В советское время сюда были перенесены с других кладбищ останки и надгробия скульпторов М. И. Козловского, Ф. И. Шубина, Ф. Ф. Щедрина, И. П. Мартоса, живописцев С. Ф. Щедрина и В. Л. Боровиковского, архитекторов - Тома де Томона, А. Д. Захарова и К. И. Росси, ученого Л. Эйлера, изобретателя А. К. Нартова и других.

Некрополь XVIII века издавна славится работами многих знаменитых скульпторов. Заказы на художественные надгробия исполняли И. П. Мартос, М. И. Козловский, Ф. Г. Гордеев, И. П. Прокофьев, В. И. Демут-Малиновский, М. Г. Крылов и другие известные мастера русского пластического искусства XVIII - первой половины XIX века.

Вскоре изготовление мемориальных памятников стало своеобразным художественным промыслом. В Петербурге и Москве открылись специальные мастерские. Среди них была мастерская Трискорни, где работали учениками и подмастерьями видные впоследствии скульпторы Б. И. Орловский и И. П. Витали. Отсюда вышли многие подлинно художественные произведения мемориальной пластики.

Сами Трискорни - отец, сын и внук - были скульпторами; старший из них, Августино, много работал с видными архитекторами по скульптурному убранству петербургских зданий. В Некрополе XVIII века есть подписное надгробие младенцу Демидову работы этого скульптора. Резцу Паоло Трискорни принадлежат воспетые Пушкиным мраморные львы у дома на Адмиралтейском проспекте и конные статуи Диоскуров у здания бывшего манежа конногвардейского полка. В некрополе находился первый образец плакальщицы, исполненный этим скульптором в 1810-х годах, - надгробие семнадцатилетней Марфы Таировой. В 1954 году скульптура перенесена в здание музея (отдел художественного надгробия). «Трискор-ниева плакальщица» получила широкое распространение, став излюбленным символом мемориального памятника.

История Некрополя XVIII века как художественного собрания начинается с каменных и чугунных плит. В течение всей первой половины XVIII столетия плита была единственной формой русского надгробия.

Необычайно разнообразно представлены здесь над-iробия нового типа, появившиеся во второй половине XVIII столетия - саркофаги, стелы, обелиски, колонны и другие античные формы, пришедшие вместе с классицизмом. Большое художественное разнообразие придают им скульптурные элементы, особенно портретные. Иногда они изображают членов семьи или тематические сцены. В эту пору находит широкое применение заимствованный из античной мифологии, а также из новейших источников язык аллегорий.

Одним из ранних памятников второй половины XVIII века в некрополе является надгробие петербургского богача Саввы Яковлева: «…Сибирских, Певьянских и других железных и медных заводов и Ярославской большой мануфактуры… содержателя» - гак рассказывает о нем пространная надпись на золоченой доске чеканной работы, покрывающей монолитный мраморный саркофаг. На боковой стенке помещен любопытный по характеристике рельефный бронзовый портрет: ум, заносчивость и хитрость купца нашли здесь верное художественное выражение. Автор памятника - скульптор Я. И. Земельгак. Его подпись и дата исполнения - «1785» - высечены на торцовом рельефе, изображающем старый Гостиный двор и петербургский порт с торговым судном у пристани. Памятник стоит при входе в некрополь слева, у начала дорожки, которая проходит вдоль его западной стены.

Напротив высится монолит красного гранита с великолепным чугунным саркофагом и угловыми светильниками в виде античных треножников. Это надгробие петербургской купеческой семьи Кусовых, установленное в 1822 году по проекту талантливого русского художника - скульптора, медальера и живописца - вице-президента Академии художеств Ф. П. Толстого. Сам он погребен несколько дальше. Простой памятник «березового» мрамора с крестом служит ему надгробием. Из многочисленных работ Ф. П. Толстого широкой известностью пользуются медальоны в память Отечественной войны 1812 года, хранящиеся в Русском музее в Ленинграде.

