Но тогда почему болит сердце? Почему я не могу успокоиться? Почему мне плохо от осознания того, что ему там больно? Что это тогда, если не любовь? Тогда это психиатрическая клиника.

Надо мной склонилось заплаканное лицо сестры и серьезное — врача. Их попытки, меня разговорить, заканчивались провалом. В меня насильно вкололи успокоительного или снотворного. Но мне тут же стало все равно, и я прикрыла глаза, наконец-то засыпая. Вот он, долгожданный сон.

Надеялась очнуться рядом с Раимом, но мне снилась странная девушка, которая говорила мне о том, что все хорошо. Что странно, я ей верила, и смогла выспаться, теперь уже без сновидений.

Ее я видела впервые, но уже сейчас ее слова казались правдой. Никто не мог меня переубедить прийти в себя, а она, показавшись пару раз в моем сознании, отчего-то смогла и я ей доверилась.

Так и прошли мои мучительные два дня. Ночью спала, а утром просыпалась в своей кровати. Не ела и ни с кем не разговаривала, даже старалась игнорировать обеспокоенную сестру.

Мне не хотелось так вести себя с Кристиной, но ее расспросы выводили меня из себя, а потому я старалась делать вид, что никого не слышу. Казалось, так было легче… но на долго меня хватит?

С трудом встала на ноги, чтобы пройти в туалет. Шатаясь дошла до зеркала и с безразличием стала рассматривать свое отражение. Бледное лицо с синими мешками под глазами. Волосы, растрепанные и с жирным блеском. Провела рукой по талии и убедилась, что выпирают кости. Будто с фильма ужасов сбежала. Странно, что за такое маленькое время похудела килограмма на три. Наверное, из-за стресса. Да без еды долго не протянешь…

Чуть постояв, вернулась в свою комнату. В доме стояла тишина, значит, сестра на работе. Отлично. Я находилась в одной только футболке. Мой свитер и штаны лежали возле шкафа. Я тут же подбежала к подушке и засунула под нее руку. Вытащив амулет, улыбнулась сквозь слезы первый раз за эти дни. Вот только что с ним делать, без понятия…

Покрутив в руке находку, стала думать. Перед моими глазами встал Раим и его истерзанное тело после пыток… Я должна сделать все, чтобы ему помочь… но как быть, если я тут, а он там?

Поможет ли мне в этом амулет? Подняв украшение до уровня глаз, стала произносить имя любимого:

— Раим… Раим… Раим…

Сердце стало биться чаще. Что делать? Слезы опять закапали на белую футболку, которая еле-еле доставала до середины бедра. Пусть я вся грязная, заплаканная и беззащитная, но все равно хочу найти способ, чтобы помочь.

В голове что-то щелкнуло. Пока сижу и плачу, он там погибает. Надев амулет на шею, закрыла глаза и проговорила:

— Богиня Судьбы, пожалуйста, помоги мне его спасти… — ведь Раим несколько раз упоминал о ней.

Совершенно не представляла, будет ли от этого толк. Но делала все на инстинктах и о плохом не думала.

Повторила так раз пять, а потом открыла глаза и не увидела ничего. Даже своей комнаты. Везде стояла тишина и темнота. Только чей-то злой голос раздался над ухом, заставив меня вздрогнуть:

— Нельзя просить то, что тебе не по силам.

Не успела и глазом моргнуть, как рядом со мной стоял уже знакомый старик. Он был в белом одеянии и с тростью в руках. Сам настолько стар, что с трудом передвигается, при этом сердце гнилое и пропитанное ядом.

— Сволочь!

Злость начала застилать глаза, и я вскочила на ноги, чтобы кинуться на него. Увы, и пару шагов не сделала, как мощная невиданная сила придавила меня к земле. Я не сдерживалась в выражениях и сочно поливала грязью будущий труп. Руки и лицо были впечатаны в холодную плитку и не могла пошевелиться. Кроме скрипучего смеха больше ничего не было слышно. Дабы успокоиться и прийти в себя, скосила глаза в сторону и осмотрелась.

Опять не комната, а что-то наподобие подвала или тюрьмы. Темно-серые стены, каменные, с оранжевыми разводами. Справа пять ступеней, которые ведут в другую комнату. Дверей нет, а только большие проемы. Несколько факелов освещают помещение. И больше ничего. Жуть сплошная.

