Мы с ней пришли к тому, что если тебя не устраивает что-то, то нужно обсуждать. Если после обсуждения человек тебя не услышал или попросту не смог понять, чего ты от него хочешь, – не потому, что он не захотел, а просто потому, что он другой, – то нужно разрывать отношения и быть в гармонии с самим собой.

«Лучше гармоничное одиночество с человеком, который полностью тебя понимает и не идет вразрез с твоими представлениями о прекрасном, то есть с самим собой, чем жизнь не с тем человеком и бесконечное диссонирование, а также оправдание своих отношений какими-то общепринятыми “сохранить семью ради ребенка”, “стерпится-слюбится”», – к этому выводу мы пришли, долго обсуждая ее ситуацию с мужем, в которой даже семейный психолог, раскрыв им глаза на то, как должна выглядеть гармоничная семья, оказал сокрушительное воздействие на отношения. По итогу они втроем пришли к выводу, что развод – идеальный для них выход.

Спустя еще несколько дней я приехал к ней вечером с цветами. Эти цветы я выбирал по всему городу и нашел лучший из возможных букет. Он стоил дорого. Гораздо больше тех денег, которые я заработал последние дни. Но меня это не смутило, и я расплатился, прихватив еще один букет для жены.

Ее я никак не мог обделить, потому что было бы странным, что я покупаю какой-то женщине цветы, а своей жене, от которой у меня ребенок, не покупаю ничего.

«Я возле тебя», – написал ей, подъехав к дому.

«У меня подруга дома, я к тебе выйду под винишком, имей в виду это».

Я слегка улыбнулся. Интересно было бы за ней понаблюдать будучи в трезвом состояни.

«Я должен этого бояться или…?»

«Просто предупредила)»

Она вышла слегка выпившая и сразу же приклеилась ко мне поцелуем. Я ее прижал к машине и прошелся руками по всему телу, затем открыл дверь и достал предназначенные ей цветы.

– Вау! Они невероятные… спасибо, – неподдельно обрадовалась она и снова поцеловала. – Я о тебе рассказала подруге.

– Я почему-то думал, что твоя подруга знает с первого дня нашего знакомства о моем присутствии.

– Нет, я по телефону не хотела рассказывать. За винишком самое то. Кстати, у меня есть пара часов, она уложит дочку спать.

– Как раз побольше времени пообщаться.

– Ну да, – улыбнулась она и села в машину.

Я включил музыку для фона, и Ксюша решила поинтересоваться моим возрастом.

– Слушай, мы столько общаемся, а возраста я твоего даже не знаю. Колись! – сказала она.

– Давай три попытки, и тогда я отвечу тебе, – предложил ей с целью того, чтобы, в свою очередь, вызнать ее приблизительный возраст, понимая, что она будет говорить на год-два старше себя.

– Тридцать четыре?

– Нет.

«Так ей 32? Конечно, сперва я так и подумал в баре. Ладно, 4 года не сильно решают».

– Тридцать пять? – продолжала она гадать.

Она пошла как то слишком далеко. Это расценивать как комплимент моему уму или как оскорбление моей внешности?

– Нет, – я уже не сомневался, что ей около 32 лет.

– Так, я сдаюсь! Давай уже говори.

– Двадцать восемь, – сухо сказал я, примерно прикидывая реакцию, которая вряд ли будет суперположительной.

– О Боже!!! – раздосадованно сказала она, закрыв руками лицо. – Ну почему! Почему двадцать восемь-то, Ром?!

Она буквально умирала от досады. Сцена очень была похожа на ту, в которой беременная жена узнает о внезапной кончине своего любимого мужа. Наверное, в театре ее бы заопладировали до смерти, но здесь не театр, а я- не фанат мелодрам.

– Так, погоди, – остановил ее спектакль. – Тебе сколько лет, раз такая реакция?

– Мне тридцать четыре! У нас шесть лет разницы! Нееееет, нет-нет-нет. Мне нужно закурить. – Она достала стик и молча стала курить.

Шесть лет и правда много. Это выходит, когда мне было 12, она уже жила половой жизнью. Когда я оканчивал школу, она оканчивала университет! Ну ничего, люди как-то живут же с такой разницей. Не беда. Для меня не беда, а для нее?