В западной части некрополя находится белый мраморный саркофаг президента Медицинской коллегии, впоследствии министра финансов А. И. Васильева. Белизну памятника подчеркивает удлиненный пьедестал из красного гранита с рельефом амфоры посередине. Подобные же античные сосуды украшают строгую по рисунку полуциркульную чугунную решетку, окружающую памятник. Общий проект надгробия принадлежит архитектору Джа-комо Кваренги. Аллегорические рельефы по краям лицевой плоскости саркофага исполнены И. П. Марто-еом. Памятник относится к началу XIX века (реставрирован в 1968 году).

Поблизости видно надгробие и самого И. П. Мар-тоса - высокий жертвенник из красного гранита с рельефными изображениями венков и сосудов для благовоний. Оно выполнено по проекту видного архитектора А. И. Мельникова. Краткая надпись: «Ваятелю И. П. Мартосу на IX десятилетие жизни» - напоминает о долгом жизненном и творческом пути замечательного мастера.

Дж. Кваренги, И. П. Мартос. Надгробие А. И. Васильева.

У проходящей справа «Мартосовской дорожки» расположено надгробие уральского горнозаводчика А. Ф. Турчанинова, исполненное Мартосом в 1792 году. Оно привлекает внимание богатством и.красочностью материала: пьедестал из темно-красного (шокшинского) порфира, окруженный высокой ажурной решеткой, поддерживает скульптурную группу - мраморный портретный бюст и две бронзовые статуи: плакальщицы и бога времени Хроноса. Последний изображен в виде могучего крылатого старца, указующего срок жизни человека в «Книге судеб», которую он держит в руке. Эта фигура, центральная в скульптурной композиции, отличается высоким мастерством лепки. Вместе с тем некоторая перегрузка и композиционная сложность общего построения памятника не типичны для творчества Мартоса. Ему свойствен лаконизм художественной трактовки мемориального образа.

В самом конце той же дорожки, справа, погребен архитектор Тома де Томон - знаменитый автор планировки Стрелки Васильевского острова. Памятник зодчему решен в строгих формах - в виде гранитного саркофага.

Вблизи белеет мраморное двухъярусное монументальное сооружение, напоминающее древние ликий-ские гробницы, - надгробие П. А. Потемкиной. Его автором считают Томона. Мраморные горельефы с аллегорическими фигурами веры, надежды и любви, заполняющие три стены верхнего яруса, - одна из немногих сохранившихся работ талантливого ученика Мартоса скульптора М. Г. Крылова. Его же резцу принадлежат широкий лепной фриз и выразительные скорбные маски - акротерии, венчающие кровлю. Выветрившиеся и частично осыпавшиеся от времени мраморные горельефы были восстановлены в 1960 году. Они вырублены вновь по слепкам начала XX века, хранящимся в музее Академии художеств.

И. П. Мартос. Надгробие А. Ф. Турчанинова.

Отсюда начинается «Дорожка мастеров искусств», протянувшаяся с севера на юг по центральному участку некрополя. Почти у самого ее начала высится колонна красного гранита, увенчанная скульптурной группой в виде крылатого гения с эмблемами науки и художеств. На пересекающем колонну русте светлого («березового») мрамора - рельефное изображение Казанского собора. Здесь погребен создатель этого замечательного архитектурного сооружения знаменитый русский архитектор А. Н. Воронихин.

М. Г. Крылов, Тома де Томон. Надгробие П. А. Потемкиной.

Ф. И. Шубин. Автопортрет на его надгробии.

В глубине некрополя хорошо видна белая каннелированная полуколонна, увенчанная вазой с золоченым бронзовым вензелем «И. С». Это надгробие крупного зодчего, одного из основоположников русского классицизма в архитектуре И. Е. Старова. Вершиной его творчества явилось здание Таврического дворца.