– Спрашивала. Она сказала, что мы об этом говорить не будем.
– Ох, Танька! Дурная голова. Сама заблудилась и дитю покоя не дает.
– Где заблудилась, бабуль?
– Да в трех соснах. Ладно. Господь с ней. Евушка, Небесный Отец всегда с тобой. Вот здесь, в сердце. Слушай его, говори с ним. И главное – верь, что он всю жизнь рядом. А если в беду попадешь, первым и явится.
Ева не знала, что ответить. Ее почти забытый отец никак не увязывался с дедушкой, который сидит на облаке. Их роднило только то, что оба так или иначе существовали, но отношений с Евой не поддерживали.
Бабушка вскоре уехала. Остался Ромка. Он не знал, что периодически гнетет его боевую подругу, но прекрасно мог ее отвлечь. Ромка был мастером великолепных шалостей. В рейтингах, естественно, лидировали стройки. Вторую школу в поселке строили несколько лет. Снега, дожди и солнце уже превратили будущий храм знаний в руины. Здесь отлично игралось в войну, революцию и в необитаемый остров. Ева и Рома были то за команду пиратов, то за разведчиков, то забирались на самую высоту и играли в самолет. В плохую погоду под мостом на речке устраивали штаб подводных лодок. Или в лесу строили дом из палок и покрывал и варили суп из травы и хлеба в консервной банке. Ромка всегда был где-то рядом, а если уезжал на соревнования по баскетболу, Ева не знала куда себя деть. Она абсолютно все, что ее волновало, ему рассказывала. Но про Джузеппе так и не решилась. Не открывался рот, и звуки застревали в горле.
В один из таких одиноких выходных дней Ева, чтобы скоротать время до Ромкиного возвращения, села рисовать. Сначала брызнула на бумагу акварельную кляксу. Папа так учил: пока клякса не впиталась, резко подуть на нее, и та прыскает в разные стороны тоненькими веточками. Можно добавлять к ним акварельных капель и снова раздувать их в нужную сторону. Так получаются разноцветные кусты. Вскоре Ева изобразила целый сад. Когда акварель подсохла, наступила очередь цветных карандашей и фломиков: на тонких ветвях расцвели цветы и зашумела от легкого ветерка листва. Птицы запели в густых кронах, солнце пробивалось тонкими лучиками сквозь облака и заросли. «Эх, как там бабушка Нюра?..»
Жаль папина коробка таяла, а купить такие краски в магазине было трудновато. Весной в Доме творчества был субботник, и Ева с ребятами решилась зайти в бывшую отцовскую мастерскую. Павла Семеныча не было, и, пока дети из ее группы протирали пыль на подоконниках, Ева быстро пробежалась глазами по стеллажам. На одном из них под завалами рулонов ватмана и ветоши стояла папина коробка. Не узнать ее было невозможно. Он приклеивал к ним красивые прямоугольнички из коричневой оберточной бумаги и аккуратным почерком перечислял содержимое. Видно было, что новый хозяин мастерской даже толком не изучил свои владения. Ева бросилась к ящику: поднять его было нелегко. Не важно! Обхватила драгоценный клад и полетела вниз по лестнице, домой. Вскоре на письменном столе у нее аккуратно было разложено все наследство: три коробки ленинградской акварели, не новые, но очень обнадеживающие, три банки с кисточками всех размеров и видов, трапециевидная фанерная черная банка для карандашей с миниатюрными пейзажиками в овалах (утро, день, вечер и ночь на четырех гранях), два мастихина, перепачканных засохшим маслом, отцовский серый рабочий халат с красочными следами его произведений, коробка цветных карандашей «Искусство», набор перьевых наконечников, десяток стеклянных баночек с остатками гуаши, и среди них – восхитительная «розовая флуоресцентная», банка грунта для холста и странное приспособление неизвестно для чего в виде чашек с пружиной. Маме ничего не сказала: так будет лучше. А если просто разложить по ящикам стола, она даже не заметит. Все мамино свободное время уходило на скандалы с отчимом. Только теперь скандалил Джузеппе и грозился уйти навсегда.
