– Есть! Разрешите выполнять?

– Ступайте! И да хранит вас Всевышний!

Для выполнения такого задания пришлось задействовать весь взвод… Ну, то, что от него осталось. Тридцать вёрст – примерно тридцать два километра, почти суточный переход верховыми. Потратив на сборы меньше часа, взвод выехал в указанном направлении.

Выяснилось, что только ординарцем и унтером таланты среди моих бойцов не исчерпываются. Нашёлся ещё один самородок, нижний чин Ипполитов. Он приходился сородичем Бубнову и был банником. В отличие от унтера, отличался скверным характером, любил поворчать, но всё-таки оставался справным солдатом, как сообщил Скоробут. Подумав, я отправил обоих родственников в авангард. Если возникнет какая-то проблема, передовой отряд заметит её и предупредит нас.

Не раз и не два навстречу нам попадались воинские команды: шли под палящим солнцем пехотинцы со скатанными шинелями и холщовыми мешками, перекинутыми через оба плеча. Многие давно не брились и заросли бородами. То тут, то там встречались китайцы, работавшие на полях, – война страшила их меньше всего.

Вдалеке загремела канонада. Привычные к обстрелам лошади даже ухом не повели, продолжая ход. Мы проехали несколько часов, так и не вступив в стычку. Видимо, начальство перестраховалось, придумав обход с флангов.

– Вашбродь, взгляните, – указал вдруг вперёд Скоробут.

В отличие от него, у меня не было орлиного зрения, и видеть в темноте, как кошка, я не мог, пришлось воспользоваться биноклем. Сквозь окуляры удалось разглядеть усердно нахлёстывавшего лошадь Ипполитова. Он скакал один, без Бубнова. Вряд ли наш банник оставил бы в беде родича, значит, тут что-то другое.

– Вашброд, японцы! – задыхаясь, сообщил он, поравнявшись со мной.

– Много? – посерьёзнел я.

– С роту наберётся. И да, вашбродь, следом за ними идёт обоз. Десятка два телег, с чем, не знаю.

– Обоз?! – заинтересовался я.

Откуда тут взяться обозу? По идее, он должен передвигаться где-то в неприятельском тылу.

– А ну, прибавим ходу, ребятки! – велел я драгунам.

На перекрёстке двух дорог мы скрылись в высоченном гаоляне, спрятавшем нас от чужих глаз. Там нас ждал унтер. Японцев пока не было видно, но если авангард не ошибся, и их целая рота, то для нашего взвода это непосильная цель. А вот обоз… Это всегда была лакомая цель для армий любой страны.

– Унтер-офицер, – позвал я Бубнова.

– Слушаю, вашбродь!

– Можешь показать, на что способен?

– Что сделать-то, вашбродь?

– Закружи японцев. Пусть эта рота оторвётся от обоза и пойдёт, скажем, в левую сторону, подальше от наших, а обоз пусть едет вперёд. Это возможно?

Бубнов задумался.

– Всю роту обмануть не смогу. Их человек сто, а то и больше.

– А ты не всю роту, ты их офицерам голову задури. Пусть они приказы отдают. Солдаты – народ подневольный, что говорят, то и делают.

– Эх, в нашем лесу было б сподручней, там каждая осинка и берёзка своя, помогут. Но я попробую. Если что, не взыщите, вашбродь.

– Попробуй, голубчик! Старшим унтером тебя сделаю!

Показалась колонна японской пехоты, впереди которой верхом гарцевал офицер. Неприятелю тоже нечем было хвастаться: такие же ободранные и голодные солдаты, как и на нашей стороне. Странно, конечно, что без авангарда, ну да это не моя головная боль.

Унтер опустился на корточки, закрыл глаза, сжал голову руками и что-то забормотал. Его лицо покраснело, на висках проступили синие прожилки вен.

Японцы приближались всё ближе и ближе. Я начал было жалеть о своём решении, но тут произошло чудо: офицер на коне внезапно свернул в нужную сторону, а следом за ним последовала вся колонна. Они постепенно удалялись от нас всё дальше и дальше.

Появился обоз. Никто из кучеров и нескольких солдат сопровождения не заметил странного манёвра основного отряда. Обоз степенно покатил вперёд.

Выждав с полчаса, чтобы колонна удалилась на достаточное расстояние, я коротко приказал:

– С Богом, братцы!

