– Нет, – говорит Тарас, – так дело не пойдет.

Он поднимает меня на руки.

На нас глазеют все, включая девчонок, которые не решились подойти ближе, лишь перешептывались на другой середине стадиона. Тем временем, я кидаю быстрый взгляд на Матвея, который стоит прямо около нас. Его голова поднята, словно он орел и вот—вот накинется на жертву. Во взгляде замечаю искру недопонимания.

Интересно, чего это с ним?

– Обязательно скажите врачу, что это несчастный случай! – тараторит Соня. – Понял?

– Ага, – бормочет Тарас, расплываясь в улыбке.

– Тебе бы тоже показаться врачу, – с заботой переводит разговор Соня на Матвея. – У тебя разбита губа.

– Разберусь, – практически рычит Матвей, и, растолкав всех, идет прочь с поля. Мы с Тарасом переглядываемся, а после, он меня поправляет на руках и идет вслед своему капитану, который разом изменился в отношение к окружающим. И пока друг меня несут на руках, я наблюдаю за тем, с каким упорством, практически через силу, идет Матвей по стадиону. Это заметно, что он немного прихрамывает, его плечи опущены, будто бы что-то тяжело несет за спиной.

– Что произошло? – спрашивает Тарас, по видимому заметив, что я провалилась в свои мысли.

– Не знаю, – крепче обнимаю его за шею. – Мы спокойно бежали, Матвей со мной пытался заболтать и извиниться за тот случай…

– Какой случай?

– Ну… Знаешь… Я же его облила кофе, – бормочу я, пряча свой взгляд в воротнике от формы Тараса. – И видимо это обозлило его. Вечером, когда мы выходили из универа, он сел в свою машину и в отместку, окатил меня из лужи…

– Да, ты говорила. Я подумал, что что-то еще случилось.... Тогда ты все правильно сделала, – с усмешкой добавляет Тарас. – Таких нужно только проучать другими действиями.

– Нет, – отрицательно качаю головой. – Это плохо… В общем, он извинился передо мной, как вдруг, потянул меня на себя. А после, мы уже кубарем упали на поле…

– То есть, ты не поняла, что произошло?

– Нет, – вновь покачиваю головой из стороны в сторону.

– Парни решили немного попинать мяч, пока вы бегали. И кто-то из них не рассчитал свою силу. Как раз, ты и Матвей бежали ровно по траектории мяча. Скорее всего, – Тарас немного поправил меня на руках, ближе к своей груди, – Мэт это заметил и решил смягчить удар. Но как я понимаю, от неожиданности, вы запутались в своих ногах и, после столкновения спины Мэта с мячом, от удара и путаницы с ногами, вы повалились на землю.

– Да тебе просто детективом нужно стать! – улыбаюсь ему.

– Я просто в это мгновение как раз наблюдал за тем, как мяч летит к Мэту. Но из-за того, что ты с ним разговаривала, со спины, я не сразу же тебя узнал.

– Значит, богатой буду.

– Ага, – лучезарно улыбается Тарас и вносит меня в коридор. Мэт уже оторвался на достаточное расстояние, а друг тем временем не торопился идти быстрее.

Кабинет первой помощи и дежурного врача находился в другом корпусе, поэтому, мы медленно, но, верно, туда шли.

– Зачем ты пошла в чирлидерши?

– Я хочу поддержать Лилию, – говорю я, осознавая, что уже раз сто повторила это всем. – Она для меня стала отдушиной…

– Но ведь есть другие секции в универе, – задумчиво произносит Тарас, аккуратно открывая дверь одной рукой. Прохладный ветер ударяет в лицо, но Тарас словно не замечает это, продолжает следовать по маршруту к доктору. – К примеру, клуб любителей биологии. Или Нано-инженерия…

– Почему ты сам пошел в американский футбол? Ты же завязал?

Тарас ехидно улыбается, а после переводит взгляд на меня. В его глазах сияет искра доброты и заботы. От этого вновь, чувствую, как внутри становится теплее и приятней.

– Потому что я люблю футбол, забыла?

– Нет, это я помню, – отвечаю ему, вспоминая, насколько сильно он любит этот вид спорта.

Остальную часть пути мы шли молча не потому, что нам не было о чем-то поговорить, просто, мы и молча могли понять друг друга, с полуслова. Однако, когда Тарас открыл дверь основного корпуса, я случайно задела ногой дверную коробку, от чего вскрикнула.

