Одна стрела пронзила мое плечо, вторая оцарапала бедро. Остальные поглотили тени.

– Лихомор. Какая прелесть. Давно я вашу братию не встречал, – прорычал колдун и отправил в меня новую порцию стрел.

Я насилу увернулся, не успев выставить щит теней.

– А это что за тварь? Я таких еще не видел, – убийца обратил внимание на Рефа и едва уловимо щелкнул пальцами.

Секунда, и лис исчез. На его месте взорвался ревом огромный бурый медведь, на которого голодными шакалами набросились выросшие из-под земли неясные тени. Они были плотнее самой тьмы и при свете луны казались сплошными черными пятнами. Горящие красные глаза подсказывали, что я впервые в жизни столкнулся с демонами – прислужниками горных кадаров. Они сновали вокруг Рефа, так и норовя добраться до его призрачного тела, но он бил тварей лапами с яростью настоящего разбуженного от спячки медведя. Его удары отбрасывали их прочь, но те упрямо рвались обратно. У меня не было времени удивляться, почему призрачные существа дерутся так, будто у них есть тела.

Я вновь поднял воронку вокруг колдуна, но тот справился с ней за пару секунд. Трупная вонь усилилась вместе с его гневом. Я должен был добраться до него во что бы то ни стало! Сил осталось не так много, но мне понадобится каждая их крупица. Я сосредоточился на бушующей внутри тьме и направил на кадара все тени, какие только откликнулись на зов. Плотной пеленой они ринулись к колдуну из всех углов подворотни, подпитываемые ночной мглой, но тот рассеял их еще на подлете. Сила била из его тела с устрашающим напором.

– Сдохнешь рядом с этой девчонкой, – издевательски процедил кадар и взмахом руки вновь швырнул в меня волну магии.

Она обрушилась на мое тело, отбросив на несколько метров. Удар об землю вышиб воздух из груди. Я сумел уберечь голову, но ребро, кажется, сломал. Реф метался по подворотне, защищаясь от полчища демонов. Где-то рядом слабо закряхтела девчонка. Действительно жива!

Кадар даже не взглянул в сторону очнувшейся жертвы. Она сдавленно поскуливала то ли от страха, то ли от боли. Я не отводил глаз от врага, умоляя тело не подводить меня. Пользуясь заминкой, кадар приблизился и занес нож. Владыка, да ему не больше двадцати!

Я всей душой желал, чтобы выродок сдох мучительной смертью, но не сразу. Пусть мучается, прежде чем отправиться на суд к Владыке. Пусть познает все страдания, которые принес своим жертвам.

Земля под ногами кадара задрожала и размягчилась. Утоптанный грунт, будто болото, поглотил его ступни. Земля услышала меня и откликнулась. Ее помощь стоила мне остатка энергии. Я ощутил, что задыхаюсь. В теле не осталось сил даже на дыхание.

Кадар завопил, призывая демонов. Они ринулись на зов хозяина и заметались у его ног, но оказались бессильны перед землей, вдруг обретшей сходство с болотной топью. Краем глаза я наблюдал, как Реф старается остановить кровь, хлещущую из раны дочери советника. У меня осталось слишком мало сил, чтобы подпитать его. Реф не сможет помочь ей больше, чем уже помог.

Кадар метнул в меня кинжал, но тени не позволили оружию долететь до цели. Они все еще защищали меня, но плотность уже потеряли. Передо мной высилась дымка, а не стена.

– Взываю к демонам недр. Явитесь на мой зов, дети подземелья…

Шорох за спиной раздался слишком неожиданно, и это стоило мне драгоценной сосредоточенности. Земля освободила кадара, будто никогда и не поглощала его.

– Кто здесь? – раздался совсем рядом напуганный пьяный голос.

Воспользовавшись заминкой, кадар вскинул руки, и я повторил за ним. Глаза закрывались, а тело молило о покое. Мне не победить, но в моих силах отвлечь кадара от пьянчуги, случайно забредшего в подворотню навстречу неминуемой смерти.

Меч из теней достиг колдуна за долю секунды. Демоны не успели защитить хозяина. В ужасе они заметались по подворотне с угрожающим шипением. Кадар с воплем боли и изумления схватился за рану. Мое оружие рассеялось, будто предрассветная дымка.

