— Неприятности?— смотрит через зеркало заднего вида.

— У меня одна неприятность и зовут её Алиса.

— Потерпите ещё почти восемь месяцев — усмехается.

— В смысле восемь? Разве не семь?— пытаюсь въехать.

— Да там врачи сами определить не могут. Не совпадает у них что-то.

Просчитываю в голове.

Пиздец! Вот я попал.

Всё сходится на той ночи, когда Алиса напилась в подвале.

Было у нас. Она сама хотела.

Я ж не думал, что она утром ничего не вспомнит. Ночью страстной была, чуть не порвала меня.

Вернее подумала, что это был сон и даже не со мной. Дебилом себя почувствовал, потому что поверил, что она все ласковые слова мне шепчет. Имени-то не называла. Поэтому скрыл. А вот оно как вышло... Как теперь оправдываться?

Поздравляю, ты снова станешь папой!

Это же ещё круче.

— Стоп! Ты знал и не сказал мне?— рыкаю на него.

— Извините. Знал. Я же её по больницам возил. Но Алиса попросила ничего вам не говорить. Сама хотела. Я спорить не стал,— виновато.

— Кто ещё знал?

— Лиля. Подруга Марина. И повариха догадывается. Алиса с холодильника огурцы маринованные таскает и по ночам опустошает его.

— В общем, все. Один я, как лох, в последнюю очередь...

— Судьба у нас такая — всё крайними узнавать.

Да уж...

— Не гони сильно. Самолёт только через полтора часа приземлится.

— Хорошо,— сбавляет скорость.

В аэропорту время ожидания пролетает очень быстро — толпа желающих сфотографироваться и задать несколько вопросов сразу окружает. Какая-то девушка всовывает мне в руки плюшевого мишку с просьбой передать подарок Илье. Обещаю сделать это обязательно.

Поздравляют. Большинство фанатов адекватно восприняли новость о моём сыне. Глава официального фан-клуба вчера привезла в офис полную машину подарков для Ильи: игрушки, настольные игры, книжки, сладости.

Замечаю своих родственников, идущих к нам по залу. Охрана сразу метнулась и забрала у них чемоданы.

— Ты один?— хмурится мать, заметив, что я их встречаю в полном одиночестве.

— Мурата с тренировки не отпустили, он позже подъедет,— объясняю.

— Я не о твоём бестолковом брате. У него вместо мозгов всегда футбольный мяч был.

— Да, один...

Мать поджимает губы и качает обвиняюще головой. Но потом вдруг её взгляд теплеет.

Расходимся по двум машинам. Дианка с детьми к охране, а мама в мою.

— Почему молчал-то столько времени?— ворчит на меня.

— Мам, я сам три месяца назад узнал.

— Три месяца! А мы две недели,— смотрит так, словно втоптать меня в кресло хочет.

— Вы тоже не торопились прилететь...

Слабое оправдание.

— Ты меня ещё мордой тыкать будешь?! Сам в эту Францию сплавил. "Поживи по-человечески"... Видел, что там творится? В общем, я решила — больше я в эту Европу не ногой! Тут помирать буду.

— Мам, ну, куда ты торопишься?

— Правильно. У меня и здесь теперь внук есть. Буду его воспитывать.

— Ммм...

— Что ещё?— щурится подозрительно.

— Скоро у тебя ещё один внук будет. Или внучка...

— Ты точно меня решил в могилу свести?!— хватается за сердце.— Мать-то хоть одна? Или гарем завёл?

— Одна,— смеюсь.— Другой такой я не вынесу.

Слышу, как спереди раздается смех Стаса.

Только дома я понял, почему мама сменила гнев на милость. Она думала, что Алиса и Илья решили не ехать в аэропорт, чтобы не мелькать на людях. Но и тут облом.

— Где моя будущая невестка? Почему не встречает?— осматривается.

Но нас встречают только Геля и Клара Валентиновна, которую я попросил вечером приглядеть за племянниками, пока мы будем отмечать мой день рождения.

— Нет её здесь. Она к тёте уехала,— вздыхаю.

— А внук?

— И его с собой забрала...

— Признавайся, падлюка, что сделал? По твоей виноватой роже вижу, что ты что-то ей сказал,— взвинтилась мать.

— Ну, мам...— попытка Дианки успокоить нашу взрывную мать.

