– Вижу, вы довольны всем,

Но вокруг уныло между тем.

За границу не поехать никуда,

Пища примитивна и скудна…

– Да причём тут заграница?

Весь народ работает и веселится.

С каждым годом свершения наши

Становятся всё краше и краше.

А алюминиевая посуда

И то, что пища скудная

Не мешают нам никак,

Это незначимый пустяк.

И тебя не волнуют пусть.

Впереди ждёт светлый путь.

Невозможное возможно – наш девиз,

Пойми, мы строим коммунизм,

И построим через двадцать лет.

– Очнись, Володя, нет и нет!

– Ну, почему же? Он уже на горизонте,

– Но до него, как ни старайтесь, не дойдёте.

– Ты что, не веришь Партии родной!

– Не в этом дело, дорогой.

Горизонт – линия воображаемая,

Никогда не приближаемая.

– Что ты говоришь такое?

По плечу КПСС дело любое.

Если скажет Партия: надо.

Комсомол ответит: ладно!

Встанет, как один, вся молодежь,

А её упорней не найдёшь,

Освоит и застроит необъятные просторы

Вспять реки повернёт и свернёт горы

– Ну да, свернёт и повернёт.

Только к чему это приведёт?

Вздохнул Женя глубоко,

Возражать было нелегко.

Он спорить более не стал,

Только назидательно сказал:

– Что бы я ни говорил сейчас,

Не вразумит ни капли вас.

Знай, ничто на свете неспроста,

А время всё расставляет на места.

Оба сразу всласть зевнули

И сном праведным уснули.

Вот проснулись мальчики,

А к их пробуждению девочки

Кашу сварили овсяную,

Заварили травы пряные,

Налили в алюминиевые кружки,

А на прикуску разложили сушки.

Завтрак, может быть, и скудный,

Но как обычно, вкусный,

А из девичьих ручек

И быть не может лучше.

Ели, весело шутили,

Травяной чаёк попили…

Ждал впереди прекрасный день.

В лесу деревья создавали тень,

Раскинув зелёные ветви,

Обдавал прохладой ветер.

Да, приехали сюда не зря

Юные подруги и друзья.

Так крепла их любовь и дружба,

Но возвращаться в будни нужно,

Студенты помнили про то.

Экзамены не отменял никто.

А их сдать успешно чтобы,

Они погрузились все в учёбу.

В предэкзаменационном напряжении,

Никто не замечал, чем занимался Женя.

А он разыскивал своих родных,

Интересы узнавал, проблемы их.

Познакомился с прабабушкой своей.

В это время лет тридцать было ей.

У неё муж и двое детишек:

Семилетний мальчишка,

(в будущем Женин дед)

И дочка пяти лет.

С ними жила и бабушка-старушка,

Детям ставшая няней и подружкой,

Домохозяйкой, наставницей и прочее…

Ведь родители трудились с утра до ночи.

Бабушкин муж погиб во время Второй

Войны кровавой мировой.

Его память в семье чтили,

На его подвигах детей учили,

Хранили награды, личные вещи

И фронтовые письма сердечные,

Которые читали по вечерам.

Очень душевно было там.

Женя приходил в их дом,

С родными говорил о том о сём,

Об их жизни и проблемах,

О текущих переменах,

Разузнал и сделал всё что смог,

Поддержал одних, другим помог.

Но вот он завершил необходимые дела,

Пришла пора ответить за свои слова.

А он этому и рад,

Говорит: – Послушай, брат,

Всё возможное я сделал, вроде,

Собирайся в путь, Володя.

– Я, в принципе, готов давно,

Только знать мне не дано,

Что понадобится там.

– Ну, прикинь сначала сам,

Без чего ты обойтись не можешь?

В рюкзачок всё это сложишь:

Зубную щётку, бритву, сменное бельё,

Чтоб было при тебе своё.

Но тут, очнувшись вроде,

Говорит ему Володя:

– Извини, но не могу сейчас,

На носу экзамены у нас.

– Не волнуйся, дорогой,

Ты не пропадёшь со мной!

Сюда вернёшься в тот же день и час,

В котором находишься сейчас.

Теперь за плечи обними руками,

За талию крепко ногами

И прижмись всем телом

К спине моей смело.

Всё чётко выполнил Володя,

К путешествию готовы, вроде.

Женя включил приборчик на руке,

Пальцем поводил там кое-где.

Появилась на экране табличка,

Под ней слово «отлично».

Следующим движением ловко

Нажал на какую-то кнопку.

Закружилось всё вокруг,

И сознанье помутилось вдруг.

Володя отключился на мгновенье.

Очнулся. Он там же, нет сомнения.

Так же могучая река

Воды несёт издалека,

Красавица, недремлющая Волга.

Изменилась набережная только,

Выложена плиткой кое-где,

Цветы на клумбе уж не те.

Да и на площадках детских всё иное:

Покрытие, словно ковёр, мягкое, цветное,

Яркие и лёгкие качели,

Лабиринты, горки, карусели…

Колорит совсем другой.

Но нет фонтанчиков с водой,

Зато кругом торговые палатки,

Где есть всё, только за плату.

Кафе и рестораны выстроились в ряд,

Памятники каким-то деятелям стоят,

Одеты несколько иначе люди.

Да, то ли ещё будет!

Прийти в себя Вова не мог.

Не чуя рук своих и ног,

На Евгении сидел,

Во все стороны глядел.

Возмутился Женя: – Эй!

Со спины слезай моей.

Так неправильно, нечестно.

Мы уже прибыли на место.

Что ты замер, друг сердечный,

Дай же мне расправить плечи.

Словно в замедленном кино,

Володя отцепился от него.

Передёрнулся, как пёс,

В глазах застыл немой вопрос.

Понять не может, дело в чём.

Как-то зябко, в горле ком.

Глотнуть нужно бы водички.

Ищет фонтаны по привычке,

Но вокруг их не находит.

Удивляется Володя:

– А напиться где и как?

– Это, друг, сущий пустяк

И совсем даже не сложно,

Взять в любой палатке можно.