– Лучше бы ты сдох сегодня, лихомор, – процедил колдун и… просто испарился, охваченный маревом своих бестелесных прислужников.

Я рухнул на спину, из последних сил заставляя тело дышать. Смутная тень с расплывающимися чертами лиса возникла перед глазами.

– Дурак! Неисправимый идиот! Как мне тебя исцелять, если ты потратил все свои силы?! – запричитал он. В голосе Рефа скользила паника. У меня же на нее не осталось сил.

Уже погружаясь во тьму, я услышал вопль пьянчуги:

– УБИЛИ!!! ДОЧКУ СОВЕТНИКА УБИЛИ!!!

Амаль

Паника саваном накрыла площадь. Женские причитания, крики мужчин и детский плач сливались в невообразимую какофонию и эхом отдавались в моей вмиг опустевшей голове. Единственная мысль металась от виска к виску, билась внутри черепа раненой птицей. Я же чувствовала! Этот праздник стал идеальной ширмой для убийцы. В разномастной толпе могла затеряться и шайка нечисти, что уж говорить о колдуне, призвавшем на помощь скверну?

– Амаль, вернись в поместье с солдатами. Я сам разберусь, – распорядился Беркут, властно ухватив меня за локоть.

Я вырвалась из захвата и упрямо последовала дальше, не удостоив Михеля ответом. Он не сдавался.

– Амаль!

– За мной, Беркут. Это приказ, – не оборачиваясь, откликнулась я. Кричать друг на друга будем позже.

Солдаты прокладывали мне путь в обезумевшей толпе. Пьянчуги, вывалившие из рюмочной, отчаянно махали руками, подзывая нас к ближайшей подворотне. При виде меня мужики стушевались.

– Кто нашел тело? Где оно? – отрывисто спросила я, окинув пьяную компанию тяжелым взглядом.

– Я, – пробормотал один из выпивох – низкорослый работяга с морщинистым загорелым лицом. Жилистые руки нервно теребили истрепанный носовой платок, которым он то и дело протирал потный лоб. – Там два трупа: дочка советника и какой-то паренек.

Мы с Беркутом изумленно переглянулись. Мужчина впервые стал жертвой колдуна. До сегодняшнего вечера он предпочитал убивать невинных девушек.

– Ты видел убийцу? – мой вопрос заставил пьяницу вздрогнуть и вновь промокнуть лоб платком.

– Я видел очертания человека в плаще. Он исчез, будто и не было. С ним были тени, много теней! Они испарились, а я убежал.

Значит, колдун исчез. Мне приходилось слышать от матери о невероятном даре перемещения. Она упоминала, что им обладают только горные кадары – колдуны из некогда могущественной общины. Им благоволит сама земля и ее низшие демоны. Если в Вароссе орудует кадар, дела у нас гораздо хуже, чем казалось. Этим людям служат твари, которым под силу подчинить себе любого. В городе может быть несколько одержимых помощников кадара! И это плохо… Очень плохо…

Михель велел нашедшему трупы пьянчуге провести нас к убитым. Тот прерывисто вздохнул, но спорить не решился и обреченно поплелся к подворотне. Беркут твердой рукой отстранил меня и направился за ним первым, держа на изготовку излюбленный кинжал каму. Я со страхом зажгла огни на обеих ладонях, почти не ощутив боли. Сердце колотилось где-то в горле, но жар колдовского пламени придавал отчаянной смелости.

Огни осветили небольшую подворотню и два окровавленных тела. Стойкий запах мочи подсказывал, что пьяница забрел сюда неслучайно. Наверняка посетители рюмочной пользовались этим закоулком как отхожим местом.

– Амаль, спасите его. Умоляю. У меня нет на это сил, – прошелестел над ухом едва уловимый голос Рефа, заставив меня испуганно вздрогнуть. Пламя, повинуясь секундному порыву, разрослось и обожгло кожу. Я подбросила огни вверх, спасая руки, и те, соединившись в яркий сгусток, небольшим солнцем зависли высоко над нашими головами.

Предчувствуя неладное, я сделала несколько шагов к бездыханному мужскому телу и с замиранием сердца узнала перебежчика.

– Девчонка жива, но рана кровоточит, – донесся до меня голос одного из солдат.