В дверь позвонили. Ева не реагировала: обычно открывал отчим. Позвонили снова, видимо его не было дома, а мама предпочитала не открывать. Пришлось Еве выползать из норки.
– Привет, Ева! Какая ты большая! И вылитый Михалыч.
– Здравствуйте. А вы кто?
– Дядя Женя, друг твоего папы. Не помнишь? Мы с вами в поход как-то ходили. У меня дети твои ровесники, Дина и Дима.
Лицо мужчины и правда казалось знакомым. Только в смутных воспоминаниях он был с бородой.
– А! Динь-динь, да? Вы их так называли?
– Ева, с кем ты там разговариваешь? – мама оживилась в своей комнате.
Дядя Женя приложил палец к губам и протянул Еве конверт.
– Вот, это тебе. Я с твоим папкой виделся в Москве недавно. Михалыч сказал, что вы не отвечаете на его письма, а посылки к нему обратно в Одессу приходят. Наверно, мама не хочет, чтобы вы общались. Он скучает по тебе, очень!
– Ева, кто там пришел? Почему молчишь?
– Письмо вам обеим, прочитай сама и дай маме. Пока!
Дядя Женя потрепал Еву по макушке и удалился вниз по лестнице. Ева подняла конверт к свету, оторвала краешек, вынула письмо. И заплакала…
«Здравствуйте, дорогие Таня и доченька Евушка! Как вы? Почему не отвечаете на мои письма? Таня, зачем отсылаешь посылки обратно?..»
Буквы смешивались со слезами, строчки плыли волнами. «А я …», «Если получится летом…», «Доча, ты не думай…»
– Что это?! Кто приходил?!! – Прогремело за спиной. Ева вздрогнула, вцепилась взглядом буквы и побежала по строчкам. «Таня…», так… и внизу страницы «Ева никогда не станет художником…»
Мама выхватила письмо.
– Почему ты молчишь? Зачем ты это читаешь? Там ни слова правды! Он нас бросил! Тебя, тебя, Ева, бросил! Ни одной строчки не получит! Ни одного воспоминания!
Мама, размахивая письмом, удалилась. Ева так и осталась стоять посреди комнаты. На нее как будто с неба упал слон в оранжевом комбинезоне – было больно и странно одновременно. «Папка, оказывается, в Одессе живет, письма пишет! Вот зачем мама поменяла замок на почтовом ящике, а ключ не дает. Так он еще и посылки присылал! А она их обратно… Зачем? Стоп. «ЕВА НИКОГДА НЕ СТАНЕТ ХУДОЖНИКОМ»?! Как?! Почему?.. Он же говорил, что у меня талант…» Ева села на кровать и заплакала так горько, как еще никогда. «Ты мне хоть какой-нибудь сейчас нужен, папка! Хоть земной, хоть небесный! А ты уехал! Но я думала, что найду тебя, что ты меня любишь, а ты мне врал! Что мне делать, папка?!!» Но сколько бы Ева ни спрашивала, он не отвечал. Прислушивалась к сердцу, как бабушка Нюра говорила, но не слышала ни звука. Сколько ни звала – не приходил.
Казалось, под ногами разъезжается пол, между этажами лопаются перекрытия, исчезают соседи снизу, тает фундамент, рассыпается песок и растворяется в подземных водах глина, раздвигаются земные плиты, остывшая магма становится куском льда и улетает в низ Вселенной. Навалившиеся воспоминания об отце сжимаются до крошечных пылинок и разлетаются в разные стороны от каждого Евиного выдоха. Ева парила в почти безвоздушном пространстве. Слезы высохли, боль притупилась, хотелось спать, чтобы никогда не проснуться…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
