– Я согласна.

– Пошли на Красную площадь! – радостно выкрикнула Гера, не обращая внимания на косо смотрящих людей.

– Да, идем. Скоро салют будут пускать! – выкрикнул Андрей и потянул нас с подругой к Спасской башне.

Мы чуть не разлили открытую бутылку шампанского, однако всем было плевать. Ну, точнее, всем, кроме меня – я была трезва как стеклышко этой самой бутылки. Может, поэтому на нас смотрели как на сбежавших заключенных с Матросской тишины*?

Вот так проходила встреча нового года. В компании друзей, с морем алкоголя, к которому я не притронулась, и в ожидании пизд… чуда, которое обсыплет мою голову крупными купюрами. Желательно евровыми. Знаю, что этого не произойдёт, но вдруг новогодняя чудо все же существует?

Я позвонила маме перед тем, как уйти в небытие вместе с ребятами. Знаете, чисто узнать, как дела и как она поживала. Она переночевала у совковского Яшеньки, от вида которого меня чуть не вывернуло в первую встречу.

– Надеюсь, ты не злишься из-за пожара? Это не я виновата, клянусь! – вторила мама каждую секунду, не дав мне вставить и слова.

Да, я помнила, что она не виновата в пожаре, даже хотела верить ей. И верила. Слепо верила, что в глубине души, за литрами водки и пива осталась моя любящая и заботливая мамочка, которая в любой момент готова была поддержать в случае неудач, подбодрить. Наивность никогда не покинет меня.

Я так и не поняла причину возгорания, но сама связалась с пожарной службой, которая вела наше дело. Причину до сих пор выясняют. Только когда она станет известна? Сложный вопрос. Жильё не было застраховано, а мы не в Америке, чтобы нам выплатили большую страховку. Но не время об этом думать.

Я уже согласилась на съемки. Деньги не покроют полностью долг за квартиру и аренду, однако большая часть проблемы будет решена. К тому же по договору нам обещали выплату роялти за просмотр этого фильма.

– Эй, подруга, ты о чем задумалась? – отвлекла меня от насущных мыслей Гера. – Не время горевать. Улыбнись! Вон, на тебя какой красавчик смотрит!

Гера указала на рыжего парня в веснушках, который стоял у памятника Жукову. Милый, высокий, с розовыми от мороза щеками. Выглядел практически, как и я – с рыжими кудряшками, без макияжа, в пуховике. Правда, у него он новый, беленький, в отличие от моего, который я попыталась зашить у ребят в гостях.

Пустяки. Это пустяки.

Я пыталась себя утешить и собраться с силами, но они куда-то пропали. Наверное, потеряли меня, как я недавно работу. Что я буду делать без нее?

– Привет, красотка, – произнес бархатный голос надо мной. – Я хочу…

– Прости, не до тебя, – ответила я тому рыжеволосому парню и отвела друзей в сторону Красной площади. Лучше успеть сейчас, пока не закрыли.

– Эй, ты чего? Он же красавчик, – шикнула на меня Гера, пока ее парни ушли в сторону катка и смотрели цены на билеты в новогоднюю ночь.

– Мне сейчас не до этого.

– А когда будет до этого?

Я думала, что подруга шутит, однако ее серьезное выражение лица говорило об обратном.

– Пока ты страдаешь из-за проблем, жизнь протекает мимо тебя.

– Да, но…

– Не перебивай меня. Живи здесь и сейчас. Проблемы есть у всех и каждого, но они решаемы, если ты этого захочешь. Помнишь, что с нами было в прошлом году?

Как же не помнить, это был скандал на весь университет. Как это два красавца студента спали с одной девушкой? Они еще и не стеснялись этого? А видео слили в интернет? Геру обзывали разными словами, однако мы с ребятами поддержали ее и показали, что жизнь состояла не только из черных и белых красок. В ней присутствовали оттенки серого.

– Вспомнила, вижу, – улыбнулась Гера. – Выше нос, все будет в порядке.

– Мне страшно, – сорвалось с губ. Мы обе понимали, о чем речь, но ни разу не поднимали эту тему.

– Ты знаешь, я против этого, но это твой выбор. Я всегда поддержу тебя.

– Поддержишь? – насмешливо выкрикнул Гена. – А мне поддержишь?