– Что такое? – испуганно спросил Тарас.

– Я… задела ногой дверной косяк, – говорю ему, морщась от боли.

Тарас не останавливается, а лишь прибавляет шагу. Достигнув медицинского кабинета, он открывает дверь и вносит меня в него. В кабинете очень светло и пахнет нашатырем. Доктор сидит за столом, в белом халате и что-то усердно пишет на бумажках. А после, я замечаю сидящего Матвея на скамейке.

– А у вас что? – спрашивает доктор.

– Мы с ней вместе были на стадионе, – перебивает меня Матвей, отвернув голову. – Тоже пострадала.

– Усаживайте ее вот сюда.

Тарас, без лишних слов, аккуратно опускает меня на скамью, стараясь на задеть правую ногу, которая болит.

– А вы свободны, молодой человек. Подождите за дверью, – говорит врач.

Тарас немного медлит, а после, шепотом говорить: – я рядом. Разворачивается и удаляется прочь.

– Ай, чертов принтер! – восклицает доктор и встав с места, устремляется за ширму. Мы с Матвеем обмениваемся холодными взглядами, а после, когда врач выходи из-за ширмы, он говорит:

– Никуда не уходите, я за бумагой.

И выйдя из кабинета, он оставляет нас наедине с Матвеев.

Как только дверь захлопывается, я поднимаю свой взгляд на парня, а он, в свою очередь, поднимается с кушетки и в два шага, оказывается около меня.

Интересно, что ему нужно еще?

Я смотрю на Леру невозмутимым взглядом. Эта маленькая девочка, прям-таки вжимается в себя от страха. В голове мелькает мысль: чего ты боишься, милая? Её глаза выдают наружу все, что она таит внутри: страх, непонимание, любопытство. Я усмехаюсь, складывая руки на груди, продолжая буравить взглядом.

– Что ещё? – не выдерживает она, спрашивая таким голосом, словно, в чем-то виновата. Я лишь склоняюсь вперёд. Наши лица ровняются, и, мне чудится, словно я слышу неровный пульс Леры.

– Да так, – роняю слова так спокойной, что от своей же игры захватывает дух. – Хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.

– Спасибо, – с удивлением отвечает Лера. – А ты…

– Нормально, – перебиваю её, и кинув напоследок оценивающий взгляд, развернувшись, иду к кушетки. Расположившись на ней, складываю руки на груди и продолжаю пялиться на Леру. Я вижу, как той неуютно, под натиском моего взгляда. Она ежится, не знает куда посмотреть, и, изредка кидает на меня свой взгляд.

– Что-то не так? – вновь не выдержав, спрашивает она.

Я ничего не отвечаю, лишь продолжаю буравить её своим взглядом. От этой игры мне становится веселее: боль, что пронзает правую лопатку немного притупляется, как и мысли об этом. Лера поджимает губы в плотную ниточку, и, сглотнув слюну, отводит взгляд в сторону.

– С такой травмой ты ещё долго не сможешь участвовать в команде, – наконец выдаю я, продолжая наблюдать, – вывих щиколотки очень плохая травма.

– Я знаю, – говорит она.

– И откуда же?

– Я не раз вывихнула её, – опускает взгляд Лера и разглядывает свои руки. – И знаю, насколько это противная травма.

– Хммм, – отвечаю ей многообещающе, будто бы меня это заботит. Хотя… наверное и заботит, раз я пытаюсь привлечь её внимание. Но что-то мне подсказывает, что Лера – девушка не простая.

– Мне Тарас сказал, что ты принял на себя удар, – не выдерживает она.

Я уже думал, что никогда не дождусь этого, а нет, ошибался.

Стараюсь не выдать радостную улыбку на лице, и, сделав глубокий вдох, со всей серьезностью отвечаю:

– Да, я спас тебя.

– Спасибо, – говорит она так тихо, что я едва ли различаю буквы в словах.

– Будешь мне должна.

– Что?

– Я не банк – милосердия.

– Да ну?

Делаю паузу, чтобы позлить её ещё сильней. Девушка переводит на меня свой грозный взгляд, и я замечаю за собой, что мне нравится её злить. Всякой чепухой, выводить из себя на ровном месте. Её образ, когда она злиться, импонирует мне: эти прищуренные глаза, поджатые губы в тонкую трубочку, слегка сбитое дыхание через нос… ух! Я бы продолжал её злить, однако, наш разговор прерывает доктор, который входит в кабинет.