Жалко, что я руками титьки ее не потрогал, хотя и очень хотел. Не сомневаюсь, что эта грудь перекатывается в руках так славно, что лучше и не придумаешь.

Другие мужики, между прочим, зырили на холмы Елены Павловны, с не меньшим интересом, чем я. Но она как будто бы и не замечала этого.

Булочка вообще вела себя странно. На меня почти не смотрела. Куда делся этот ее высокомерный, собственнический взгляд? Сидит моя начальница, молчит, как в рот воды набрала. Язык проглотила вместе с моей спермой?

Глянул на ее ротик, аккуратно помадой подкрашенный, и хер напрягся под столом. Нет, уж! Никаких фантазий больше, насчет этой дамочки!

Раз меня до сих пор не посадили, после совещания я пошел работать дальше. Все ждал, что Овечкина меня к себе вызовет, но она меня и тут удивила – сама пришла, на обед позвала.

Сейчас расскажет, по каким дням мы будем с ней трахаться? Уже, поди, и график набросала и позы распределила?  Вопросы подготовила к знатоку семейной жизни? Так чего блокнот не захватила? Я думал, она скрупулезно будет записывать за мной, а потом заучивать дома в одиночестве.

Надо будет у Тамары разузнать, с кем Булочка живет. Детей у нее, как я понял, нет. Может быть с родителями? Сорок кошек завела уже? Или еще не на столько она отчаялась мужичка себе захомутать?

Настолько, настолько, раз пустилась во все тяжкие на старости лет. Вроде взрослая баба, а в голове – полный фарш. Это от недотраха? Не поверю, что она ни с кем не мутит. Любовник-то хотя бы есть? Овечкина поэтому вчера призналась, что в постели у нее с мужиками проблемы?

Скоро все выясним. Мне нужно знать об этой идиотке, как можно больше, чтобы сюрпризов не было, чтобы знать, чего от нее ждать.

А вот вам, пожалуйста!

– Я хочу, чтобы ты уволился, – заявила мне Елена Павловна и покраснела.

Все правильно, такое вслух произносить  – это на самом деле стыдно. Сначала отсосала мужику, потом уволила. Клеопатра, ты ли это?

– Скажи сначала, как ты вопрос с пропажей зарешала? – на всякий случай подстраховался я. Вдруг врет? Блефует?

– Афанасьев уже скинул мне документы на почту, а я тебе переслала, – ответила Елена Павловна. – Это он меня выручил по старой дружбе.

– Хорошо, – немного выдохнул я, но информацию еще не мешало бы проверить. – А чего это ты меня выгнать решила?

Я прекрасно понимал ЧЕГО, встал я у нее поперек горла членом своим. Черт, так и знал, что перегнул я вчера с этим минетом. Надо как-то ее теперь убедить, что ничего такого страшного не случилось.

– Мне теперь некомфортно с тобой работать, – смущенно сказала Овечкина, нервно комкая салфетку на столе.

– А ты как себе все представляла? Твоя идея была вообще-то! – напомнил я.

– И теперь я жалею…

– Я тоже жалею! Но увольняться из-за твоего некомфорта я не собираюсь! Я понятно выразился?

– Я тебе житья не дам, Москвиченок! – зашипела на меня женщина. От ее смущения и робости не осталось и следа. Ее как будто подменили. – Будешь пахать, как Папа Карло!

– Да насрать! – рассмеялся я. – Я свою работу знаю и люблю!

– Да ты…

– Все, умолкни! – рявкнул я на нее, да так, что на нас люди за соседними столами начали оборачиваться.

– Не разговаривай так со мной! – обиделась Булочка.

Уф! Надулась! Щас щеки лопнут! И ведь она искренее считает, что только ей позволено разговаривать с людьми так, как она хочет!

– А то что?

Сука, как же она меня взбесила опять, словами не передать! Она реально дура? Думает, что вот так вот, ее левая нога захотела, и я заявление писать побежал? Серьезный случай, скажу я вам!

Что же мне придумать, чтобы она от меня отцепилась? Что же, что же…

Один у меня компромат на нее. Не по-джентльменски это, грязно и нечестно, но придется им и припугнуть.

