Данила вытянул руки, его ладони раскрылись.

- Я скажу необходимое заклинание? – спросил он жрицу – Только это может рассеять эффект другого заклинания.

- Не беспокойся, - сказал грубый голос откуда-то от часов. Дверь на пьедестал открылась и Бентли Мирроршейд, совершенно живой, сделал шаг к своему одру. Он схватил в воздухе иллюзорное привидение и смял его, как раздосадованный писец может смять лист замаранного пергамента. На пьедестале, как Данила и ожидал, лежало тело освежеванного теленка.

Гном-иллюзионист скрестил свои крепкие руки и сердито посмотрел на Арфиста.

- Все верно, ты сделал меня. Что теперь?

- Это зависит от тебя - сказал Данила – Расскажи мне, зачем ты разыграл свою собственную смерть?

Бентли пожал плечами.

- Я ответственен за девочку. Она беспокоилась и не ошиблась – но она не заслуживает, чтобы подобный эльф вынюхивал вокруг. Я не терплю тех, кто собирается использовать девочку для поднятия бунта – и не меньше тех, кто гоняется за ней, чтобы обогатиться – он зыркнул на эльфа.

- И прячась за своим собственным иллюзорным трупом, ты создал диверсию, что позволило ей бежать незамеченной, и осудить Элайта Кроулнобара на смерть. Мастерски сделано, - дополнил его Данила – Но как ты собирался объяснить свое возможное возвращение из могилы? У меня есть подозрение, что ты предполагал сделать, но мне не нравится твоя сказка.

У гнома хватило учтивости посмотреть робко.

-  Я думал, как выкрутиться время от времени. Дайте мне время подумать в одиночестве. Я думал, как вернуться, когда это будет возможно, когда решится судьба этого негодяя. И ты прав в том, что ты предполагаешь, Арфист. Я думаю переложить осуждение за обман на вас. Ты известный проказник и заклинания делаешь косо.

Данила подметил поразительное изменение,  происходившее с Элайтом в течение этой беседы. Понимание, затем сильное облегчение, затем страшная ярость выражались в его эльфийских чертах. Данила послал ему предупреждающий взгляд.

- Я должен сказать, это ставит меня в некоторое затруднительное положение, - сказал Арфист. -  Элайт не виноват в этом случае, но созданная тобой государственная  интрига нарушит равновесие в Дружественной Руке и насторожит тех, кто ищет наследницу Тион.

- Верно, - согласился гном – Так что нам делать?

Данила вздохнул.

- Я вижу слабую возможность. Я возьму на себя осуждение за иллюзию, как ты предложил. Если спросят, я могу сослаться на старую и вполне реальную вражду между мной и Элайтом, - он повернулся к эльфу – Взамен я ожидаю от тебя слова, что ты не будешь препятствовать мне и Эрилин в нашей миссии. Мы намереваемся увезти Изэбию Тион – лучше известную как Софи воровку – в безопасность на север.

Бентли фыркнул.

- Ты собираешься взять слово с такого как он?

- В твоем положении, я бы не спешил клеветать на честь другого, - сказал Элайт, его голос кипел от еле сдерживаемого гнева. – Я такой, какой есть, но Арфист знает, что мое слово, однажды данное, также крепко, как и у любого другого эльфа и крепче, чем у гнома. Также ты можешь верить мне, когда я поклянусь, что если когда-нибудь встречу тебя за пределами этих стен, я убью тебя медленно и болезненно.

Гном пожал плечами.

- Звучит достаточно ясно. Думаю, ты позаботишься о том, кто назвал тебя лгуном. Я никогда не говорил ничего, что не было бы честной правдой, во имя Гарла. Иллюзия никогда не лжет – люди имеют плохую привычку верить тому, что они видят.

Данила схватил Элайта за руку и вывел взбешенного эльфа из храма.

- Я выполню мою клятву тебе, бард, - прошипел эльф сквозь стиснутые зубы – но другую я страстно желаю нарушить. Подобно любому эльфу я верю, что тревожить мертвого это ужасная вещь. Но отдам пятьдесят лет моей жизни, чтобы продолжить эту беседу – с настоящим духом этого несчастного гнома!

Арфист пожал плечами.

- Мы не те за кого себя выдаем не так ли? Тогда почему же ты ждешь чего-то другого от духа?

Элайт пристально посмотрел на него. Спустя мгновение улыбка, медленная и грустная смягчила его лицо.

- Если Лунный эльф из знатной семьи командует половиной незаконной торговли в Глубоководье, и если глупый бард из того же города показывает проницательность, которой может завидовать эльфийский мудрец, почему бы мне не сделать глупое предположение о разговоре с мертвецом?

- Точно, - согласился Данила, с мрачным выражением – по крайней мере, одна обнадеживающая вещь доказывает правду.

- Да?

- Мертвец очень неумело обманывал, чтобы я мог поверить в  это. В нашей жизни мы должны брать абсолютные ценности там, где можем их найти

Элайт кинул на Арфиста странный взгляд. Спустя мгновение, искаженный тихий смех полился из его губ. Он остановился и протянул свою руку. Его янтарные глаза смотрели совершенно без насмешки или презрения.

Этот жест был всем - извинением и благодарностью, которые Данила мог получить. В это время Арфист не чувствовал нужды искать тайный смысл или иллюзорную правду. Данила знал высокомерного, гордого эльфа, каким тот был, но он получил некоторые абсолютные ценности, когда встретил его. Дружба была одной из них.

Без колебания, он скрепил запястье Элайта в дружеском рукопожатии.

УКРАДЕННЫЕ МЕЧТЫ

Суматоха из-за приближения каравана захлестнула двор таверны «Дружеская рука». В главном зале низкорослая даже по меркам гномов женщина вскарабкалась на гладкую деревянную столешницу и хлопнула в ладоши, привлекая внимание.

– Караван из Глубоководья скоро будет здесь! Ну-ка пошевеливайтесь, – её голос, на удивление звучный и глубокий, эхом прокатился по помещению. Вместо ответа небольшая армия гномов суетливо заметалась по залу, словно тараканы, разбегающиеся из-под света фонаря.

Во всяком случае, так казалось Софи. Она прожила с гномами все свои двадцать с лишним лет, и никогда они не раздражали её больше, чем сегодняшним вечером. Софи была всего лишь подавальщицей, но мечтала о встрече с великими людьми, лучших местах и возможностях, которые мог предложить только огромный мир за порогом таверны. Прихотью судьбы в младенчестве её подкинули к чужому порогу. Что ещё хуже, порог этот принадлежал гномам, которые не позволяли Софи уйти, пока она не отработает затраты на своё воспитание.

У остальных семерых работающих в таверне девушек были схожие истории. Связанные договором и работающие служанками, они часто оплакивали свою судьбу, но, казалось, смирились с ней. Но не Софи. Пускай глупцы бросают монеты в горшки для подаяния возле храмов Тиморы, молясь о благосклонности Госпожи Удачи. Софи заметила, что чем усердней она трудиться, тем больше ей везёт. И сегодняшним вечером девушка собиралась работать за двоих.

Она вытерла руки о передник и опустила плотный кружевной лиф так низко, как только осмелилась. У останавливающихся в «Дружеской руке» путешественников красть гораздо проще, когда их внимание сконцентрировано на чём-то для них интересном.

– Ты подаёшь пиво и тушёное мясо, – раздался грубый голос из-за её спины, – и не выставляешь на показ ничего другого. Мы не оказываем подобных услуг, девочка, так что прекрати дразнить клиентов.