Наша атака оказалась внезапной для врага. Нам удалось сбить передние и задние телеги японцев, они преградили дорогу для остальных. Обоз застрял.

Пошла жара!

Верховым действовать было невозможно. Я спрыгнул с коня и бросился к ближайшей подводе с револьвером в руке, чуть было не запнувшись о висевшую на боку шашку. Кучер – гражданский – выпустил вожжи из рук, но сидевший возле него солдат в синей полевой форме и фуражке с жёлтым околышем вскинул винтовку, целясь в меня. Я выстрелил в него на бегу, сначала промазал, но вторая пуля сбила пехотинца с облучка, он упал на землю. Ещё одного японца пристрелил следовавший за мной тенью Скоробут.

Короткая стычка закончилась тем, что остальные японские солдаты побросали ружья и подняли руки вверх.

Я огляделся и не заметил своего унтера.

– Где Бубнов?

– У перекрёстка остался. Все силы, чтобы японца с толку сбить, положил.

– Понял, – кивнул я и отправил одного из бойцов за унтер-офицером, а сам принялся осматривать добычу.

Большинство повозок были нагружены оружием и боеприпасами, в двух нашлись съестные припасы, а в одной нас ждал сюрприз: она была под завязку набита медицинским инструментом.

Что ж, теперь есть чем отблагодарить любезнейшего Сергея Ивановича – главврача госпиталя. Думаю, такой подгон будет ему в самый раз. Кроме того, наряду с обозом у нас было полтора десятка пленных солдат – потенциальных «языков», – не считая гражданских.

Дождавшись возвращения Бубнова, я приказал ему скакать к командиру эскадрона с донесением, что японцы действительно пытаются обойти нас с фланга, а сам с бойцами приступил к сопровождению взятых трофеев в наш тыл.

– Хороши! Британской работы инструментарий… – радуется любезный Сергей Иваныч, принимая трофейные медицинские инструменты. – Даже не знаю, как благодарить вас, Николай Михалыч!

– Я не за благодарность стараюсь, для дела, – отвечаю Обнорскому. – Разве что йоду у вас попросить с десяток небольших пузырьков. Ну и спирту. Исключительно для медицинских целей.

Обнорский смотрит на меня с хитринкой.

– Ну разве что исключительно для медицинских. Не переусердствуйте только, штабс-ротмистр, без закуски обеззараживание организма чревато похмельем.

Смеёмся.

Возвращаемся со Скоробутом из госпиталя обратно в расположение не порожняком. В седельных сумках заводной лошадки булькают большая бутыль со спиртом и такая же с йодным раствором. Попробую сформировать своим бойцам индивидуальные аптечки. Почему не попросил у Обнорского бинтов? А у каждого бойца уже имеется на дне сидора или в специальном кармашке в шароварах свой индивидуальный перевязочный асептический пакет – рулончик бинта в вощёной бумаге. Если добавить к этому склянку йода и спирта, то и кой-какой антисептик будет.

Только вот где взять столько небольших стеклянных флаконов? Можно долго свою голову ломать, но зачем, если рядом Скоробут? Делюсь с ним проблемой.

Тот чешет затылок, щурится.

– Вашбродь, а склянки обязательно стеклянные? Может, фарфор подойдёт?

– Подойдёт и фарфор. Где ж его взять?

– Так у китаёз же. Бабы ихние в таких флакошках духи хранят.

Ай да Кузьма, ай да барабашка… Точно, Китай же родина фарфорового производства, здесь фарфора больше, чем стекла.

Втроём с Кузьмой и местным толмачом, который малость понимает по-русски, обходим деревню. Объясняю местным красавицам и прелестницам, что и сколько мне надо. По два флакончика на каждого моего бойца. Обошлось в какие-то копейки, несколько китаянок отдали старые флаконы даром. Оплатил из своих средств, не лезть же в карман к солдатикам, у них всяко не богаче, чем у меня.

Строю взвод, раздаю флакончики. Объясняю, чего и как с ними делать для обеззараживания возможных ранений. Показываю приёмы перевязок, учили же меня чему-то в училище, не всё забыл. Отдельно предупреждаю: спирт для дезинфекции внутренних органов строго запрещён. Приказываю добавить во фляги с питьевой водой уксус: кипячёную воду это дольше сохранит от протухания, а не кипячёную – дополнительно обеззаразит.