– В общем так, Елена Павловна! Если ты будешь мне палки в колеса совать, мы с тобой далеко не уедем! Ты мне уже, сучка, насолила, будь здоров! Мое терпение не безграничное! Будешь еще вякать в мою сторону, не по делу, я всей конторке вашей видео разошлю, как ты на коленях передо мной ползаешь!

– Что-о-о? – видели бы вы ее глаза! – Какое еще видео?

– Такое! Ты сама знаешь, какое! Я снял на телефон наши игрища. Не полностью, конечно, но там все прекрасно видно!

– Ты врешь! – чуть не плача заявила Булочка.

Конечно же я врал! Как сука последняя! Но она все равно весь процесс с закрытыми глазами провозилась, как она узнает, что нет?

Низко было шантажировать женщину с должностью ТАКИМ, но мне деваться было некуда. Все мое благородство вчера Наташке досталось!

– Козел! – в сердцах выпалила Булочка.

Я думал, она сейчас даст мне по роже, развернется и уйдет из кафе, но официант очень вовремя принес наш заказ.

Елена Павловна взглянула на еду, вздохнула и осталась сидеть на месте.

Мы начали есть, время от времени бросая друг на друга испепеляющие взгляды. К окончанию трапезы Елена Павловна так  и не придумала, чем бить мой вымышленный козырь, иначе уже бы высказалась об этом в своей фирменной манере.

К нам снова подошел официант с терминалом для оплаты в руках, и я вытащил бумажник, чтобы рассчитаться за обед. Хоть денег у меня осталось и немного, заплатить за даму, я был все еще в состоянии.

– Я сама за себя заплачу! – очнулась Булочка.

– Нет! – коротко отрезал я, вынимая карту из бумажника.

– Да! – продолжила спорить она. – Ты не мой мужик, чтобы за меня платить! – со злостью выплюнула она.

– Да, и, слава богу! – усмехнулся я, но Овечкина уже вытащила свою карту тоже. – Что ж, – сдался я и поднялся из-за стола. – Если ты такая принципиальная и самодостаточная леди, за меня тогда тоже заплати по-братски?

– Без проблем! – уперлась рогом женщина.

– Я тогда, пожалуй, еще с собой кофе возьму, раз ты башляешь! Включите, пожалуйста, один капучино в наш счет! – обратился я к официанту.

Не прокатило с его увольнением. Что ж…

Как мужик, Козлов нравился мне все больше и больше. Подленько, конечно, интимные видео снимать, а потом еще и шантажировать этим, но, безусловно, яйца у него имеются. Черт, я же сама и видела эти самые яйца. Так близко, что ближе некуда.

Что же мне теперь делать? Придется работать с ним и дальше. Или самой уволиться.

Нет, уходить из фирмы никак нельзя. Я же без пяти минут генеральный директор!

Вот, что значит мешать работу и личное. Ни того, ни другого. Мало того, что на личном я не продвинулась ни на миллиметр, так еще и работать теперь не могу – только про Москвиченка и думаю.

После того, как у меня прошел обеденный шок, я немного успокоилась. Походила по кабинету туда-сюда, потом обратно…

Что ж за фрукт мне такой попался? Крепкий орешек! Ничего, я найду на него управу! Не было еще такого, чтобы мужик под меня не подмялся!

А что до его угоз…

Ну, ладно, допустим, взяла я в рот у своего зама, и что? Подумаешь! Что мне за это будет, кроме увольнения и позора? Ничего. Слишком сильно я этой должностью дорожу. Такие места на дороге не валяются, но кто ищет, тот находит. Пойду к конкурентам прорабом, в конце-то концов. Ничего зазорного в этом не вижу. Мне пока что не полтос. Я еще молода и полна энергии. В этой фирме выслужилась, что я в другой не смогу?

А Козлова надо проучить, чтобы не смел мне угрожать. Шантажировать его было больше нечем, поэтому осталось только мелочно пакостить.

Я села за стол и подняла трубку стационарного телефона.

– Тома, соедини меня с начальником нашей общаги, – попросила я.

Ровно через две минуты Москвиченок остался без крыши над головой. Пусть идет, куда хочет: в  гостиницу, под мост, хату снимает. Мне вообще все равно.

Будет знать, как со мной связываться, козел!

Домой я приехала довольная собой до безобразия. Москвиченок уже тоже должен был к этому времени добраться до общаги. Ему, наверняка, уже сообщили, что его выселили? Вещички пакует?