– И меня! – подхватил Андрей, оказавшись позади нас.

– Вас я поддержу только в горизонтальной плоскости.

– Почему это в горизонтальной? Мы в вертикальной хотим, – засмеялся Андрей.

– Кстати, Эйфелеву башню мы до сих пор не попробовали.

– Вообще-то я все слышу, – нахмурилась я. Ишь, чего себе возомнили – обсуждали при мне свои сексуальные пристрастия.

– Опишешь это в своем блоге, когда возродишь его.

– Прости, не хочу, чтобы меня стошнило во время написания поста.

Гена показал язык и ушел за глинтвейном для нас с подругой, а я попыталась воспринять слова Геры всерьез и действительно жить дальше. По крайней мере сейчас, в новогоднюю ночь.

Новый год наступил несколько минут назад, ребята распили целую бутылку шампанского, а я впервые за несколько часов по-настоящему улыбнулась. И продолжала улыбаться, пока не увидела роковое сообщение:

«Через час жду на студии. Сегодня съемки».

_________________________________

*Матросская тишина – московская тюрьма, если кратко.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять.

Я иду… нет, не искать. Скорее прятаться по улочкам, чтобы меня не нашли в столь поздний час. Кто поверит, что я разношу заказы в дорогом ресторане в десять вечера? Или что заблудилась в канун нового года, пока все веселились на Красной площади? Между прочим, я еле пробралась к выходу и села в метро, тот еще квест, знаете ли.

У меня так сильно дрожали поджилки, словно в первый раз шла на съемку. Я считала шаги, чтобы успокоить нервы, но с каждой минутой я хотела развернуться и пойти домой, только дома… О, Боже, почему я веду себя как девственница перед первой брачной ночью? Соберись, Мия.

Девяносто.

Семьдесят.

Пятьдесят.

Черт, Мия, тебе пора перестать считать чертовы шаги. Ты не потянешь время, а, если опоздаешь, то режиссер по головке не погладит. Да, это не Голливуд, где задействованы сотни тысяч человек, но все же…

Я сама выбрала этот путь, сама согласилась. Нужно всего лишь перетерпеть пару часов, получить заветный гонорар и ждать, когда выйдет фильм, чтобы еще получить роялти. Главное, чтобы об этом никто не узнал. Гера вряд ли кому-то разболтается, а вот если кто-то меня застанет, будет не очень хорошо.

Кстати, студия находится рядом с бывшим офисов. Надеюсь, дракон Эрнест Сергеевич не задержался допоздна и развлекался со своей стриптизершей.

Двадцать.

Не хочу на съемку. Надо, Мия, надо. Никто не даст тебе такие бабки, а они нужны кровь из носа, иначе хозяйка убьет нас с мамой. И так всех собак на нас свалила, еще и аренду платить, и ремонт. Черт, если бы я не влипла по самые помидоры, то…

– Где тебя носит? – возмутился режиссер, не отвлекаясь от настройки камеры, когда я влетела на площадку.

– В пробку попала.

– Тебе повезло, что продюсер тоже опаздывает, – произнёс он между делом, после чего я заметно напряглась.

Хм… странно. Обычно продюсеры не приходили на площадку, если сами не участвовали в процессе. Или же…

О нет! Только этого счастья мне не хватало. Я не буду «играть в любовь» с этим дедом пердедом. До сих пор не могла забыть его огромное пузо с седыми волосами, смазливую, гадливую улыбку, словно мы были не актрисами, а его личными «девочками на ночь».

Так, успокойся, Мия, и не думай о последующих двух часах.

Черт, не выходит.

Я старалась проглотить тошноту в горле и не ощущать, как желудок сжимался от волнения и страха. Нужно улыбнуться и показать страсть. Помню, в первое время сложно было притворяться, играть, а камера видела все эмоции, которые я не могла контролировать. Но я научилась. Пора вспомнить жизненные уроки. Мне нужны эти деньги. Очень нужны.

Взглянув на свои красивые рыжие локоны, спрятанные за кокошником, на яркие глаза и нежно-розовые губы, я натянула короткое платье снегурочки и вышла из гримерки. Дед Мороз и снегурочка, как иронично. Но я забыла об этом, столкнувшись взглядом с режиссером и рядом стоящим высоким мужчиной.