‒ Нет! ‒ мотаю головой. ‒ Но почему ты не рассказал мне всё с глазу на глаз? К чему были все эти слежки?

‒ А ты бы поверила мне на слово? Поверила бы, зная, что я неравнодушен к тебе? Зная, что я испытываю к тебе чувства? Зная, что хочу быть с тобой? Зная, что хочу отвоевать тебя у него?

Его признание как обухом по голове. Будто пыльным мешком. Смотрю на него ошарашено. Непонимающе. Он всё это время что-то чувствовал ко мне.

‒ Только не говори, что не знала, что не догадывалась…

Варвара

‒ Только не говори мне здесь и сейчас, что не знала, что не догадывалась…

Даже если хотела бы соврать, то не получилось бы. Я знала, что я ему понравилась ещё при первой встрече. Он и сам не скрывал этого, заявив об этом открыто, без утайки. Но тогда я думала, что всё это было мимолетным наваждением. Имея мужа или парня, разве мы сами не смотрим по сторонам? Не влюбляемся в красивых парней? На пару минут, час или день? Не любуемся их красивыми торсами и мускулами?

Да хоть взять артистов кино и театра. Обаятельный красавчик в знаменитой саге «Сумерки» Тейлор Лотнер завоевал миллионы женских сердец. Я и сама до сих пор в восторге от него. Думала, что и у Паши такое же наваждение. Увидел, понравилась, подкатил. Поэтому и пресекла все попытки. Тем более, тогда у меня был Леша. Был, а сейчас передо мной совершенно другой мужчина, муж, который не так далеко и отличился от него. Они оба предали…

‒ Нет, ты же был моим другом, ‒ выдыхаю я. ‒ И ни к чему уже все эти разговоры про чувства. Поздно.

А что бы поменялось, если бы я знала?

Общаться мы с ним общались очень близко. Обсуждали многие темы, даже те, на которые я избегала поговорить и с Олей. Только раньше я испытывала к нему сестринские чувства. Паша для меня был в роли младшего брата, которого у меня на самом деле не было. Но совсем недавно мой мир перевернулся с ног на голову. Всё верх дном. Только вот порядка не было. Везде лишь одни обломки и куски…

‒ Вот именно, был другом. Был! Теперь же я твой муж. Это же мелочь. ‒ он взглядом указал на ненавистные фотографии. Думала, сметет их на пол. Паша так и прожигал снимки взглядом, словно хотел испепелить. Глянцевые картонки длиной чуть больше пяди[6]… А разрушили столько жизней и судеб. ‒ Ты и с Олей перестала бы общаться, если бы она принесла тебе новость об изменах Леши? И только не говори мне сейчас, что ты решила расстаться из-за этих снимков?

‒ Не скажу, ты уже сам это озвучил, ‒ старалась проговорить как можно спокойнее и беззаботнее. Зачем показывать ему свою боль?

А мне было больно. Так больно, словно меня живьем бросили под жернова и крутили, крутили, крутили… Нисколько не жалея и не слыша мои мольбы и стоны…

Паша оказался рядом со мной за считанные секунды, схватив за плечи и заставляя меня посмотреть ему в глаза, не дав развернуться к нему спиной.

‒ Варя, ты совершишь ошибку, ‒ его схватка усилилась. ‒ Большую ошибку. Пойми, не я же подложил под него ту девицу. Не я заставлял его изменять тебе. Но наказываешь почему-то именно меня.

Взглянула ему в глаза и тут же пожалела. В них увидела страх и боль, как и надежду на то, что я его прощу. Но хватит ли у меня сил? По инерции на автомате ладонью коснулась его щеки. Немного колючей. Это и было ошибкой. Паша среагировал моментально. Опустил одну руку за спину, другую запустил в волосы и притянул меня к себе. Я даже охнуть не успела, лишь дала своему мужу преимущество завладеть моими губами и, давая возможность пройти дальше, и встретиться с языком.

Наш поцелуй был похож одновременно на искрометный и страстный танец и на ожесточенную борьбу до последнего вдоха. Забывшись в водовороте своих чувств, отвечала ему не менее чувственно, притягивая его к себе. Мне его было мало. Хотелось в нем раствориться, стать одним целым, но невидимая преграда останавливала, вставая между нами. Как бы я не хотела, преодолеть его у меня не получалось. Я вновь и вновь наталкивалась на невидимую стену. Разочарованно застонала, понимая, что нашим отношениям всегда будет что-то мешать. Разница в возрасте, прошлые тайны, бывшие, будущие…

Мой стон Паша понял это по-своему, увеличивая напор, спуская бретельки платья и касаясь моей обнаженной кожи. Пришла в себя лишь тогда, когда он усадил меня на стол, становясь между моими ногами. Не такого поворота я хотела. Мне хотелось расставить всё точки над i, а перед этим побыть одной и хорошо всё обдумать. Как мне быть в данной ситуации. Чувства чувствами, но разве возможны отношения без доверия и веры в партнера?

Положила руки ему на грудь, подумав о том, что стоит оттолкнуть его, пока не поздно. Но…

Поцелуй прервал телефонный звонок. И я, и он вздрогнули и отпрянули друг от друга, словно нас застали за чем-то запретным. Наше дыхание участилось, Две пары глаз сперва взглянули друг на друга, затем взгляды метнулись на засветившийся экран. Я потянула руку к телефону и услышала разочарованный выдох Паши.

‒ Я должна ответить, ‒ проговорила тихо, но получилось так, словно оправдываюсь перед ним. ‒ Он, как-никак, отец Дианы.

Звонил Леша. Не вовремя, а может, наоборот, как нельзя кстати. Паша сделал жест, словно говорил мне «Как же иначе, да?» и покинул кухню, оставив меня одну. Неторопливо сдвинула зеленый значок на экране, прижимая телефон к уху, как следом услышала звук захлопываемой двери…

‒ Слушаю, Лёш, ‒ а о законном супруге подумаю чуть позже, когда урезоню свои чувства и успокою своё сердце…

Варвара

Паша ушел. Я же сама хотела этого. Так что опять не так? Но сердце сжалось в тисках, отдаваясь гулкой и тупой болью. Знала ведь, что так и будет, но все равно повелась, как маленькая девочка на притягивающий взгляд фрукт. Паша и был тот еще фруктом, которого так хотелось куснуть, только вот внутри ждал неприятный сюрприз. Фрукт то оказался с гнильцой…

Только ни понимание этого, ни злость на него, не спасали меня от боли, от воспоминаний о нём. Глядела в темноту, а у самой чесались руки взять телефон и как обычно набрать ему пару слов. Но открывала пустое сообщение и останавливала себя, сдерживая от того, чтобы не кинуть его в стену.

Так и не убрав со стола, заглянула к дочери. Поправила одеяло, даже не попытавшись забрать кубок, поцеловала в лоб и легла спать. Утро вечера мудренее. Но дочь сразу заметила отсутствие Паши.

— А где мой втолой папа? — протирая сонные глаза, поинтересовалась она, заглядывая ко мне в спальню.

На последнем слове задержала дыхание. Вот этого я и боялась, как огня. В других обстоятельствах, может, я была бы и не против такого, но не в данном случае. Что он предпримет в другой раз? Если же ему надоест быть мужем, что мне или нам ожидать от него? Очередного поступка за спиной, чтобы самому вылезти сухим из воды?

— Дядя Паша уехал по работе. И не сказал точно, когда он освободится, — пришлось соврать дочери, отводя взгляд.