— А ты не лезь! Не с тобой разговариваю. А с этим оболтусом — переростком. Лучше бы мозги себе накачал, чем это всё. Больше бы толку было,— показала на руки и грудь.— Обидел девочку — я тебя урою!

— Её обидишь, ага...— пробубнил.

Клара Валентиновна и Геля прыснули от смеха.

— Мам, у неё сейчас гормоны скачут. Разгон от обиды до "пошёл нахрен"— секунда. Из-за мелочи любой может загнаться. Наорали друг на друга. Она уехала.

— Убью, гадёныша!— посмотрела вокруг мать, ища, чем меня стукнуть.

Схватила с дивана подушку и прилепила мне ей хорошенько по плечу.

— Мам!— увернулся от следующего удара.

— Позволишь ещё себе орать на беременную — не знаю, что с тобой сделаю. А если выкидыш? Головой своей тупой них... вообще не думаешь,— хотела матюгнуться, но не при детях.— Смерти моей хотите...

Осела на диван, раскинула руки и закрыла глаза.

— Никто твоей смерти не хочет, мам,— села рядом с ней сестра и успокаивающе погладила по плечу.— Он же с первым ребёнком не возился, не знает, каково это быть беременной, а потом не спать ночами, кормить по часам и памперсы менять. А если болеет... Пришёл на готовенькое,— бросила в меня упрёк.— А сейчас узнает... И на себе почувствует.

— Я от своих отцовских обязательств не увиливаю...

— Да только попробуй!— прорычала на меня мать.

Она всегда была вспыльчивой, но и быстроотходчивой. В этом они с Алиской похожи.

— Я устала. Чай в этом доме есть?— посмотрела на горничную.

Та понимающе качнула головой и скрылась на кухне.

Пока накрывали стол для чаепития, я показал гостям их комнаты. Маме отдал свою, а сам на эту ночь перебрался в Алисину. Она всё равно не приедет. Диана и племянники, Мари и Эмиль, заняли свободные.

— Почему здесь так мало твоих вещей?— заглянула мать в гардеробную.

— Я здесь не живу постоянно...

— То есть?— свела брови в гневе.

— У меня работа...

Этот ответ её не удовлетворил. Знает, что я вру.

— Ты оставляешь свою женщину и сына здесь одних, а сам в городе развлекаешься?

Да, блядь! Нет, конечно!

— Кхе,— прокашлялся.— Алиса — не совсем моя женщина... Мы не вместе...

— Не поняла? Спать с ней, ребёнка заделать — ты мужик. А как отношения предложить и жениться — не моя женщина? Сынок, ты не охуел?

— Не соглашается она!— срываюсь я в ответ.

— Это как так?

— Вот так! И что ребёнок от меня она тоже не знает.

— Вы тут с ума все посходили что ли? Что вы курите? Я тоже хочу, чтобы так же от мира отключаться и не знать от кого дети.

— Длинная история... Она думает, что ребёнок от мужа...

Блин, вот как всё это донести до матери.

— У неё и муж есть? Я-то думала, что только ТАМ этот беспредел.

— Он погиб, мам. Почти два месяца назад...

— И она к тебе скоренько в кровать прыгнула?

Вижу разочарование в глазах матери.

— Нет. Она напилась... И я... В общем, моя вина. Она не причём.

— Не знала, что у меня сын — козлина...

— Мам!

— Не мамкай! Воспользовался горем девушки... Падаешь ты в моих глазах, Никита. Стремительно... Не женишься на ней — я сама тебя кастрирую. Чтоб не повторилось...

— Мама!— возмущаюсь.

— Пошёл вон! Я переоденусь,— показала на дверь.

В ресторан приезжаем за полчаса до приезда гостей. Лиза, организатор, всё проверяет который раз. Перфекционистка.

Я помогаю маме подняться по лестнице. В дверях встречает Аврора.

— Здравствуйте, Мария Евгеньевна,— расплывается в улыбке, пытаясь, очередной раз очаровать мою мать.

Но матери она не нравится. Говорит — скользкая гадюка. Чутьё у мамули, кстати, отменное.

— И тебе не хворать,— язвит родительница.

Кого-то мне её ответ напомнил.

— Семья почти в сборе. Где благоверная?— смотрит требовательно Аврора.

— Алиса не приедет.