Спасало только то, что холодно не было. По крайней мере, полы казались теплыми и ноги не мерзли. Старик резко прекратил надо мной насмехаться и тут же силы, что держали меня, испарились.

— Хочешь увидеть карателя? — прошелестел его голос в тишине.

— Кого? — я поморгала и встала на ноги. Кидаться на извращенца пока не хотелось, но вот его вопрос меня заинтриговал. Во-первых, кто такой «каратель»? Во-вторых, я просила помощи у Богини Судьбы. И в-третьих, что я тут делаю?

Старик не удивился моему вопросу, либо не подавал виду, но тут же решил пояснить раннее сказанное:

— Каратель — человек, который судит людей на площади. Он убивает виновных, отрубая им головы по приказу Судей. Карателей ненавидят и боятся. Но стать таким не просто. Они рождены, чтобы ими быть. — мои глаза округлялись от удивления и непонимания его слов. — Не понимаешь? Тогда слушай…

Эммм… я в слух не говорила, тогда, он мысли читает?! Что-то этот старикашка начал меня пугать.

— Во вселенной существует куча миров и планет. Все они населены живыми существами. Кто-то более развит, а кто-то нет. Так вот самый населяемый мир называется Кассилиус. На нем порядки и законы, отличаются от других. Там, раз в триста лет, рождается два ребенка, наделенные силой менталитета. Это люди, которые могут видеть не только твои эмоции, но и какие-то сильные для тебя воспоминания. И только каратели видят, врешь ты или нет, совершил убийство или ограбление и прочее. Такие дети идут против вселенной. Их рождение никто не может предугадать или предотвратить. Умирают они чаще всего оттого, что на них нападают родственники тех, чьи тела лежат с отрубленной на площади головой. Таких людей ненавидят Боги, и поэтому каждого, кто прожил на Кассилиусе свою жизнь, в наказание после смерти отправляют в грязный и жестокий мир — Зеймор.

Я чуть не задохнулась от возмущения. История для меня была жалкой. Разве так оно и есть? Что это за Боги тогда такие? Как же надоело все. Этот дурацкий мир, с такими же отвратительными законами…

— Это все? Как вы можете винить человека в том, что он родился карателем? Совсем уже с ума сошли? И мучить его из-за того, что он убивает таких же виновных, как и он сам? По-вашему, лучше, чтобы жил убийца, и уничтожал беззащитных людей? Что вы мне за чушь несете? И вообще, каратель только выполняет приказы Судей, вы сами так сказали, значит, мучатся у Богов, должен не он, а они.

Старик покачал головой и произнес:

— Я тоже исполняю приказы. Такой закон придумал не я, поэтому исполнять его должен молча, иначе голова моя будет насажена на кол в центральной площади какого-нибудь мира.

— Хорошо. Отведи меня тогда к тому, кто здесь главный.

Старик цокнул языком, а потом задумался. Мне показалось, что он начнет меня всячески отговаривать, поэтому начала придумывать предлоги, чтобы попасть, куда мне надо, но он только махнул рукой в сторону проема и потопал туда сам, а я следом. Неужели, мою просьбу исполнят?

Мы зашли в темную комнату, и старик произнес фразу на непонятном языке. Яркий свет резал глаза отчего на них выступили слезы и пришлось зажмуриться. Вдалеке послышалось множество голосов и близкие стуки шагов. И я, наконец-то, решилась осмотреться.

Светлое помещение. Здесь пять женщин, одетых в яркие цвета, больше напоминающие индианок. Впереди большой трон, на котором сидит мужчина средних лет с красными короткими волосами. Он заметил нас и встал. Все затихли, а потом и вовсе испарились, будто их тут и не было. Наступила тишина.

Его аура давила, но не пугала. При этом мне захотелось спрятаться от его глаз, вот только тут не было Раима, поэтому пришлось взять всю волю в кулак и, выдохнув сквозь зубы, задрать голову. Наши взгляды пересеклись и в его промелькнул интерес, а я с трудом удержала серьезность на лице.

— Прошу прощения, что прерываю Вас, Господин Хинтро, но эта человечка — пара нашего карателя. Ей очень хотелось Вас увидеть…