Ксюша хмуро смотрела в окно машины, будто формулируя прощальную речь. Она курила уже второй стик, при этом все время крутя в пальцах пуговицу клетчатой рубашки, накинутой на белую майку.

«Неужели это и правда так критично? – подумал я. – Возраст возрастом, но ведь она сама подумала, что я старше нее. Да и общение было идеальное. Нет, я не могу так просто допустить исход, в котором мы пойдем разными путями!»

Я взял ее за руку.

– Слушай, разве это так критично?

Она одернула руку сильным рывком, затем, немного выдохнув, начала:

– Понимаешь, в чем дело…

И снова тишина.

«Она формулирует! Точно формулирует», – я начал буквально «проваливаться» в себя, и мне сильно захотелось спать от разочарования. Мне стало обидно оттого, что я родился позже.

– Дело в том… – явно собиралась она с мыслями. – Дело в том, что мой бывший муж тоже был младше. На три года. И после я пообещала себе, что никогда больше не буду иметь отношения с мужчинами, которые меня младше. Я всегда свои обещания сдерживаю…

– Я понял тебя, – ответил ей сухим голосом. – Ну что ж, все, значит все.

Я завел машину, и в этот момент Ксюша продолжила свою мысль:

– Но я готова попробовать. Просто мы с тобой не обсуждали вообще ничего! Совсем. Мы общались, но о чем-то конкретном не говорили. Мне нужна конкретика от тебя. Что ты хочешь от меня? Какое развитие ты видишь в нашем общении? – как-то резко сменился тон диалога на выяснительный.

– В каком смысле?

– В том, что ты постоянно приходишь утром-вечером. Что ты хочешь? Какие намерения?

– Ну я не знаю, – честно ответил ей. – Просто ты мне нравишься, и все.

– Все ясно, – она открыла дверь и вышла из машины, направившись в сторону подъезда быстрым шагом.

Я не очень люблю подобные сцены, потому что ты вынужден бежать, что-то объяснять, договариваться.

Но я побежал, попытался объяснить, договориться – все по классике жанра.

– Послушай, Ксюш! – пытался остановить ее. – Послушай! А что мы можем сейчас, на данном этапе, обговаривать? Мы контракт подписываем разве? Я думал, что это все по-другому делается!

Она остановилась.

– Я к тебе езжу с утра, – продолжал я, – вечером, и вообще тогда, когда у меня есть свободная минута, я с тобой в том же Вотсапе.

Я обнял ее. Она положила голову на плечо как маленькая девочка, и мне стало теплее. Я бы не хотел, чтобы этот момент заканчивался, тепло ее тела заряжало меня.

– Давай я тебя провожу и поеду, все у нас будет идти, как идет, и мы, точно говорю, придем куда нужно.

– Хорошо, – тихим уставшим голосом сказала она, после чего поцеловала.

Мы поднялись на пролет между третьим и четвертым этажом, уже ставший для нас значимым местом для встреч.

– У меня был еще один вопрос, – она очень нервничала, я чувствовал это.

– Какой был еще один у тебя вопрос? – коверкал ее.

Мне нравилось ее передразнивать, но на этот раз реакции не было никакой.

– Ты женат? – спросила она.

Я взял паузу, во время которой она побледнела.

– Ты женат, – поняв, разочарованно проговорила вслух.

Я перестал что-либо понимать. Я ведь ей в самом начале нашего знакомства сказал, что у меня есть жена с ребенком но, если нужно, я могу пойти на второй дубль:

– Да, женат и у меня есть ребенок.

– Господи, на что я подписалась, – ей становилось плохо, ее ноги начали подкашиваться, и она руками схватилась за подоконник. – Забери цветы обратно и отведи меня домой. Рома, почему все так, скажи?

Не ответив на ее вопрос, я помог ей дойти до двери квартиры. Ноги у нее были ватные, подобных состояний я никогда в жизни не видел, и мне становилось слегка не по себе. На нее как будто обрушились сразу все болезни мира.

– Но ведь завтра мы спишемся? – спросил я ее, но дверь закрылась перед носом, едва она сказала в параллель мне «пока».

Цветы я оставил у двери и спустился вниз, к машине. Дерьмовое окончание вечера. Спать захотелось еще сильнее, и, как только я попал домой, сделал базовые процедуры с собакой, душем и сразу же упал спать, ни словом не обменявшись с женой.