к Марко. У него самый богатый дом в селе. Он продает ковры. Заработаешь у него и на обувь, и на приличное платье.

   Августина кивнула:

   - Я это учту.

   Девушка августейших кровей ощутила усталость, и уже было поздно. И она сказала:

   - Может, мне разрешите поспать?

   Крестьянка кивнула:

   - Можешь поспать с детьми на сене. Они тоже устали за день и послушные.

   Детей было восемь от пяти до тринадцати лет. Они действительно вели себя тихо. На сене принцесса спала впервые. Но это было нормально для сильного и здорового тела. И она взяла и уснула. И дети сопели носиками.

   А тем временем, как раз Гертруда прибыла в Париж. Несмотря на поздний час, ее лично вышел встречать король.

   Бывшая крестьянка и внебрачная дочь герцога, и в самом дела очень красивая и похожая на принцессу. Только, разумеется, ее лицо смуглое от загара, и ноги, и значительная часть тела. Но Гертруда припудрилась и скрыла загар.

   Но все равно ей было некомфортно. Еще сидя в карете ничего. А вот когда спускаешь и идешь, то туфли с непривычки натирают ноги, и каблуки высокие - того и гляди грохнешься.

   Зато ее встретил сам король. Ему на вид уже за пятьдесят. Не очень-то симпатичный и морщинистый. Но одет роскошно. И взял Гертруду под руку.

   И стал вежливо расспрашивать ее о здоровье.

   Девушка-крестьянка от матери получила информацию о дворе и отвечала довольно толково. И в целом не жаловалась.

   Король дал ей выпить и предложил поесть. В постель не тащил - до свадьбы нельзя. Гертруда с удовольствием уплетала яства, с трудом себя сдерживая, чтобы не показать хамство.

   После еды обычно полуголодная крестьянка отяжелела. Король приказал ее вымыть и положить в постель.

   Гертруда легла в ванную. Девушки стали ее тереть и отмывать. Одна из них отметила:

   - Какие у вас мозолистые ступни.

   Гертруда ответила:

   - А много бегала босиком, чтобы быть сильной и ловкой.

   Служанка спросила:

   - А у ваших принцесс такое принято?

   Гертруда рыкнула:

   - А это уже не ваше дело!

   Девушка и в самом деле привыкла ходить босой. Осиротев, она даже зимой терпела холод. Как она не болела, топая по снегу. Хотя, обычно на зиму топала на юг Франции.

   Хорошо, что ее хоть не клеймили за воровство. Вместо этого, судья милосердно приказал ею бить палками по босым пяткам. Это больно и мучительно, но зато следов не оставляет на коже. После чего, Гертруда перестала воровать и стала подрабатывать в селах.

   А вот если бы ее выпороли как следует, то это было бы в ванной заметно. Но все равно она слишком уж загорелая. И как бы не вызвало подобное подозрений.

   Ноги девушки очень изящные по форме. Но ступни и в самом деле такие жесткие, прочнее кожи сапог.

   Но служанка промолчала и дальше вопросов не задавала.

   Обмыв самозваную принцессу, ее уложили в постель. Непривычно, когда ты утопаешь в перинах. Но Гертруда взяла и уснула, и погрузилась в сны.

   На следующий день Августина проснулась. На завтрак ей дали хлеба и кислого молока. И крестьянка предложила сплести еще две корзины.

   А потом принцесса отправилась далее в путь.

   Ее израненные ступни за ночь поджили и идти стало немного легче. Но все равно больно. Особенно, когда она вышла на дорогу из гравия. Пришлось снова перейти на траву. Девчонка пошла дальше. Она стиснула зубы и напряглась. Немного ее ноги разогрелись и стало легче.

   Наконец-то впереди появились и стены Парижа. Город очень большой, времена когда уже заканчивалось средневековье и начиналось новое время. И уже идет индустриализация.

   Но и холодное оружие еще не исчезло. Семнадцатый век - особое время.

   Августина шагает себе по траве, колко, иногда приходится из пяток доставать колючки.

   Наконец-то принцесса снова вынуждена выйти на дорогу. Больно и горячо. К счастью солнце спряталось за тучи и не так сильно жжет. Но зато колется.

   С большим трудом Августина шагает. Она снова хромает на обе ноги, и чувствует сильную боль. Но проявляет силу духа и идет.

   Все ближе и ближе ворота. Там стража... На очередную босую, нищенку не обращают внимания. Люди входят и выходят. Многие женщины и большая часть детей тоже босоногие. Но они не так бояться камней на дороге. А Августина страдает.

   Но вот она и в Париже. Тут мостовые каменные и немного ровнее. Уже не так больно. Но все равно, разбитые ноги девушки сильно страдают. И видны даже следы чуть-чуть выделяющейся крови.

   Августина идет себе и терпит. Город большой и довольно грязный. Нищие дети шуруют всюду.

   Августина шагает. И думает, что ей делать? К королю, конечно, в любом случае обращаться нельзя. А если к кому-то из герцогов и графов. Но поверят ли они, что босоногая девушка в балахоне - дочь шведского короля?